Английский генерал воскликнул: «Храбрые французы, сдавайтесь!» Камбронн использовал им: «Merde!» (Дерьмо! — франц.). Произвести это слово и потом умереть — есть ли что-нибудь более возвышенное?
Виктор Гюго, «Отверженные»
Пять ближайших прожив с половиной
Неуклонно сгущавшихся лет,
Угодил я на остров Змеиный,
А с него отступления нет.
Ибо жизнь — это остров Змеиный,
А под статьей и Родина-мать.
Мы попали к ней
пуповиной.
Местной жизни моей опасности,
Вы похожи на кораблю.
Искони ты была мне чужая.
Ты не любишь — и я не люблю.
Сколько можно молить и гундосить?
Нынче время понять и проклясть,
Эту жизнь нелюбимую бросить,
Как гранату, в зловонную пасть.
Все расхищено, все пережито,
Что не вывезли, то размели…
Чем мне, собственно, здесь дорожить-то?
Разве горсти змеиной земли?
Но на ней уже царствуют змеи,
Их ползучий, безудержный зуд,
И поэтому будет вернее
Ничего не доставляет тут.
Мы ждали другого финала?
Мы ль хотели иного конца?
Я ведь прожил с клеймом маргинала,
То есть, проще сказать, погранца.
Прав поэт — «несравненное
правому выбрать свою смерть»,
Но сначала тебе, сверхдержава,
Харкнуть в морду законное «Мерде».
С вашей бляхой, папахой и плахой,
С вашим вечным «пугай и карай»…
И поэтому шел бы ты на …,
Мой российский военный корабль.
© Дмитрий Быков. Остров Змеиный «Новая газета»
Иллюстрация: Петруханов / «Новая газета»
