Помимо сказанного раньше есть еще одна причина, почему я не могу считать завершение войны праздником – это кошмарный, до конца мало кем осознанный итог этой войны наций. По итогам этой войны в "семье Восточно-Европейских народов" недосчитались одного народа. Навсегда и безвозвратно.
евреи- ашкеназы
Народы не появляются ниоткуда и не исчезают в никуда. Они формируются на субстрате существующих в результате переселений, вливаний, изменения среды обитания и способа жизни, создавая новый язык на базе имеющихся, самобытную культуру, а потом гибнут в результате тех или иных катастроф или медленного выживания соседними народами, умирают или ассимилируются. Национальная культура – явление мощное и хрупкое одновременно. Наличие потомков того или иного народа не достаточно для его сохранения.
Народ, переселенный или переселившийся в иную среду обитания, становится иным народом. Включая кочевников. Миграции кочевых народов происходят в пределах единой, степной среды обитания, покидая которую, они становились иным народами. Поэтому все депортации были верным действиями с точки зрения цели уничтожения народа. Народ, утративший свой язык – это тоже уже иной народ. Кровные связи, традиции и верования, среда обитания и язык – только все это сложенное вместе создает народ. Языково-родственные семьи в разных частях света создают разные народы.
Я говорю это к тому, чтобы пояснить элементарную мысль: евреи Восточной Европы и евреи Израиля – это разные народы. Российская империя селила евреев на западных границах, создавая буферные области. Нечто сходное делали ее западные соседи, В результате Бобруйск и Витебск, Бердичев и Вильно, Познань, Варшава, Черновцы и Одесса, области восточной Германии и Румынии – были местами, где сформировался особый народ, который принято называть ашкеназами, и которого больше нет вообще. Рассеянные по миру потомки – это уже не тот народ.
Сравните численность еврейского населения любого из этих мест в первой половине 20 века – более 50 % и в целом более 10 миллионов. А сейчас – менее 1 %, и те лишь почти номинальные осколки той культуры, потому что они утратили главный ее атрибут – язык. Ашкеназского населения Восточной Европы больше нет. А поскольку его нет там, то его нет уже нигде. Культура – это такое растение, которое при перенесении на другую почву становится совсем иным.
Рассуждения о том, что еврейский народ все равно жив, не адекватны. Народа, который молился на иврите, но говорил, писал и пел песни на идише, больше нет. Рассеянные по миру носители языка идиш – это лишь несколько тысяч семей, и половина их рассеяна вне исходной среды обитания.
Германия и Советский Союз воевали между собой на землях этого народа. Не по праву государственной принадлежности, а по праву маленького человека, живущего, работавшего на своей маленькой земле и любящего ее. Нацисты открыто провозгласили цель уничтожить этот народ и достигли ее. Теперь Германия пытается возродить свою еврейскую общину – но это уже нечто иное. По стилю жизни и культурному содержанию имеющее мало общего с уничтоженной культурой идиш.
Был народ. Что мы о нем помним? Что в культуре этого народа был Шагал, был Бабель, Михоэлс. Вот и почти все. Сколько было поэтов и прозаиков, писавших на идише. Вся эта литература навсегда мертва. Если живопись можно смотреть вне языка, то литературы вне языка нет. Были фильмы на идише, газеты – совсем недавно. Чего только не было. И погибло безвозвратно буквально в течение одного поколения.
Многие из нас любят петь Идише-маму, Тум-балалайку и Бублички. Но народа, создавшего эти песни больше нет среди нас. И это надо сказать себе честно. Те, кого называют ашкеназами, жили на своей земле, не по государственной принадлежности, а по собственности маленького человека. Титульные нации шпыняли их, напоминая о государственной принадлежности, но они все-таки жили и любили свои места. Уживались с соседями, и мало кто торопился уехать в неведомую Палестину или в Америку. Тогда их стали давить сильнее, выдавливать в полную ассимиляцию, в Палестину, Америку… Но народ все-таки жил. Пока не пришли нацисты с их программой "окончательного решения еврейского вопроса". Не численно убили миллионы евреев (как было убито много людей других народов), а вырезали целый самоценный ашкеназский народ. Вырезали настолько, что выжившие осколки уже не хотели больше жить на этих землях. Хотели уехать навсегда и забыть идиш, как язык, связанный со страшной историей унижения и уничтожения. Как бы ни были многочисленны потомки ашкеназов, живущие во всех странах мира, они уже не составляют того народа Восточной Европы.
Не сожженные в газовых камерах, они бы остались на своих землях, если бы соседи христианской или коммунистической веры поддержали бы их. Послевоенная политика СССР могла бы сохранить этот народ, хоть и сильно поредевший, но еще не забывший язык. Однако у "победившего фашизм" народа были иные цели. Сталин взял на себя окончательное завершение программы. Чудом уцелевшие осколки осколков уже сами больше не могли, да и не хотели быть тем народом.
Это история полного уничтожения одного из народов, одной из культур Восточной Европы, история длинной в одно поколение. Осколки этого народа разбросаны по всему миру, и уже не составят целого. Народа языка идиш, живописи Шагала, литературы Бабеля, театра Михоэлса, народа Тум-балалайки уже нет, и это не восстановимо. Умершие народы не воскресают. В новой общности народа Израиля последние годы пытаются вспомнить идиш, предлагая его учить в школах, но это мало перспективно.
Как народы, языки и культуры становятся мертвыми? А вот именно так. Еще живы люди, которые помнят, что идиш был живым языком, а он уже мертв.
Два главных участника войны – Германия и Россия совместно, хоть и в разных пропорциях, осуществили программу Гитлера и совместно победили надоевших ашкеназов. И вот теперь, спустя десятилетия, Германия склоняет голову и пытается воскресить невоскрешаемое. А Россия празднует победу.
Лехаим!
Ольга Городецкая – историк, профессор
