"Во время оккупации все кругом занимались делом. Еды почти не было – её надо было добывать. Этим занимались стар и мал.
Девочка, съев с утра варёную картофелину, шла на городскую площадь со скакалкой и целый день там скакала. Она была такая худенькая, что кости должны были греметь на скаку. Любая взрослая балерина устала бы столько скакать на одной картофелине. Девочка скакала. У неё в ботинках лежали послания для участников сопротивления, полученные от брата. Она доставала их, делая вид, что поправляет шнурки. Иногда она ничего не доставала, а просто прыгала. В такие дни она точно знала, сколько машин с солдатами и куда проехало. Или когда и куда поехали машины с офицерами. Папа у девочки был нацист, а она и ее мама – нет. Рассказывают, как-то раз она ехала на велосипеде передавать послание. И стала свидетельницей ареста. Её тоже попытались взять, но она сбежала и спряталась в подвал. В подвале она сидела несколько дней. У неё были яблоки. Мама, зная, чем заняты её дети, даже не смела поднимать шум и искать их. До войны девочка была очень пухлой. Потому что каждый день ела вкусные шоколадки. Во время войны она каждый день говорила себе, что ненавидит есть, чтобы не сойти с ума, вспоминая эти шоколадки. Потом война закончилась, девочка выросла и стала кинозвездой. Потом оставила кино и спасала других детей от голода. И все её любили. И все до сих пор любят. Ее имя – Одри Хепбёрн." Лилит Мазикина
