На днях я посмотрел весьма любопытный документальный фильм о взаимоотношениях фашистских режимов Бенито Муссолини в Италии и Адольфа Гитлера в Германии с аристократической верхушкой этих стран в 20-40 годы XX века. Сам фильм, естественно, не отвечает на все вопросы об этой эпохе, но дает хороший повод поговорить о таком феномене, как европейский фашизм.
Что касается поднятой темы, то кратко отметим, что члены императорских и королевских семей Европы относились к фашистам по-разному, но по большей части на ранних этапах становления этих диктатур поддерживали их.
Так, свергнутый в результате Ноябрьской революции 1918 года в Германии кайзер Германской империи Вильгельм II воспринял приход Гитлера и его национал-социалистической партии к власти в 1933 году весьма позитивно. Живя в эмиграции в Голландии, он активно инвестировал в тяжелую промышленность своей бывшей родины, благодаря чему состояние его семьи за девять лет — с 1933 года по 1942 выросло более чем вдвое — с 18 млн до 37 млн марок. Один из его сыновей — кронпринц Август Вильгельм вступил в нацистскую партию за три года до ее победы на выборах 1933 года. В отличие от отца, на которого общегерманский еврейский погром, организованный нацистами и известный как «Хрустальная ночь», произвел гнетущее впечатление, Ауви (так звали в семье Гогенцоллернов Августа Вильгельма), по воспоминаниям самого Вильгельма II, в присутствии своих братьев заявил, что «поддерживает случившееся».
В свою очередь наследнику императора Австро-Венгрии Отто фон Габсбургу после аншлюса Австрии нацистской Германией в 1938 году пришлось бежать из страны. Его родственникам Максимилиану фон Гогенбергу и Эрнсту фон Гогенбергу повезло еще меньше. За выступления против аншлюса оба были заключены в концлагерь Дахау.
Итальянский король Виктор Эммануил III после прихода к власти в Италии фашистов стал номинальной фигурой при их вожде Бенито Муссолини. Однако незадолго до высадки союзников на Апеннинах в 1943 году король перешел на сторону антифашистской коалиции.
Однако роль бывших или номинально правивших коронованных особ в формировании фашистских режимов в Европе в 20-30 годы XX века была вторичной. Основной причиной утверждения этих режимов в своих странах стали социально-экономические неурядицы того времени. Великая депрессия конца 1920-х — начала 1930-х годов привела к закрытию предприятий, огромной безработице, росту цен и массовому обнищанию населения.
В Германии, как известно, эти социально-экономические проблемы наложились на грабительский Версальский мир, ставший итогом Первой мировой войны, и, как следствие, рост в немецком народе реваншистских настроений, на которых сыграли национал-социалисты во главе с Гитлером.
Италия и Португалия после Первой мировой формально оказались в числе стран-победительниц. Однако фашистский режим Муссолини в Италии установился на десять с лишним лет раньше, чем в Германии — в 1922 году. Пожизненный диктатор Португалии Антониу ди Салазар также поднялся на вершину власти за несколько лет до победы нацистов в Германии. В 1928 году генералы, совершившие военный переворот, предложили набожному католику и экономическому либералу Салазару должность министра финансов. Фактически же с этого момента он становится теневым главой правительства. Официально премьером Салазар стал в 1932 году и оставался на вершине власти до 1968 года, пока его не разбил инсульт.
Почти столько же — с 1939 года по 1975 год — правил и диктатор соседней Испании генерал Франсиско Франко, возглавивший путчистов и победивший в кровавой Гражданской войне 1936-39 годов, стоившей жизни 450 тысячам испанцев. Причем 320 тысяч из них были республиканцами, противостоявшими фашистскому режиму Франко, получившему большую военную помощь от нацистской Германии и фашистской Италии.
Социально-экономическая и политическая основа этих четырех самых известных фашистских режимов XX века достаточно хорошо изучена. В самых общих чертах, и в Германии, и в Италии, и в Испании, и в Португалии установились диктатуры крупного капитала, прикрытые идеологией национализма, консерватизма и традиционализма.
