Лиза тоже снимала и придумывала, а в последний момент отказалась:
– Я не хочу потом 5 лет слушать, как они во всём себе отказывают ради меня, а я, свинья неблагодарная, не могу год без троек закончить. Мне потом этот Питер каждую секунду будут вспоминать. А я правда не знаю, как доказывать, что я это ценю…
В Питер Лиза не поехала. А сегодня прислала мне такое сообщение: «Здравствуйте, мне нужна ваша помощь, мы с мамой очень сильно поругались из-за мелочи и она ни слова моего не слышит, а говорит только, что я не ценю ее, и так далее, не знаю что делать…»
“Как доказать, что я ценю родителей?”
Не вовремя помыл посуду – «Ты меня не ценишь!»
Потерял кроссовки – «Я горбачусь с утра до вечера, а тебе плевать!»
Перестал ходить на тренировки – «А ты посчитал, сколько мы туда вбухали за 3 года?»
Включил громко музыку – «Ты нас с отцом ни в грош не ставишь!»
Не слишком ли серьезные обвинения?
И как итог: «А я не просил, чтобы вы меня рожали!» – знакомо? В период пубертата такое вот обидное для родителей обвинение вылетает очень нередко. И, если честно, ответить на это нечего. Потому что, на самом деле – не просил…
Это мы должны вернуть его миру
Мы часто путаем понятия «долг» и «благодарность». БлагоДАРность – это Дар. Подарок. А подарки мы дарим добровольно и искренне, правда? Тем, кого любим и кому хотим и таким способом продемонстрировать свою любовь и признательность.
Долг – совсем другое. Должен – это когда ты что-то взял и должен вернуть. В идеале, чтобы не возникло отрицательных эмоций в сторону кредитора – столько же, сколько взял.
В этом смысле должники – это мы. Это мы взяли себе огромное счастье – ребенка – у Бога, у мироздания, у судьбы, кому как больше нравится. И отдать должны тому, у кого взяли, потому что присваивать чужое – плохо.
То есть спустя 18-20-25 лет мир, который когда-то дал нам это счастье, может рассчитывать на то, что оно вернется к нему. Повзрослевшим, стоящим на ногах, умеющим радоваться и радовать других. В том числе его, мир, тоже радовать.
Если подходить к самому факту появления ребенка с этих позиций, то жить и воспитывать сына или дочку становится гораздо легче. Потому что тогда ты понимаешь: мир дал тебе Человека. В комплекте с его талантами, способностями, недостатками, особенностями характера, мировоззрением.
И последнее хоть и зависит напрямую от того, как ты постарался, вовсе не обязательно должно соответствовать твоему. И твоя задача – не дать этим талантам пропасть И тогда ты начинаешь развивать эти таланты и способности, уважать мировоззрение, помогать. Повторю: помогать, а не переделывать! Потому что тогда, когда ты брал себе Человека, вы с миром не договаривались, что ты начнешь перекраивать и переделывать его в соответствии с собственными представлениями о жизни.
И тогда ты спокойно относишься к тому, что дочка не любит играть в куклы и просит у Деда Мороза машинку на пульте. И к тому, что сын решил стать чемпионом мира по бальным танцам, а не по боксу. И что скрипка ребенку совсем не нравится, несмотря на 5 поколений музыкантов в семье, а нравится ему лазать по скалам и слушать Басту. И что кроссовки он потерял не потому, что хотел сделать тебе больно, и ему самому неприятно.
В результате такого подхода в ответ ты получаешь дружбу с ребенком. Его признательность и благодарность. Потому что благодарим мы людей за помощь и поддержку, а не за навязывание кредитов. И даже если что-то не получается, Человек встает и начинает сначала, потому что у него есть поддержка. Просто так, не взаймы…
Но часто мы, родители, понимаем все совсем по-другому. Мы думаем, что нам вручили конструктор, из которого мы должны сделать то, что нам хочется. И делаем. Невзирая на особенности, желания, особенности характера, даже таланты ребенка. Я знаю, о чем говорю.
Больше 6 лет руковожу мастерской журналистики, и каждый год вижу страдающих детей. Детей, у которых врожденные репортерские способности (а это нечасто случается, поверьте). Но родители считают, что журналистика – не профессия, поэтому загоняют сыновей (дочек – реже) к репетиторам по физике и математике.
