Авторы: Лина Городецкая, Натан Тимкин
Этот рассказ требует предисловия, так как он написан разными авторами. Первая часть рассказа написана Натаном Тимкиным. Им же придумано и название.
Идея Натана показалась мне интересной и захотелось продолжить сюжет. Так родились две вторые части «Взрослой любви». Будем считать это женским продолжением мужского рассказа…
Часть 1
Ему 75, он вдовец, практически здоров для своего возраста. Ну, кто уж совсем без таблеток? Но в целом ощущает себя здоровым, доктор недавно проверил моторчик – молодым на зависть! И тут влюбился. Пошёл в клуб поиграть в бридж, а она за соседним столом, и посмотрела-то на него всего разок, но он заметил. После игры подошёл, представился. Стали встречаться, пенсионеры, времени полно. Хотя тоже как посмотреть, ей два дня подряд с внуками сидеть, дочери обещала, а теперь ему на колоноскопию, полгода как записался, так тоже полнедели из дому не выйти по всем делам. Но зато потом и в музей, и в театр, и на выставку, а тут и экскурсию на север от клуба организовали, вместе записались, стоит сущие копейки.
И стал он думать, как быть дальше, он мужчина крепкий, никакие таблеточки ему для этого дела не нужны, а она просто молода, только шестьдесят два исполнилось. Но вот как к этому подойти, как предложить, как оно вообще будет, если согласится? Ну, зубы почистить и мост сполоснуть это понятно. Но есть некие интимные потёртости, запахи, с этим надо как-то бороться, надо к врачу сходить проконсультироваться… И бородавка старческая, тьфу, что за название, под мышкой слева такая отвратительная!
А как одежду снимать? Ведь он привык аккуратно на стуле потом всё развесить, а в порыве страсти бросаешь всё куда придётся, да и порвёшь, срывая. Ладно, надену рубашку на молнии, вжик и готово.
Ох, а её-то как раздевать, не предупредишь же на молнии всё нацепить, пойди, скажи такое даме? А как у них теперь лифчики устроены? Может, уже и не так, как он с молодости помнит? Пока жена болела, он ухаживал за ней, но лифчик она в последние годы не надевала, не до того было.
А вот в постели, тут он за себя спокоен, всё будет по высшему разряду. Но он привык спать слева, а вдруг и она слева? Можно и справа, но непривычно. А если всё же слева, то он спит на правом боку, левое бедро болит по ночам. Но нельзя же потом раз – и спиной повернуться?
Ладно, пока что сходим в ресторан…
Часть 2
Как же досадно и неприятно теперь на душе…А зачем нужно было лгать, что ей только шестьдесят два исполнилось, когда уже прозвенели в фанфары все шестьдесят четыре… Неужели так и не смогла смириться, или так хотелось перед этим мужчиной быть моложе?
Странно, и самой не понятно, что же движет ею. О, она привыкла подходить ко всему основательно, уже давно чувства не считает привилегированным фактором. Обжигаться приходилось не раз. Они никогда не приносили ей добра и уюта.
А он ведь сказал честно, что ему семьдесят пять. Хотя выглядит гораздо моложе, ну хотя бы пяток годков, не зная возраст, можно спокойно скинуть. Подтянут, спина ровная, голова седая, но седина благородная какая-то. А глаза, глаза молодые, экий прищур, словно оценивает ее…
Она растерянно смотрела на часы, и думала, не поздно ли отказаться от встречи. Он пригласил ее в ресторан. Наверное, лет сто она не была в ресторанах. Нет…, она бывает на разных семейных застольях. И подружки с работы любят отмечать торжества в кафе. Как хорошо, что она еще работает, пусть даже на полставки после выхода на пенсию, наверное, этот факт тоже держит ее на плаву, не дает раскиснуть и стать только бабушкой своих внуков.
