Лина Городецкая
Если бы не Лизи, я бы не вышла в такое промозглое утро из дома. Тем более, в новогоднее утро…Пусть в Израиле этот день не праздничный, но вот, привалила радость, 1 января выпало на пятницу, можно на работу не спешить.
Я бы спала и переваривала во сне салат «Оливье» вместе с «Киевским тортом», который покупаю раз в году, плевать на калорийность дурацких розочек из маргаринового крема. Я бы спала, и еще бы где-то вдали звучали «Яблоки на снегу» вместе с давно увядшими «Розовыми розами Светке Соколовой». Это то, чем потчует российское новогоднее телевидение. Ностальгия она, конечно, может быть и более изысканной, но сие уже зависит от редакторов новогодних передач.
Я бы проснулась в Новом году и валялась в постели, а почему нет? Просто так, читала бы поздравления в Вотсаппе, а потом крутила старые советские киношки, которыми угощают нас на Новый Год за неимением нового качественного кино. А потом, наконец, добралась бы до кухни и придумала, чем удивить Михаэля. Наши отношения — это вечные качели, вот сейчас, похоже, качели на взлете.
Михаэль работал всю новогоднюю ночь, он – медбрат в службе Скорой Помощи. Я встретила Новый год с дочкой, которая по этому поводу сорвалась из своего студенческого общежития. А сегодня, в первый новогодний вечер – мы вдвоем. Куда дальше ведут нас наши отношения, похоже, мы не очень задумываемся. Ибо в размышлениях таится опасность…А нам не хочется их прекращать, пока нам хорошо вместе. Главное, помнить Закон старых холостяков или давно разведенных людей – не перегружать своим присутствием не свое жизненное пространство.
В общем, я хотела его удивить, ему нравится, как я готовлю, и каждый раз я стараюсь придумать что-то неординарное, благо, интернет пестрит разными идеями. Но в этом году предновогодние дни оказались на работе невероятно насыщенными, пришлось задерживаться допоздна, был крутой заказ. И я все кухонные изыски оставила на последний день.
Да, я бы еще полежала в постели в пушистой теплой пижаме, но пришла Лизи, тоже пушистая и теплая, махнула хвостом и забралась ко мне на кровать всем своим пудом веса. Ей на улицу пора, решать свои туалетные дела. Лизи — моя спутница жизни, мой друг. Она беззаветно влюблена в меня и ревнует только к Михаэлю. Она умница, никогда не насорит дома, но и я должна иметь совесть, и потому в холодное серое утро нужно вытряхнуть себя из теплой пушистой пижамы, взять в охапку теплую и пушистую Лизи и идти выгуливать ее.
И я пошла. Натянула на тренинг теплую куртку, захватила зонт, потому что дождь еще не начался, но активно машет ручкой из-под тучки, одела на Лизи теплую попонку, она недавно переболела циститом. Мы обе, впрочем, болели им почти одновременно. И пошли мы, куда глаза глядят. В принципе, принцип «куда глаза глядят» он не совсем точен, дорога у нас накатанная, Лизи тащит меня за поводок, я бегу за ней. Ей — в лесную зону за нашим микрорайоном. Там можно поводок отпустить и все-таки присматривать за своей попрыгуньей. Лизи пять лет, она, конечно, присмирела со временем, подростковый адреналин уже не так гуляет в крови этой, бог знает какой породы, собачки, взятой в приюте, когда она была крошкой. Но вот кошек Лизи не любит, и все мои лекции о дружественном сосуществовании и компромиссах в отношениях с ними игнорирует.
Так было и сегодня. Я пыталась дремать стоя и мечтала скорее вернуться в уют своей квартиры. Лизи вынюхивала уже прошлогодний мусор, кем-то брошенный мимо урны, и вдруг помчалась в противоположную сторону от нашего маршрута. Я – за нею. Какая тут дрема, Лизи бегает быстрее, чем я! К счастью, кошка была умна и креативна, она забралась под ворота какого-то частного дома, а Лизи осталась ни с чем. Тут я и подоспела. Правда, почти упала, когда наткнулась на гору книг.
Тут мое полусонное состояние и прошло окончательно. Книги лежали горкой на тротуаре, рядом с забором этого дома, старой виллы. Не переношу видеть выброшенные книги. Это напоминает мне брошенных детей, брошенных собак, это предательство. Возможно, я максималистка, но такое отношение к книгам у меня с раннего детства. С давних лет, когда за книгу можно было отдать многое, а не только 20 килограммов макулатуры, когда она была лучшим подарком, а у меня был абонемент сразу в две библиотеки, потому что в одной на неделю выдавали только книгу в руки. Мне одной книги было мало…
А тут лежит стопка никому не нужных книг, прямо на земле, большинство на иврите, но некоторые, на русском. Книги старые, страницы пожелтевшие, Стефан Цвейг, Джек Лондон, Достоевский, Чехов. Мне не нужны эти книги, но под дождем, который нагрянет в ближайшее время, не хотелось их оставлять. Что я в ту минуту думала о хозяевах дома, выкинувших книги на улицу, я не буду описывать, ибо может встретиться в моем рассказе ненормативная лексика, которую я стараюсь избегать.
