22 июня исполняется 66 лет одному из самых трагических событий в современной истории Израиля, едва не приведшему к гражданской войне, — расстрелу судна «Альталена» у побережья Тель-Авива.
***Они были ровесниками и почти земляками: он из Варшавы, она из Кракова. Встретились в Австрии, в лагере для перемещенных лиц, куда стекались после окончания войны выжившие в концлагерях. Активист сионистской организации «Бейтар», в которой состоял с десяти лет, он сразу включился в работу по формированию групп для нелегальной алии. Так они и познакомились.
Он влюбился в нее с первого взгляда. И она, очарованная его энергией и задором, скоро стала ему и возлюбленной, и верным помощником. Организационной работы было много, особенно с детьми, осиротевшими, затравленными, одичавшими. Ночью, обессилев от дневных забот и любви, они лежали обнявшись, подолгу не засыпая, мечтая о будущей жизни в Эрец-Исраэль.
В начале мая, сопровождая одну из последних групп пока еще нелегальных репатриантов, он уплыл в Палестину. Она должна была прибыть с другой группой через пару недель. Но корабль задержался и вышел только 11 июня.
Через девять дней, наконец, добрались до берегов Палестины. Судно встало где-то между Хайфой и Тель-Авивом: говорили, что возникли какие-то проблемы с имевшимся на борту оружием. Он примчался, счастливый и возбужденный, с сияющими глазами поднялся на корабль. Ее родители вместе с другими репатриантами сошли на берег, а сама она осталась на борту со своим возлюбленным, занявшимся разгрузкой тяжелых ящиков с винтовками: слишком истосковалась по нему и не хотела больше расставаться ни на час.
Неожиданно началась суета. С берега стали доноситься крики, потом раздались выстрелы. Он ее успокаивал, говорил, что это недоразумение, что все будет в порядке. Корабль отошел от берега и двинулся на юг. Ей вдруг стало очень страшно.
Ночью они увидели огни на берегу. «Это Тель-Авив, — сказал он, — мы будем здесь жить». Он говорил что-то еще, даже шутил, старался выглядеть уверенно и спокойно. Но она понимала, что происходит что-то неладное. Люди на корабле были возбуждены и взволнованы. Называли какие-то имена, кого-то ругали, проклинали. Совсем не так она представляла себе долгожданную встречу с Эрец-Исраэль.
Вечером следующего дня раздался оглушительный грохот, а за ним еще и еще. Потом что-то взорвалось, и заложило уши. Он вбежал к ней с горящими глазами: «Мы должны спасаться, немедленно! Они потопили корабль!»
Не понимая, о ком идет речь, она бросилась вслед за ним на палубу. Черный густой дым, тянувшийся откуда-то из середины корабля, затянул небо. Вокруг носились люди, кричали, прыгали за борт. Кто-то стрелял. Ужас заполнил ее изнутри в одно мгновение: «Я же не умею плавать, не смогу доплыть». Они прыгнули в воду вместе. Он сразу же поднырнул и так вместе с ней, обхватившей руками его шею, поплыл к берегу. Волны захлестывали их с головой, заглушая все, кроме свиста пуль, летящих с суши. Одна как будто рассекла воздух прямо над ними. Несмотря на жаркий вечер, вода показалась ему неестественно холодной. «Только бы она не простудилась», — пронеслась в голове неуместная мысль.
Возле самого берега, когда ноги коснулись дна, он повел плечами, давая ей понять, что уже можно расслабить руки, сжимавшие ему горло. Но она не отреагировала. «Судорогой от холода свело», — догадался он, разжимая ее сцепленные пальцы, и вправду совсем холодные.
Уже поворачиваясь к ней лицом, он понял, что произошло непоправимое: увидел темное отверстие от пули, зиявшее прямо посередине ее лба, и осознал, что мокрое и липкое на его затылке — не вода…
***
Эту страшную историю рассказал мне Уди, сын тель-авивского ветерана подпольной организации «Эцель». Одного из тех, кто пытался в тот июньский день пробиться к горевшему у набережной кораблю «Альталена».
«Но ведь среди 16 погибших нет ни одной женщины», — возразил я ему тогда. Однако, по словам рассказчика, погибших на «Альталене» на самом деле было на несколько человек больше. Уди говорит, что не все родственники убитых (если они вообще имелись) хотели быть связанными с этой жуткой историей. Родители забрали тело дочери и тихо похоронили ее на следующий день на тель-авивском кладбище. Власти не возражали…
Александр Непомнящий
Историческая справка:
В мае 1948 года «Эцель» приобрел списанный корабль ВМС США, названный «Альталена» в память о лидере ревизионистского движения Владимире Жаботинском («Альталена», «качели» в переводе с итальянского, — один из его журналистских псевдонимов). Судно должно было прибыть в Израиль с отрядом бойцов, оружием и боеприпасами. Кроме того, оно везло в только что провозглашенное еврейское государство почти тысячу новых репатриантов. Глава временного правительства Давид Бен-Гурион, опасаясь, что привоз большого количества оружия и новых репатриантов укрепит авторитет движения «Херут», его политических противников, непосредственно накануне первых выборов в парламент страны, отдал приказ о расстреле «Альталены» .
Когда снаряд попал в судно, начался пожар. Капитан поднял белый флаг, но солдаты открыли с берега огонь из винтовок и пулеметов. Всего, по официальным данным, погибло 19 человек — 16 бойцов «Эцеля» и трое солдат «Хаганы». Вместе с потопленной «Альталеной» под воду ушло 5 тысяч винтовок, 4 миллиона патронов, 300 автоматов «Брен», 150 мортир, пять бронеавтомобилей и тысячи авиабомб.
Бен-Гурион, возглавивший коалицию левых партий, назвал уничтожение корабля подавлением попытки государственного переворота в военное время. В то же время, по мнению объединившихся вокруг Менахема Бегина сторонников право-либеральных движений, а также ряда историков, корабль и груз ценного оружия были уничтожены в результате провокации со стороны Бен-Гуриона в ходе борьбы за власть. Сразу после потопления корабля, лидер «Эцеля» Менахем Бегин призвал своих сторонников не отвечать на агрессию со стороны «Хаганы» и «Пальмаха», чтобы не допустить начала гражданской войны в разгар битвы за независимость государства.
