НА СМЕРТЬ ЧУРКИНА

Когда в авиакатастрофе погиб пакистанский диктатор Зия Уль-Хак, свердловский поэт А. Козлов написал остроумную эпитафию:

Прощай, коль так,
Зия Уль-Хак…

О Чуркине можно сказать гораздо больше. Он лгал о сбитом в 1983 году южнокорейском Боинге, и так же увлеченно продолжил быть проводником адовой лжи в путинскую эпоху агрессии. Достаточно вспомнить его речи о Крыме, о Донбассе и сбитом российским БУКом MH-17, а также о том, как сирийские дети «притворяются мертвыми».

Нет смысла зубоскалить о смерти лжеца. На сей раз Чуркин совершил поступок, который осудить невозможно: он умер – правдиво, всамделишно, фактически, всерьез.

К скоропостижным смертям высокопоставленных чиновников во время полноправной власти «спецухи» принято относиться с недоверием. И оно вполне оправдано. Сложно поверить, что у Чуркина было плохое медобслуживание. Впрочем, «вскрытие покажет». Если оно, конечно, будет проведено американскими специалистами. Или не покажет, что – опять же – ничего не означает. Просто либо врачи что-то упустили при жизни пациента, или просто – судьба такая: умереть за день до своего 65-летия, либо – действительно: лубянская фабрика ядов создала идеальный препарат смерти…

Чуркин останется в памяти как официальный циник и лжец. Возможно, его имя даже станет нарицательным. Уж слишком часто покойный шел на сделку с совестью, если, конечно, допустить, что она у него была.

И напоследок.

Мы часто цитируем слова поэта Хилона (Спарта, VI в. до н. э.): «О мёртвых либо хорошо, либо ничего…», но вечно забываем или – не знаем окончания этой цитаты. А она звучит просто:

«…либо ничего, кроме правды».

Александр Сотник.