Из евреев – навечно в русские

Из евреев – навечно в русские солдаты

Одной из мрачных страниц царствования Николая I, вступившего на престол в 1825 году и правившего до своей смерти в 1855 году, стал призыв на военную службу еврейских мальчиков в возрасте 8-12 лет. Еврейских детей, призванных на военную службу, отрывали от семей и отправляли в кантонистские батальоны, расквартированные во внутренних русских губерниях и в Сибири.

/Справка-Кантонисты обучались в кантонистских школах (ранее называвшихся гарнизонными), а название их воспитанников — кантонисты — было заимствовано из Пруссии (от названия полковых округов — кантонов). Это название относилось и к финским, цыганским, польским, еврейским детям-рекрутам с 1827 года./

Целью призыва было не только и не столько воспитание профессиональных военных – в условиях суровой воинской службы малолетних кантонистов принуждали к принятию православия, что означало полный разрыв связей с еврейским народом и иудейской верой и быстрое растворение в русском окружении. Призыв малолетних еврейских детей в армию был, таким образом, кратчайшим путем насильственной ассимиляции еврейского меньшинства в Российской империи.

Крещеным еврейским солдатам-кантонистам давались русские имена и фамилии. Со временем они заводили семьи, и сегодня в России живут их потомки – несколько миллионов русских, которые и не догадываются, что некогда их предки ходили в синагогу и говорили на идиш и иврите.

Евреев в армию забирали в три раза больше, чем русских

Евреи оказались русскими подданными не по своей воле, а в результате разделов Польши в XVIII веке. Тогда к России отошли обширные территории поделенной Речи Посполитой, на которых с XI века проживали многочисленные еврейские общины. Их отношения с польскими властями строились на основе Магдебургского права и ряда привилегий, из века в век утверждавшихся польскими королями.

Оказавшись под властью России, евреи столкнулись с деспотией, где правили не закон и порядок, а царил произвол государственной бюрократии. Одной из идей царской власти была ассимиляция инородцев через крещение. Потому военной службе евреев русские власти придавали особое значение как «воспитательной» мере, направленной на искоренение в их среде «фанатизма», то есть на обращение их в христианство.

Согласно указу императора Николая I о введении для евреев натуральной воинской повинности от 26 августа 1827 года, евреи призывались в армию с 12 лет, тогда как христиане призывались с 18 лет. Нормы призыва для евреев этим указом также были установлены гораздо более высокими, чем для христиан: десять рекрутов с одной тысячи евреев- мужчин ежегодно, тогда как для христиан всего семь рекрутов с тысячи мужчин раз в два года, т.е. евреев призывали почти в три раза больше, чем христиан. Практически все мужское еврейское население должно было в обязательном порядке служить в русской армии. В результате, с 1827 года по 1917 год службу в русской армии прошли более 2,5 млн евреев.

Если еврейская община (кагал) не могла поставить требуемого количества рекрутов, то взамен каждого недостающего — в виде наказания — брали еще троих сверх нормы. Если кто-либо убегал от призыва, вместо него забирали двух других, а пойманного секли розгами и сдавали затем без зачета общине. Если за кагалом оставалась денежная недоимка по уплате налогов, то за каждые две тысячи рублей долга сдавали в армию по одному рекруту, причем разрешено было пополнять требуемое число призывников малолетними. При этом долг не погашался, и если на следующий год община его не выплачивала, то снова брали за те же самые две тысячи рублей нового рекрута.

Особенно трагична была судьба еврейских детей-рекрутов. Хотя по указу их должны были призывать с 12 лет, на деле в армию попадали и дети 8-10 лет. Они проходили службу в кантонистских батальонах до 18 лет, после чего переводились в войска. Срок солдатской службы составлял 25 лет, причем годы, проведенные в кантонистском батальоне, в него не засчитывались.

Если рекруты не набираются, их ловят

Еврейские общины не справлялись с высокими нормами призыва, и тогда для выполнения плана призыва власти формировали команды «ловчиков» или «хапунов», которые просто похищали еврейских детей, уже не разбираясь в их возрасте. Похищенные дети отправлялись в кантонистские батальоны в глубине России, в Поволжье и в Сибири, и навсегда пропадали для своих близких. Оторванные от семьи, не знавшие языка и обычаев русского населения, они становились жертвами истязаний, холода и голода.