Я решила, что перетащу книги в почтовый домик, который расположен в центре этого района вилл, в нем ящички с почтовыми абонементами, так завелось, и жители привыкли встречаться здесь.
Я привязала Лизи к забору и объяснила ей, в чем дело. Лизи, еще чувствуя вину за свой побег, не возмущалась невольничьему положению, а улеглась смирно и жевала какую-то травинку. А я перетащила книги в сухое и безопасное место.
И вдруг увидела ее, странную книжку с почти оторванной картонной обложкой. А на ней какая-то витиеватая картинка и название: «1000 вкусных блюд». — Ого, тысяча! — подумала я, — интересно кто-то в жизни все эти вкусные блюда перепробовал?
Книга была на самом деле древняя, 1956 года издания. Кулинарная книга середины прошлого века какого-то литовского издательства. Это было круто! Но что с ней делать, оставить здесь или взять себе? С одной стороны, вряд ли будет у меня терпение читать этот шрифт и вникать в текст. Кому теперь нужны книги со старыми нудными рецептами, когда жизнь так динамична…Но что-то остановило меня.
И я пролистала ее страницы. Чего там только не было, слова даже такие уже не помнишь…Лангет из говядины, кисель из вишен, суп-пюре из печенки, щука отварная под польским соусом, и из той же не доплывшей до Израиля щуки неизвестное мне блюдо под названием «кнели»… А картинки! Холодец и буженина, ростбиф и заливная рыба и трехэтажные торты с дивными украшениями.
А правила этикета, а сервировка стола, «а ля СССР 1956 год»! Вся эта книга напоминала жизнь из старых полузабытых фильмов.
Я хотела положить эту книгу сверху на стопку и наконец, собралась домой, как вдруг из книги выпала бумажка, а на ней неразборчивым почерком было что-то написано. Тогда я уселась на ступеньки и попробовала разобрать слова:
«Дорогая Сонечка, я знаю, что ты не придешь больше ко мне. Ты так обиделась на меня, что вряд ли простишь. Я бы хотела извиниться, но ты ведь не захочешь слушать мои извинения. Как жаль, что ты такая же категоричная и бескомпромиссная, как моя сестра, твоя мама…. Я не хотела обидеть тебя, просто сказала правду, а наверное не всегда нужно ее говорить…Сколько раз в жизни мой характер оказывал мне такую плохую услугу. Но что делать, теперь я уже слишком стара, чтобы меняться.
Ты прости меня все же. Я знаю, что после моей смерти ты придешь в этот дом, я ведь все завещала тебе. И я думаю… нет, я верю, что ты увидишь эту книгу, нашу семейную книгу рецептов, и тогда прочитаешь то, что я пишу тебе сейчас.
Я ничего не хочу от тебя. Только чтобы ты простила меня, не держала обиды в сердце. И в память обо мне… ах, я была бы рада, если ты найдешь время и сделаешь мой любимый рецепт. Я приготовила его впервые, когда мне было восемнадцать, так хотелось научиться…И еще, его очень любил Юзик. Ты наверное давно не помнишь Юзика… Но этот рецепт на 496 странице, тебе понравится, вот увидишь.
Прости меня, пожалуйста…»
Книга была тяжелой, оттягивала руки. Я положила ее рядом на ступеньку и автоматически нашла 496 страницу, она действительно была полустертой, много раз искали ее в книге, видно по всему…
Что с этой странной историей делать, я не понимала. Понимала только, оставить книгу так не могу.
Кто-то, тяжело шаркая, шел в мою сторону. Пожилая женщина в меховых высоких тапках, опираясь на палочку, подошла к почтовому ящику и, вынув несколько конвертов, близоруко изучала их.
— А вы случайно не знаете, чьи это могут быть книги? – спросила я ее, объяснив, где обнаружила их.
Женщина поправила очки, взглянула на книжную стопку, и ответила на иврите:
— Почему не знаю… знаю. Это покойной Симы, в соседнем со мной доме жила. Умерла Сима две недели назад. Одинокая она была уже многие годы, но держалась, как могла. Муж умер лет пятнадцать назад, а мальчика своего они еще раньше похоронили. Они в Израиль переехали в конце семидесятых, вскоре этот дом купили, мы уже жили здесь. А в 82, в Ливанскую, их Юзик погиб, он был одноклассником моей дочки.
