Мне говорят, что Путин не злодей. Мне говорят, что Зеленский хороший парень. А потом и русские, и украинцы убивали евреев
Джек Энгельхард
Jack Engelhard Перевод Марк Штоде
Я не думал, что в этой истории будут две стороны… Россия против Украины.
Я думаю, это из-за моего американского воспитания… знаете… хорошие парни, плохие парни… ковбои против индейцев.
Ковбои были хорошими парнями… пока не вышло совсем наоборот.
Пришлось переписать тысячу книг по истории. Сценарии фильмов пришлось переделывать.
Никто не знает будущего, а прошлое постоянно меняется.
Зависит от того, с кем вы разговариваете, но люди, разговаривающие со мной, говорят мне, что я ошибаюсь, поддерживая украинцев в их конфликте с Россией.
Те, кто разделяет мою точку зрения… Я вас не слышу!
Разве я не знаю? Да, я знаю, что украинцы исторически антисемиты. Я знаю, что они делали до, во время и после Второй мировой войны.
Так что же мне делать с этими изображениями, на которых дети сжимают свои куклы и игрушки, а их крошечные ножки пытаются не отставать от своих матерей, убегающих в Польшу?
Это напоминает мне меня.
Я что, должен ничего не чувствовать… а Польша, ты хочешь поговорить о Польше? Я знаю и Польшу, и Латвию, и Венгрию, и Литву, не говоря уже о Германии, и всех остальных, которые приложили руку к Холокосту и охотно и с энтузиазмом сотрудничали, когда дело касалось евреев.
Довольно часто и мои родственники, и ваши тоже.
Я знаю, каково это быть беженцем. Мне не нужны учебники истории. Я написал одну или две из этих книг по истории.
Но я всегда готов жить и учиться, особенно у людей, которые намного мудрее меня и поэтому так быстро меня поправляют.
Они говорят мне, что президент Зеленский – не герой. Если так, мне нужно знать больше. Говорят, он должен был капитулировать и таким образом избавить свой народ от мучений.
Он должен был бежать и бежать, как тот президент Афганистана, который знал, когда его время истекло.
Там, откуда я родом, это называется цыпленок.
Думаю, достаточно хорошо, если верить царю Соломону на слово… лучше живая собака, чем мертвый лев.
А тот еще и желтый.
Путин не злодей, говорят мне.
Я слушаю.
Так получилось, что я знаю, что Путин – друг евреев. Он запретил антисемитизм по всей России. Я написал об этом с благодарностью.
Он горько плакал на похоронах своего еврейского мастера дзюдо.
Возможно, он даже научился крав-маге у создателя системы Ими Лихтенфельда, с которым я познакомился в Нетании из-за моего черного пояса и моей книги, в которую входят Ими и крав-мага.
Так что да, у него есть свои хорошие стороны, и так много в нашей литературной культуре русской… подумайте о Борисе Пастернаке, Исааке Бабеле, Толстом!
Если вы читали Толстого, то знаете, что русский высший класс думает о Западе и притворяется французами. Русские при Советах освободили Освенцим, а также предоставили формы равенства его евреям, а также убивали своих евреев. См. «Ночь убитых поэтов»… и врачей… и других.
Вернувшись в газету «Филадельфия», русский мужчина по соседству плевал каждый раз, когда проходил мимо меня, произнося «жид».
Так что русский антисемитизм тоже не секрет.
Мы говорим о Европе, помните? Однажды Бетховен; на следующий день Гитлер.
Честно говоря, я не думаю, что многое изменилось. Если бы была возможность, они бы сделали это снова. Остановить их мог только Израиль.
США не помогут. Посмотрите, как мы беспомощны даже сейчас; лев, который может только рычать.
Поскольку мы не можем запутаться в чем-то, что может привести к сбросу бомб, и, как и предсказывалось, мы уже находимся в ядерном тупике.
В любом случае, я по-прежнему открыт для обеих сторон спора. Между тем, до сих пор мне больно за тех детей. Этого не должно было случиться.
Американский писатель-бестселлер из Нью-Йорка Джек Энгельхард регулярно пишет для Arutz Sheva.
Он написал всемирный бестселлер «Непристойное предложение», авторитетную эпопею отдела новостей «Крайний срок для Вирсавии», за которой последовала его классика взросления «Девушки из Цинциннати» и «Холокост до конца», Монреальские мемуары, «Побег с горы Мориа». За них и за его эпопею 1960-х годов «Дни горького конца» современники прозвали его «последним Хемингуэем, писателем, которому нет равных и совестью всех нас».