Политическим воплощением этих режимов были однопартийные системы во главе с пожизненными диктаторами, во многом копировавшими друг друга даже в мелочах. Например, «римское» приветствие вытянутой правой рукой использовалась и в нацистской Германии, и в фашистской Италии, и во франкистской Испании. За исключением «скромного» Салазара, все эти верховные правители помимо множества занимаемых ими высших постов, именовались в своих странах «вождями» (фюрер в Германии, дуче в Италии, каудильо в Испании).
В то время как Гитлер в Германии строил «Новый порядок», Салазар в Португалии создавал «Новое государство». Идею тоталитарного режима, вне рамок которого не мог существовать ни один индивидуум, выдвинул Муссолини, но Франко она тоже пришлась по вкусу. Свое государство он тоже стал именовать тоталитарным.
Во всех четырех фашистских диктатурах создавалась замкнутая экономическая система — автаркия — с попытками импортозамещения. Особенно в этом усердствовали во франкистской Испании и Португалии эпохи Салазара. Последний, правда, начал свою деятельность в 1928 году вначале в качестве всевластного министра финансов, а затем главы правительства, как либеральный реформатор. Борясь с высокой инфляцией, Салазар резко сократил социальные расходы, урезал зарплаты госслужащим, врачам и учителям. Инфляция была побеждена, бюджет сбалансирован, но ценой того, что уровень доходов простых португальцев не рос почти 30 следующих лет, а также тем, что в обширных африканских колониях Португалии для всего мужского населения вводился принудительный труд.
Гитлер также поддерживал национальный бизнес, однако это была только одна сторона медали. В реальности даже в конце Второй мировой в нацистской Германии продолжали работать такие американские корпорации как, скажем, Ford. Так что идея «опоры на собственные силы» у Гитлера, как и многие другие его идеи, применялась избирательно.
Поскольку заморских колоний у Германии было мало, средства для модернизации армии и своей социальной политики Гитлер решил получить у европейских евреев, наложив на них после «Хрустальной ночи» «штраф» в размере 1 млрд марок и проведя так называемую «аризацию» их собственности — по сути это было просто ограбление евреев еще на 15-20 млрд рейхсмарок.
Существует распространенное мнение, что фашистские режимы держались в основном за счет репрессивного и пропагандистского аппаратов. В значительной мере это действительно так, однако это лишь часть правды. Другая ее часть состоит в том, что эти режимы (за исключением, пожалуй, салазаровской Португалии, которая вплоть до начала 1970-х годов паразитировала на африканских колониях, где применялся рабский труд) были популистскими. Причем не только в плане соответствующей демагогии их вождей, но и в плане социальной политики.
Историк Самсон Мадиевский в своей рецензии на книгу немецкого исследователя Третьего рейха Гётца Али пишет: «Программа „национального социализма“ была не только пропагандистским лозунгом». Еще до начала Второй мировой в Германии ввели оплаченные отпуска для рабочих и служащих; удвоилось число нерабочих дней; развивался массовый туризм, в том числе для рабочих. Семьям с детьми стали выплачивать пособия. К этому, считает Мадиевский, «следует добавить защиту крестьян от неблагоприятных последствий капризов погоды и колебаний цен на мировом рынке; защиту должников от принудительного взыскания долга путем описи и продажи имущества (должников по квартплате — от выселения)». Помимо этого здесь, как, впрочем, и в других государствах Запада периода после Великой депрессии, для безработных практиковались общественные работы, главным образом по строительству дорог. В гитлеровской Германии эта система получила название «Народного государства».
В фашистской Италии Муссолини ввел программу под названием «Борьба за хлеб». В ее рамках в течение 10 лет были осушены Понтинские болота, которые в течение двух тысяч лет до этого были рассадниками малярии. В результате программы мелиорации было получено 7700 тысяч гектаров новых пахотных земель, на месте которых было построено 5000 ферм для бедных крестьян и пять сельскохозяйственных городов.
