Этот невысокий, (всего 1 м 64см), но поистине великий человек очень долго шел к своей славе, шел упрямо и достиг цели – добился популярности и процветания, стал ведущим комиком французского экрана, одним из символов нации. Он известен и любим во всем мире, а во Франции день его рождения является национальным праздником.
Невероятное упорство и самоотверженность этого отважного клоуна, энергия, с которой он, до конца дней, отдавал себя профессии, на экране и на театральных подмостках, – пример высокого актерского достоинства и жизненной стойкости.
Карлос-Луи де Фюнес де Галарса (таково полное имя актера) родился 31 июля 1914 года в парижском пригороде Курбевуа, в семье испанских иммигрантов, отпрысков севильского графского рода. Но — увы! — потомственный титул не избавлял семью от весьма скудного существования. Потомок испанских аристократов, в юности Фю-фю (так его звали в детстве и так же французы называли своего любимчика) мечтал стать музыкантом или актером – скажем наперед – удалось и то и другое.
Его отец Хиспэн Карлос де Фюнес де Галарза был потомком испано-португальского аристократического рода из Севильи. Он держал небольшой ювелирный магазин в пригороде Парижа. В доме безраздельно хозяйничала темпераментная мадам Леонор де Фюнес. Луи, ее любимчика, умевшего до коликов рассмешить мать, выгоняли за проказы отовсюду, где он, подрастая, пробовал заработать. Мальчишка не унывал, ловил рыбу в Сене и с энтузиазмом копировал ужимки любимого Чаплина. О жгучем желании актерствовать родителям не говорил – боялся, что запретят и думать о карьере лицедея. Молодые годы де Фюнес провел дурачась, строя рожи одноклассникам и пародируя учителей.
Вот только одна зарисовка на "школьную" тему. "…Мадемуазель Сованж, бесцветная сухая особа, срывается, как обычно, на двадцать пятой минуте урока: "Фюнес, вон из класса!" Крышка парты с грохотом откидывается, и маленький взъерошенный мальчуган испуганно тянет тоненьким голоском: "Но мадемуазель, я же не сделал ничего плохого…" В классе – взрыв хохота. В том, как герой сцены вытягивает шею и мелко трясет подбородком, каждый узнает ненавистную математичку. Луи проявляет поразительную неспособность к точным наукам. Он не умеет складывать дроби, не может отличить катет от гипотенузы и с большим трудом решает простейшее уравнение с одним неизвестным. Чтобы в глазах приятелей не выглядеть полным идиотом, Луи устраивает шоу из каждого своего подхода к классной доске. За спиной учителя он гримасничает и выпучивает глаза, как умалишенный".
Жажду самовыражения Луи утолял и в лицее, на студенческой театральной сцене. Шутил он и дома, и в магазине. Без юмора и клоунады юноша не мог прожить и дня.
В 1939 году по слабости здоровья де Фюнеса освобождают от армейской службы – при росте 1 метр 64 см он весил всего 55 кг. Через год Луи все же попал в военный лагерь – здесь он развлекал солдат исполнением популярных песенок – уже тогда неплохо играл на пианино.
Ранимые и впечатлительные, актеры могут быть безжалостны по отношению к коллегам – Катрин Денев о де Фюнесе: "Ни одна не захотела бы иметь этого карлика в постели". Однако звезда или ошибалась или говорила от своего имени – Луи любил женщин и они отвечали ему взаимностью. Это только поначалу девушки обходили стороной коротышку Луи. В юности Фю-фю был влюблен в соседку – актрису Элину Лабурдет, но та даже не смотрела в его сторону. Бордель – вот место, где де Фюнес освободился от комплексов и огорчений – первый сексуальный опыт он получил с проституткой. Говорят, с тех пор Луи навсегда остался циником – искал не любви, а наслаждений. Работая тапером на площади Пигаль, частенько всю зарплату он оставлял у продажных женщин.
Де Фюнес очень рано женился – в 22 года. Жена – Жермен Луиза Элоди Карруайе, подарила ему сына – Даниэля. Но этот брак продлился всего лишь шесть лет. В конце 1942года они развелись. Во время войны, Даниэль находит убежище вместе со своей матерью в Клермон-Ферране, а отец остается в столице, где он является джазовым пианистом в ночных клубах.
С первой женой Жермен
Известно, что отец навещал сына в тайне от его новой семьи передавая ему свою любовь к кино и рисованию, приносив апельсины и другие подарки. Но связь между Даниэлем и отцом прерывается когда ему было 11 лет. Даниэль посещал выступления отца, его премьеры. Но все же оставался в тени. Когда Луи де Фюнес умер от сердечного приступа 27 января 1983, Даниэль не был ни извещен, ни приглашен на похороны, ему было больно…! О смерти отца он узнает по радио. "Хорошо, что все же удалось провести жизнь, которую я хотел" – говорит Даниэль в своем интервью.
