Никогда не думала, что меня способна так тяжело придавить психологически элементарная покупка ковриков. Пришла в нашу галантерею. Это совсем-совсем архаичный, совсем советского типа магазин, где продавцы все еще стоят за прилавками.
Высмотрела две циновки. Попросила упаковать. Продавец перевязывает, кассир выбивает чек. Я говорю: – Симпатичные какие. Белорусские? Потому что у меня аналогичный коврик был белорусский.
– Они бывают московские, бывают белорусские, бывают украинские, – объясняет кассир.
– Все еще украинские? – уточняю автоматически.
– Да. Мы с ними все еще… работаем, – подобрала нужное слово кассир.
– Мы не злые! – весело добавила продавщица.
И вот это меня просто прибило. Мы не злые. Мы! Им! Все простим. Что простим?! Вы их спросите – что – Вы – Им – простите? Ну они наверное выкатят какой-то невнятный перечень. Что вот фашисты. Садисты. Полезли на наших.
На каких наших?! На наших русских. Ну они разве ваши русские? Нет, ну все равно. Фашисты. Садисты. Но мы прощаем. Мы не злые.
Я пришла в какой-то тяжелый ужас. Годы. Годы впереди. Это же мало смены Путина. Потом долгий период депутинизации. Очистка от путинской идеологии.
Демонтаж путинской вертикали. Понуждение к совести. Много. Тяжело. В Германии денацификация привела к реальным результатам только через 10 лет. Ну разве что век другой. Скорости другие. Одна надежда.
Елена РЫКОВЦЕВА