Но вот так, пойти в ресторан с мужчиной, быть с ним там тет-а-тет…
Если не поздно, она бы отказалась. Наверное, было бы лучше. Досмотрела бы сегодня сериал, как раз последняя серия. Или пошла бы проведать дочь, она просила подскочить на пару часов, посидеть с малышами, чтобы успеть на урок пилатиса. Вполне уважительная причина, может быть, позвонить и сказать, что встреча отменяется?…
А, впрочем,… Почему отменяется? Потому что давно не верится в то, что есть нормальные мужчины, с которыми хочется…О, Боже, что же ей хочется? И неужели еще хочется? Даже страшно стало. Два неудачных брака не оставляли ей иллюзий, и те мужчины, которые пытались завоевать ее внимание вне брачных уз, тоже не добавили в этот калейдоскоп положительных эмоций. И давно уже стало все равно. Есть дочь, близкий человек, слава Богу, …И вдруг! Надо же так…
Лучше бы он пригласил ее в театр или на концерт. Это было бы проще. Не нужно вести беседы, ей страшновато оказаться в состоянии душевного стриптиза. Быть откровенной, делиться сокровенным… Как же давно это было в последний раз. И как неудачно…
А что пить, чтобы все-таки не опьянеть, и выдержать этот экзамен с честью? Она пьянеет достаточно быстро. Ни в коем случае не мешать вина. Согласиться на сладкий мускат…Да-да, именно так.
А что дальше, после трапезы? Ведь такие вечера обычно не заканчиваются на пороге ресторана. Встретились два взрослых человека, посидели, поговорили. И что далее? Пожать руку и попрощаться невозможно. Тем более, что он обещал заехать за ней, значит, и проводит ее домой тоже. А если он предложит поехать к нему? Или… или может быть, она должна предложить ему подняться к ней в квартиру…
Сумбур в голове…как же быть. Неужели, еще не поздно для всего этого? Вещи из шкафа разбросаны на кровати. Это платье выглядит чересчур вечерним, ну куда в нем идти? Сплошная претензия… А эта блуза декольтирована больше, чем надо. Она явно будет чувствовать себя неловко в ней. Черный свитер и брюки… стройнит ее этот ансамбль, но с другой стороны, она кажется в нем абсолютной недотрогой, этаким синим чулком.
Где же золотая середина? Может быть, светло-серое платьице и шаль на плечи? Чуть игриво, но не переходит границы хорошего тона. Значит, надо подобрать колготки. И вот еще что…Бретелька лифчика видна в этом платье, чуть-чуть, но любой бюстгальтер уже не наденешь.
Да, белье, это не маловажно. Господи, как было просто, и вдруг все усложнилось. Серый бюстгальтер застегивается спереди…Какая-то странная модель! Что за мысли в голове… А если? А если дойдет дело…
Вот в этом месте, нужно вернуться в зону комфорта, и обуздать свою фантазию! Куда ее уносит? Не ожидала от себя… Даже поделиться не с кем, посоветоваться. Дочь явно не поймет, еще и выскажет, что она думает на этот счет. И непременно вспомнит, как ее отец просил помириться, спустя десятки лет и два своих неудачных брака. Дочь взяла на себя тогда роль посредника, да только ее маме уже никак не хотелось входить в ту же реку, зная ее берега.
А сейчас… Сплошная загадка. Что же будет дальше…
Решено! Надеть это серебристое платье со шлицами
. С бельем разберемся по ходу пьесы. В конце концов, тряхнуть стариной, не так уж плохо… Да…И как-то ненавязчиво сказать ему, что ей уже 64. Лучше это сделать сейчас. Да и разве в возрасте дело…
31.12.2017.
Часть 3
— Можно, я закурю?
— Кури…те, пожалуйста, — замешкавшись, ответила она и передала всегда стоявшую на прикроватной тумбочке пепельницу, чистую, почти девственного блеска, будто не бывает она под плохое настроение полна окурков.
— Я не курю, — словно в оправдание сказал он, — вернее редко, как и вы. Вот сейчас трудно справиться с волнением.
Его искренность поражала и восхищала.
— Вы волновались? — прошептала она. Глупо было переспрашивать, но разве мы всегда поступаем разумно…
— Увы, как мальчишка. Вернее, как мальчишка, у которого больше позади, чем впереди… Да, я волновался, каким буду с вами. Хотелось ведь быть на высоте.
Она чуть улыбнулась, закусив губу, понимая, что надо ответить и не находя тех нужных слов, чтобы объяснить даже самой себе эту удивительную ночь и этого седого человека в своей постели.
— Я поднялась с вами высоко-высоко, — наконец сказала она, глядя в сторону, чтобы скрыть смущение, и услышала:
— Вам очень идет легкий румянец.
— Ну, какой же румянец в моем возрасте, — окончательно смутилась она – тут бы пульс и давление померить.
Они оба рассмеялись. Его смех с легкой утренней хрипотцой вселял странное спокойствие в душу, словно всегда звучал в ней.