Однако булки на деревьях, как известно, не растут. На все эти меры, также как и на рост военных расходов Германии и Италии требовалось все больше денег. Нацистский режим эти средства получал за счет ограбления европейских евреев, оккупированных им и зависимых от него стран, а также от эксплуатации дешевой иностранной рабочей силы, отправлявшейся оттуда на принудительные работы в Германию.
Фашистская Италия в надежде на пополнение своего бюджета затеяла колониальные войны в Африке. И хотя по подсчетам современных историков, в Ливии и Эфиопии от этих войн погибло около миллиона человек, в итоге Муссолини потерпел там поражение.
В свою очередь, Третьему рейху требовалось все больше средств на перевооружение армии и реализацию социальных обязательств перед собственным народом. «Перевооружение Германии, позволившее ликвидировать безработицу и повысить покупательную способность масс, осуществлялось за счет гигантских кредитов, приведших к быстрому росту внутреннего государственного долга. Бюджеты сводились с огромным дефицитом, и к концу 1937 года Германия стояла на пороге банкротства. Выход был найден во внешней экспансии (аншлюс Австрии, захват Судетской области, а затем и остальной Чехословакии) и экспроприации евреев», — пишет Мадиевский.
Однако, продолжает он, «после быстро и легко одержанных побед финансовые и продовольственные проблемы вставали заново. Как бы велики ни были добыча и завоеванные территории, результат всегда оказывался ниже ожиданий. Поэтому Гитлер не мог остановиться, удовлетвориться эксплуатацией уже завоеванного. Политика „непокрытого чека“, подлежащих оплате в короткий срок государственных казначейских обязательств, нависающего внутреннего долга — иначе говоря, финансовое хозяйство, функционирующее по принципу мошеннического „снежного кома“ — все это делало нацистскую верхушку объективно неспособной к миру. Экспансия должна была продолжаться, прекращение ее привело бы к банкротству и концу режима».
Как мы знаем, в итоге так и случилось. Нацистская Германия и ее союзник фашистская Италия были разгромлены и их режимы прекратили существование. А вот менее экспансионистские, но не менее персоналистские фашистские диктатуры — Франко в Испании и Салазара в Португалии пережили мировую войну и просуществовали вплоть до 70-х годов XX века.
Франко удалось продержаться так долго за счет того, что в 1950-е годы он пошел на реформирование своего «корпоративного государства» и открыл двери для иностранных инвестиций. Реформы в экономике пошли ей на пользу — после более десятка лет застоя начался экономический рост. Однако этот успех был оплачен обеднением большей части народа: с целью поощрения испанского экспорта девальвировалась национальная валюта песета, была заморожена заработная плата.
В политическом смысле Испания при Франко даже после либерализации экономической системы продолжала оставаться однопартийной диктатурой, которая силой подавляла оппозицию и любые попытки национального освобождения в национальных окраинах — Стране Басков и Каталонии. Национальная автономия противоречила главной идее Франко — «Единой Испании», в рамках которой ничего подобного быть не должно.
Под занавес правления каудильо, в ответ на террор против них, баски начали вооруженную борьбу за демократию и свободу. В частности, в 1968 году их подпольная организация ЭТА уничтожила главу политического управления полиции города Сан-Себастьян, известного своим садизмом по отношению к политическим заключенным. А в 1973 году боевиками ЭТА был убит ближайший сподвижник Франко и его предполагаемый преемник, глава правительства Испании адмирал Луис Карреро Бланко.
В 1975 году со смертью Франко, выстроенная им система тоталитарного государства рухнула почти в одночасье.
Как отмечалось, бедная маленькая Португалия Салазара после Второй мировой существовала главным образом за счет эксплуатации обширных колониальных владений в Африке — Мозамбика и Анголы. В 1960-е годы там началась вооруженная борьба за независимость, которая стоила жизни сотням тысяч африканцев. «Новое государство» Салазара после его кончины в 1970 году тоже продержалось недолго. В 1974 году там вспыхнула «Революция гвоздик» и последний фашистский режим в Европе окончательно прекратил свое существование.
Александр Желенин