После смерти Симы две недели дом стоял пустой. Да и раньше никто к ней особенно не приходил, нелюдимой она была почему-то, почти ни с кем не общалась. А позавчера, видела я, пришла племянница с мужем, ну, разбирали они вещи. Дом будут сдавать, как я поняла. Кое-что забрали, кое-что продали старьевщикам «алте захен», а что не нужно, на улицу вынесли. Книги, кому они теперь нужны…
Женщина вздохнула и ушла, озабоченно поглядывая на небо, для нее каждый шаг – это непростое путешествие, дождь может начаться в любое время. А я стояла, прислонившись к стене и думала, что делать…
Пока не поняла, что! Оставив стопку книг в сухом месте, я взяла подмышку «1000 вкусных блюд», отвязала Лизи и поспешила домой. Лизи счастливо и беспечно тянула поводок. Дождь запустил в нас свои первые капли, но по-настоящему мы не успели промокнуть.
Книгу я принесла домой и вновь стала изучать рецепт на 496 странице, для себя назвав его рецептом по имени Сима. Рецепт по имени Сима назывался «Яблоки в платочках». Даже название привело меня в изумление, но внимательно почитав, я поняла, что справлюсь. Да, надо повозиться, это не готовые коржи «Наполеона», смазанные кремом из сливок и пудинга.
Но я знала, что сделаю его…Кто-то ведь должен приготовить рецепт по имени Сима. На счастье, ингредиенты были вполне банальными и присутствовали в моих кухонных запасах. Даже варенье я недавно купила, хоть и зарекалась больше не покупать.
А еще я решила.. Я вернусь к этому дому, и положу в почтовый ящик записку для неизвестной мне Сонечки. Оставлю ей свой телефон и расскажу о находке. Наверное, она еще придет, и будет вынимать почту. А дальше… Дальше, это уже ее дело. Я свое сделала…
Вечером, я накрыла новогодний стол. Когда сервировала, поглядывала в старую кулинарную книгу бабы Симы, так про себя я назвала ту женщину. У нее ведь не было внуков, и кто-то должен ее называть бабушкой. Я достала мамин сервиз из тонкого фарфора, хрустальные рюмки, которые помню из детства, когда мои родители принимали гостей, и стол ломился разносолами, нашла мельхиоровый набор ножей и вилок и хорошо почистила его. Все это было старомодно. И все это вдруг наполнилось смыслом…
Михаэль сразу обратил внимание на перемены в сервировке, ценю его наблюдательность. Я приготовила его любимые салаты, сделала бутерброды со шпротами. Спекла грибной рулет и запекла рыбу в горчично-медовом соусе.
А на сладкое, на сладкое у нас была половина «Киевского торта» и «яблоки в платочках». Михаэль изумился, рассматривая красивые румяные пирожные с секретом: в каждой по яблоку, пропитанному его любимым коньяком. Попробовал на вкус и зажмурился от удовольствия.
— Где ты выкопала этот рецепт? — восторженно спросил он, — я не ел ничего подобного уже кучу лет. А сейчас вдруг вспомнил. В детстве бабушка иногда водила меня к своей двоюродной сестре, и на Рош хаШана та готовила такие булочки, начиненные целыми яблоками. Кажется, говорила, что это их семейный рецепт. Но потом, после смерти бабушки, моя мама, почему-то рассорилась с тетей Симой, характер у них обеих, надо честно сказать, скверный. И много лет я ничего о ней не слышал. А почему, собственно говоря, сегодня эти запеченные яблоки? Ты что, перепутала Новый Год с Рош хаШана?
Михаэль рассмеялся, надкусил еще одно «яблоко в платочке», счастливо зажмурился и сказал «Вкус детства, от него не убежишь…»
3.01.2021
***
Для читателей рассказа:
Рецепт «Яблоки в платочках» со страницы 496
700 гр. яблок средней величины, 100 гр. густого клубничного или малинового варенья. 50 гр. масла, 100 гр. сахарной пудры, 2 желтка, 2 ст. ложки сливок, 1 ст. ложка рома или коньяка, 250 гр. муки. 1 яйцо для смазки.
Яблоки очистить, вынуть из них сердцевину с семенами и начинить густым вареньем.
Муку высыпать на доску. Добавить разрезанное на кусочки масло, сливки, сахарную пудру, коньяк или ром и желтки. Сухой рукой замесить тесто и вынести на час на холод.
Перед выпечкой раскатать тесто в пласт толщиной 4-5 мм и разрезать его на квадратные куски. На каждый квадрат положить по яблоку, края теста загнуть и зажать вместе с яблоком.
Смазать сверху яйцом и выпекать в хорошем жару в течение 30 -40 минут.
Выпеченное изделие осторожно снять с противня, посыпать сахарной пудрой и положить на тарелку.
Хочу добавить, что рецепт — лишь дополнение к рассказу, своеобразная иллюстрация, но Приятного Аппетита тем, кто решит его приготовить.
Картина художницы Ирины Котовой.