Молчать оказалось тяжелее. Молчание имеет свойство давить своей невесомой тяжестью и хотелось прервать его каким-то движением. Она даже знала, каким…Положить руку на его грудь, коснуться его руки, и чтобы движения эти отразились улыбкой в его глазах, пусть даже молчаливой улыбкой. Но она не решилась пересечь пространство, а он сосредоточенно о чем-то думал, затем закрыл глаза, словно отдыхая от мыслей.
Она пыталась изучать свою спальню его глазами, представить, как он впервые сейчас видит этот интерьер, репродукции Климта на стене, яркие мазки необузданного настроения художника. Когда ей хотелось проклясть весь мир, а бывали и такие минуты в жизни, эти картины поутру, эта чужая вера в лучшие дни, успокаивала, окрыляла, возвращала надежду.
Она пыталась изучить новым взглядом свою постель, как всегда хорошего качества, но уж очень аскетичной расцветки, никакой помпезной роскоши, но и никакой изюминки. Мелкие полевые цветы светлых тонов, не режет глаз, не смущает взгляд. Но и не восторгает. Хорошо, что у нее всегда на кровати две подушки и вчера получилось так естественно, что он уснул рядом. Вернее, это было уже сегодня…
В ресторане они сидели допоздна. Выбор ресторана был его, одобренный ею с первой минуты. Ненавязчиво, комфортно, жаль, что закат в огромное роскошное окно с видом на море они пропустили. Зимой дни короткие. А закаты должны быть особенно хороши в этом ракурсе.
Забронированный столик стоял чуть в стороне от других. Некое личное пространство на общей территории. Да и общая территория не была переполненной. За большим столом в другом конце зала устроилась компания, отмечали какое-то торжество, иногда слышен был смех, речи. Рядом, за соседним столиком расположилась пара туристов, они негромко говорили по-испански, изучая туристические проспекты.
Она заказала овощную закуску и рыбу от шефа в каком-то дивном соусе, вино тоже было легким и приятно пьянило.
На десерт пирожное «Павлова», воздушная смесь безе, смородинового варенья и сливок. Ах! И больше нечего добавить… Ну, можно же один вечер не считать калории!
Они разговаривали…О чем? Обо всем, кроме, пожалуй, политики. У них были общие любимые книги, разный взгляд на экспрессионизм, воспоминания о юности, которые неожиданно объединяли, хотя существовала разница в возрасте, и росли они далеко друг от друга. Тепло лился свет, мягко и тягуче обволакивала музыка, что-то из французского шансона, и ей это очень импонировало.
Он подал ей легкий кашемировый кардиган, когда они собрались уходить. И она даже растерялась. Этот жест, обыкновенный естественный жест мужчины настолько смутил ее, что она с трудом нашла рукав. А так хотелось чтобы было все элегантно…И дверка машины открытая для нее, и внимательный вопрос, не холодно ли ей, стоит ли добавить температуру в салоне автомобиля. Так бывает? Так должно быть, просто все забылось за годы одинокой самостоятельной жизни, когда надо и в избу горящую войти и коня остановить на скаку…
А тут… не надо. Можно расслабиться, укутаться в шаль, прикрыв глаза, продолжать слушать французский шансон и лишь огни фонарей и светофоров, размытые прошедшим негромким дождем, напоминали о действительности.
Как они оказались у нее дома…Он спросил, может ли проводить ее до двери, и она кивнула. Не сказав ничего. Слова казались лишними. Она только лихорадочно соображала, что делать, как вести себя, когда она откроет дверь своей квартиры. А потом решила: будь, что будет…
**
Солнечный свет пробился сквозь штору и пересек спальню, заставив зажмуриться, а также вспомнить, что пора вставать. Новый день наступил и когда он пожелал ей доброго утра, она впервые подумала, что это не просто тривиальное пожелание. Особенно, когда утро действительно доброе!
— А если бы я не согласилась, чтобы ты проводил меня до двери моей квартиры, ты бы уехал? — неожиданно для самой себя перейдя на «ты», спросила она.
— Ну что ты! — сказал он, — конечно, нет. У меня был запасной вариант. — Он откинулся на подушку и глаза его заблестели смешинками, — Помнишь, мне позвонили? Я вынул из борсетки мобильник и выпали ключи. К тебе в это время подошел официант. Я поднял ключи и, продолжая беседу, положил на стол, а ты, закончив выбор десерта и увидев ключи на столе, очевидно, автоматически бросила их в свою сумку.
— Я по ошибке подумала, что это мои ключи, похожий брелок — растерянно прошептала она.
— Я так и понял, — улыбнулся он.