А.Герцен в «Былом и Думах» описал свою встречу с командой призванных в армию еврейских детей, которых гнали в глубь России. Офицер, возглавлявший команду говорит:

«Видите, набрали ораву проклятых жиденят с восьми-девятилетнего возраста. Во флот, что ли, набирают, — не знаю. Сначала было их велено гнать в Пермь, да вышла перемена — гоним в Казань. Я их принял верст за сто. Офицер, что сдавал, говорил: беда и только, треть осталась на дороге (и офицер показал пальцем в землю). Половина не дойдет до назначения, — прибавил он — мрут, как мухи.

Привели малюток и построили в правильный фронт. Это было одно из самых ужасных зрелищ, которые я видал — бедные, бедные дети! Мальчики двенадцати, тринадцати лет еще кое-как держались, но малютки восьми, десяти лет… Ни одна черная кисть не вызовет такого ужаса на холст.

Бледные, изнуренные, с испуганным видом, стояли они в неловких толстых солдатских шинелях со стоячим воротником, обращая какой-то беспомощный, жалостный взгляд на гарнизонных солдат, грубо равнявших их; белые губы, синие круги под глазами показывали лихорадку или озноб. И эти больные дети без ухода, без, ласки, обдуваемые ветром, который беспрепятственно дует с Ледовитого моря, шли в могилу».

Крещение избавляет от проблем

Власти рассчитывали на то, что еврейские дети в казарме, оторванные от родной среды и принуждаемые командирами, волей-неволей откажутся от своей веры и своего народа и, в конце концов, перейдут в христианство.

Процесс «воспитания» в православной вере еврейских детей-кантонистов строился на истязаниях.

Владимир Гиляровский «В моих скитаниях» пишет о своем взводном командире поручике Ярилове, вышедшем из евреев-кантонистов:

«Эдак-то нас маленькими драли… Ах, как меня пороли! Да, вы, господа юнкера, думаете, что я, Иван Иванович Ярилов? Я, братцы, и сам не знаю, кто я такой есть. Меня  в мешке из Волынской губернии принесли в учебный полк.

Ездили воинские  команды по деревням с фургонами и ловили по задворкам еврейских ребятишек. Схватят в мешок – и в фургон. Многие помирали дорогой, а которые не помрут, привезут в казарму, окрестят и вся недолга. Вот и кантонист.

– А родители-то узнавали деток?

–  Никаких родителей. Недаром же мы песни пели: «Наши сестры – сабли востры»… Розог да палок я съел –  конца и краю нет…»

Долго еще по пограничным еврейским местечкам ездили отряды солдат с глухими фурами и ловили еврейских ребятишек, сажали в фуры, привозили их в города и рассылали по учебным полкам, при которых состояли школы кантонистов. Здесь их крестили, давали имя и фамилию, какая на ум придет, но, впрочем, не мудрствовали, а более называли по имени крестного отца. Отсюда много меж кантонистов было Ивановых, Александровых и Николаевых…

Воспитывали жестоко и выковывали крепких людей, солдат, ничего не признававших, кроме дисциплины. Девизом воспитания был оставленный с аракчеевских времен школам кантонистов: «Из десятка девять убей, а десятого представь».

И выдерживали такое воспитание только люди выносливости необыкновенной».

Батальоны и школы кантонистов называли в народе «живодерней». Детей муштровали, истязали, плохо одевали и кормили впроголодь — щи из гнилой капусты с вареными гнилыми раками да ложка каши, а за украденный кусок хлеба давали двадцать пять розог. Еврейские мальчики, попадая в кантонисты, становились собственностью военного ведомства — «сиротами при живых родителях», и командиры распоряжались ими практически как крепостными.

В кантонистских батальонах унтеры и офицеры старались насильно обратить еврейских детей в православие. За это полагалась награда: чем больше обращенных, тем больше и вознаграждение. «Лишь только перевалили в русские губернии, — вспоминал один из кантонистов, — как начальник партии начал готовить нас к переходу в православие: запрещал молиться, отнимал молитвенники, ритуальные одежды сжигал, издеваясь над нашими верованиями». При каждом смотре рекрутской партии начальство вызывало желающих креститься, и тех, кто соглашался, лучше одевали, хорошо кормили и реже наказывали. Каждому согласившемуся креститься платили 25 рублей.