И через год после развода, в одной из драматических студий Луи познакомился с начинающей актрисой Жанной Августиной де Бартелеми де Мопассан, внучкой (внучатой племянницей) Ги де Мопассана. 22 сентября 1943 года они поженились. Луи заботился о своей супруге, как умел – в оккупированном фашистами Париже он цепко держался за место кладовщика, благодаря чему мог сносно питаться, подкармливать беременную жену и продолжить уч:) в театральных школах. В ноябре 1944 ого у четы родился сын – Патрик.
Со второй женой Жанной
Как это часто бывает, жизнь будущего комика складывалась не слишком весело. После войны де Фюнес был декоратором витрин в универмаге, жестянщиком, счетоводом, чертежником, фотографом, коммивояжером и скорняком – зарабатывал на хлеб и учился. Он выступал в кабаре, играл в экспериментальных театриках, декламировал, пел, танцевал, и, разумеется, смешил… и все это почти на голом энтузиазме. Луи участвовал в театральных массовках, со сцены бежал в бар, где садился за пианино. Наконец нашел работу в театре. Его стали понемногу приглашать на радио, телевидение и в кино.
Поначалу Жанна занималась только домом, но со временем все чаще вмешивалась в карьеру мужа и возмущалась, как нагло импресарио используют артиста в своих целях. В 1957 году Луи сказал: «С этого момента ты – мой импресарио!» И не прогадал. Жанне де Фюнес, например, не нравилось, что мужу подбирают в партнерши высоких полных теток – продюсерам казалось, что Луи на их фоне смотрится смешнее. Но Жанна была умнее. Однажды она познакомила супруга с приятельницей, красавицей-актрисой: «Она будет твоей экранной женой!» Они снялись в десяти самых удачных фильмах де Фюнеса, в том числе в серии комедий о жандарме Крюшо, и всем запомнилась эта парочка, многие даже думали, что они и в жизни муж и жена.
"Это моя мама сделала из отца того, кем он стал" – говорит Патрик. – Она была для него одновременно режиссером, импресарио и даже партнером по фильмам. Ни один режиссер не мог так воздействовать на отца, как мама. Во время съемок сделавшего его знаменитым фильма "Не пойман – не вор" режиссер Жюль Боркон, чтобы справиться с темпераментом отца, решил пригласить маму, согласившись даже оплачивать ей съемочные дни. И его расчет оказался верным, ибо отец снимался только для нее и не мог работать, если ее не было рядом. Они жили друг для друга".
В cinema де Фюнес дебютировал сразу после войны. Снимался много, но эпизоды ему доставались микроскопические – такие не задерживались в памяти зрителей. За полтора десятка лет работы в кино к 1960 году в актерской галерее Луи скопилось около ста портретных набросков. Пожалуй, только в дилогии "Папа, мама служанка и я" в 1954 году склочного соседа главных героев впервые заметили. Спустя еще четыре года (когда от темной шевелюры Фю-фю оставались одни воспоминания), Луи сыграл, наконец, свою первую "сольную партию" – роль в картине Ива Робера "Не пойман – не вор". Браконьер и плут Блеро открыл чуть ли не отмычкой ту самую заветную дверь, что привела актера к вершине славы.
Экранная "жена" Клоди Жензак
Позднее, снимаясь в комедии "На дерево взгромоздясь", де Фюнес посетует партнерше по фильму – дочери своего кумира Джеральдине Чаплин: "Я слишком долго ждал в приемной его величества Успеха, – слишком долго и безуспешно стучал, пока меня, наконец, не впустили…"
Однако, в интервью, данном актером в 1971 году можно прочесть и такое признание: "Я не сожалею о медленном развитии моей карьеры. Эта неспешность помогла мне понять основательно мою профессию. Когда я был еще неизвестным, я пытался окрасить деталями, мимикой, жестами маленькие роли, которые мне поручали. Таким образом, я приобрел, некоторый комический багаж, без которого не смог бы сделать карьеру. Если начать снова, я бы не отказался от своего пути".
Популярность "Непойманного" обеспечила де Фюнесу участие в новых фильмах в неизменном амплуа суетливого пройдохи. В начале 1960-х годов в мировом кино возрождается интерес к эксцентрической комедии с элементами буффонады, пародии и абсурдистского юмора. Персонаж Луи оказывается в это время, как нельзя, кстати. Вершина экранного успеха де Фюнеса – картины середины десятилетия.
Это, прежде всего, два фильма Жерара Ури, где Луи работал в паре с Бурвилем ("Разиня" и "Большая прогулка"), начало киносериала о приключениях провинциального жандарма Крюшо и незабвенная трилогия "Фантомас". Нелишним будет заметить, что в советском прокате фильмам де Фюнеса открыли "зеленую улицу". Лучшие ленты шли на наших экранах, феноменального француза гениально "перевел" на русский язык дублировавший комика Владимир Кенигсон.