Максим занимался у нас 3 года. Он с удовольствием брался за все: тексты, камеру, монтаж.
У него горели глаза и все получалось. Но в начале 10 класса он пришел ко мне и сказал, что заниматься больше не будет. Папа решил, что Максим должен стать летчиком. Когда-то папа сам хотел им стать, но по состоянию здоровья не смог.
Максим сидел передо мной с потухшими глазами и, бубня на одной ноте, рассказывал, что летчики всегда нужны, что они много получают, и папа всю жизнь, несмотря на больное сердце, пашет как проклятый, чтобы заплатить за репетиторов и, если понадобится, за учебу. Мама Максима понимает, но просит его не спорить с папой, потому что больное сердце…
Я видела мальчишек, которые мечтают стать летчиками. У меня был одноклассник, который по звуку отличал летящий ИЛ-86 от Ту-154. У него все получилось. А у Максима получится вряд ли. То есть, на летчика он, возможно, выучится. А вот счастливым не станет. На мой взгляд, счастливый журналист лучше, чем несчастный летчик.
Жертва никогда не станет опорой и поддержкой.
Выбор профессии и вообще рода занятий – это, на самом деле, ягодки. Гораздо опаснее для обеих сторон – это бесконечные претензии родителей на тему «Ты меня не ценишь, ты должен быть благодарен, я ради тебя … а ты …. ». За что он должен быть благодарен? За то, что его кормят? Одевают? Учат музыке? Любят? То есть, за элементарные человеческие действия? За воздух?
Ценить – это как?
Встречать в парадной форме? Целовать руки? Стиснув зубы, заниматься тем, что перестало нравится?
Ребенок правда этого не понимает. Поэтому, в один совсем не прекрасный момент, родители слышат: «А я не просил себя рожать!»
Любая попытка «перекроить» то, что нам досталось от Бога, или любыми путями востребовать то, что мы по недоразумению считаем благодарностью, ничем хорошим закончится не может. В результате мы получим или протест, который приведет к очень прохладным отношениям с родителями, или жертву. А жертва никогда не станет опорой и поддержкой родителям в старости (мы же на это рассчитываем?).
Дискуссии на тему «должны ли дети родителям?» сегодня очень популярны. Моя личная точка зрения: на определенном этапе, повзрослев, должны. Ровно столько, сколько получили. И они нам ровно столько и отдают, на самом деле. Время, внимание, поддержка – все возвращается.
Если не требовать, чтобы вернули больше, чем давали. Потому что в этом случае мы становимся коллекторами. И тогда отношение к нам как коллекторам вполне оправдано. Кто-нибудь видел коллекторов, которых приглашают войти и попить чаю? А если и без коллекторов – про Раскольникова тоже забывать не стоит…
И да: бескомпромиссное мнение, требование делать все «как я решил, потому что я знаю, как лучше», давление, попытка сломать через колено, манипуляции самыми важными чувствами – возвращаются тоже. Сполна.
Самое неприятное – когда начинают требовать вернуть навязанный кредит. Когда тот, кому вы его выдаете, в этом кредите совсем не нуждается. Когда мать лишает себя всего ради того, например, чтобы ребенок мог заниматься музыкой. Ненавистной ему музыкой. А потом выставляет счет. За что? За потерянные годы? Ребенком потерянные!
«…Дошло все до того, что я и вовсе её не ценю, потому что ничего не делаю по дому и спорю с ней. Я пыталась сначала спокойно объяснить, что я и так стараюсь, и что ценю её, что не помытая посуда – еще не конец жизни, и т.д.
Она даже не пыталась услышать меня, и все мои слова переводила так, что оказывалось: я её оскорбляю. Говорила, что я не имею права на неё орать и не уважаю её, а на вопрос, можно ли ей на меня орать, она сказала, что в её квартире я буду жить так, как она захочет», – написала мне Лиза.
Вот такая модель. Интересно, что будет говорить мама, если когда-нибудь она окажется в Лизиной квартире?
Бог, судьба, мир дали нам Человека. Пусть он растет таким, каким его задумал Создатель. В числе прочего – благодарным. А мы – поможем, правда? И тогда нам не придется думать, что сказать в ответ на брошенное: «А я не просил, чтобы вы меня рожали!»
Марина Солотова