Многих еврейских ребят-кантонистов отправляли в отдаленные деревни, на постой в крестьянские дворы, где они до восемнадцати лет были бесплатными работниками — крепостными у крепостных. Их заставляли там тяжело работать, жестоко наказывали и принуждали к крещению, а упорствовавших считали «погаными» и не пускали в избы. Поэтому, как вспоминал один из кантонистов, они жили «в сенях и предбанниках, ели из собачьих и кошачьих плошек остатки скудной хозяйской пищи, пили из корыт и помойных ведер».

Многих детей калечили — случайно или преднамеренно, а когда приезжал инспектор, изувеченных кантонистов — по сто-двести человек — прятали на чердаках и в конюшнях. В сибирских кантонистских батальонах было распространено такое наказание – в суровые сибирские морозы у детей отнимали рукавицы и намертво зашивали карманы шинелей. Их ставили на плацу со взятыми «на караул» ружьями с примкнутыми штыками. Понятно, что руки примерзали к металлу и затем лекари в лазарете безжалостно ампутировали отмороженные пальцы.

«Жаловаться было некому, — вспоминал бывший кантонист. — Командир батальона… был Бог и царь. К битью сводилось у него все учение солдатское. И дядьки старались. Встаешь — бьют, учишься — бьют, обедаешь — бьют, спать ложишься — бьют. От такого житья у нас иногда умирало до пятидесяти кантонистов в месяц… Если умрут сразу несколько, солдаты-инвалиды выкопают одну яму и в нее бросают до пяти трупиков, а так как трупики при этом не кладутся в порядке, то инвалид спускается в яму и ногами притаптывает их, чтобы больше поместилось».

Сохранилась масса воспоминаний бывших кантонистов о тех жестоких и бесчеловечных временах, когда из детей выбивали их веру.

«Нас пригнали из Кронштадта целую партию, — вспоминал один из них, — загнали в тесную комнату, начали бить без всякой милости, потом на другой и на третий день повторяли то же самое… Потом нас загоняли в жарко натопленную баню, поддавали пару и с розгами стояли над нами, принуждая креститься, так что после этого никто не мог выдержать».

«При первом осмотре нашей партии командир заявил перед всем батальоном, что пока он будет жив, ни один не выйдет из его батальона евреем, — и действительно сдержал свое слово…»

Кантонисты – «железные солдаты»

Жесточайшие условия службы выковывали из еврейских детей-кантонистов и их потомков «людей твердости необыкновенной», военных профессионалов, сыгравших заметную роль в военной истории России.

Среди них стоит назвать: генерал-лейтенант В.  Гейман, командир армейского корпуса – граф М. С.  Воронцов назвал его «храбрейшим из офицеров Кавказкой армии»; контр-адмирал С. Кауфман; генерал-майор С. Цейль, командир дивизии, погиб на фронте в 1915 году; генерал-майор А. Хануков – начальник штаба армейского корпуса, расстрелян в 1918 году за отказ служить в Красной Армии; вице-адмирал А. Сапсай – начальник штаба Черноморского флота, командир бригады крейсеров,; генерал-адъютант, генерал от артиллерии Н. Иванов  – главнокомандующий Юго-Западным фронтом в Первую мировую; генерал-адьютант, генерал от инфантерии М. Алексеев – главнокомандующий армиями Западного фронта, начальник штаба Ставки Верховного Главнокомандующего; генерал П. Гейсман  – командующий 16-м армейским корпусом; генерал от артиллерии М. Арнольди; контр-адмирал Я. Кефали; генерал Н. Козлов, начальник Военно-медицинской академии; генерал армии Яков Крейзер, первым из советских военачальников ставший Героем Советского Союза в июле 1941 года.

«Народы обретают свободу на поле боя. Без еврейских батальонов сионизм невозможен». Основателем израильской армии является сын кантониста, русский офицер, полный Георгиевский кавалер Иосиф Трумпельдор. В его честь названы сионистские военизированные формирования БЕЙТАР (Завет Иосифа Трумпельдора).

Всего с 1827-го по 1856 годы, когда был отменен призыв детей, через кантонистские батальоны прошло более 50 тысяч еврейских мальчиков. Принужденные к крещению, многие из них после армейской службы оставались в русских городах, где проходили службу, заводили семьи.

Кантонистские батальоны стояли в Казани, Архангельске, Пензе, Саратове, Перми, Вологде, Омске, Иркутске, и в других русских городах Поволжья, Сибири.