На родине, в 1968-м, Луи де Фюнеса признали лучшим актером. По размеру гонораров (2,5 млн. франков за фильм) он превзошел всех звездных коллег (отнюдь не пустяк для человека, который так и не смог забыть свою нищую юность). Однако вскоре в карьере Фю-фю наметились первые признаки спада. Со смертью Бурвиля в 1970 году Луи потерял своего лучшего партнера. В нескольких последующих комедиях актер комиковал "в пустоте", казалось, его виртуозно-гротескная мимика становится самоцелью, единственным стержнем фильмов, в которых участвует де Фюнес.
В зените славы он получил редкую для звезды кино власть над сценаристами, режиссерами и продюсерами. Все они попали в зависимость от настроения и капризов Луи, состояния его здоровья или его планов на ближайший выходной.
Но зрители по-прежнему обожали своего кумира. Еженедельник "Экспресс" писал: "На протяжении 20 лет де Фюнес врачует соотечественников, помогая им отделываться от недостатков, которые он мастерски обличает своей клоунадой".
Зритель любит комических героев. Даже самые отъявленные экранные плуты – милые симпатяги, лирики и добряки в глубине души. Экземпляр, созданный Луи де Фюнесом – яркое и смелое исключение. Персонаж Фю-фю – маленький, антипатичный, глупый, жадный, вздорный, тщеславный, беспринципный, эдакий хитрюга, всегда оказывающийся в дураках. Образ, найденный актером, – продолжение традиции итальянской комедии масок и средневекового французского фарса.
Пластика актера подчеркнуто карикатурна, он не стремится вызвать даже тень сочувствия к своему герою. Комик упрямо, неистово, агрессивно изображал на экране один и тот же национальный, социальный тип – сатирическое воплощение человеческих слабостей и пороков. Таков его комиссар Жюв, самодовольный и подозрительный чинуша, то и дело впадающий в раж, оттого что реальность, с которой он сталкивается, устроена вовсе не так, как ему хотелось бы. Бесподобны эти выплески сумасшедшей энергии, прерываемые внезапным ступором в момент очередного провала. Первый полицейский страны замирает, обливаясь потом от умственного напряжения, и, вытаращив глаза, сообщает озаренно:
– Я все понял!
– ???
– Это был Фантомас!
В зале рыдают от хохота, зритель на может не платить любовью за эти минуты освобождения от утомительной серьезности лица, за счастье посмеяться вволю над этим дураком, а заодно и над собой.
Моды и течения менялись, но "бесноватый" де Фюнес оставался прежним и его можно было понять: слишком больших усилий, слишком многих лет стоило ему найти эту ноту, эту краску, это амплуа. Найти и дождаться, когда позовут, когда посмотрят, когда засмеются…
15 марта 1973 года Луи де Фюнесу присвоили звание кавалера "Ордена Почетного Легиона".
Вскоре после этого знаменательного события началась черная полоса в жизни актера. Первый инфаркт случился весной 1975-го на сцене, во время спектакля "Вальс тореадоров". Через несколько месяцев, уже в госпитале – второй. "Это, наверное, для того, чтобы я лучше осознал первый", – пробовал шутить де Фюнес. Он долго болел, журналисты о нем почти забыли. Режиссеры боялись приглашать актера, сердце которого может остановиться в любой момент, а публика отказывалась верить в то, что у клоуна вообще может быть сердце. Луи прервал работу в театре и кино. Обидевшись на молчание коллег, комик продал квартиру в Париже, уехал в свой замок де Клермон (наследство Мопассана), под Нантом, на берегу Луары, к любимым розам, в уединение и покой.
Шато-де-Клермон — загородная усадьба Луи де Фюнеса(после его смерти была продана
Тишину прервал звонок Клода Зиди, предложившего работу в картине "Крылышко или ножка". Де Фюнес согласился, но весь период съёмок оставался под медицинским наблюдением.
Ослабло не только здоровье – с годами и нрав де Фюнеса совсем испортился. Он часто ссорился с собратьями по искусству. Луи стал жадноват и брюзглив, подобно его персонажам. Теперь Фю-фю веселился только перед камерой, на жизнь комик смотрел угрюмо. Улыбку у де Фюнеса могла вызвать только любимая внучка, дочь младшего сына Оливье, который в детстве и отрочестве без особой охоты снимался в нескольких фильмах отца.
Актерских сборищ и застолий Луи терпеть не мог: "Каких только глупостей не говорит человек с бокалом в руке". Он жил будто не в наше время, а в XIX веке. Неохотно водил машину, как в юности удил рыбу, выращивал розы. "Я не люблю общества, у меня мало друзей. Все свободное время, отдыхая от веселья, я провожу со своей семьей".
В последние годы Луи не снимался – берег силы, готовясь к единственной роли, о которой мечтал всю жизнь. Мечтал так давно. что режиссуру этой картины, экранизации мольеровского "Скупого", не доверил никому, став в первый и последний раз по обе стороны кинокамеры (добавим, что де Фюнес был автором сценариев нескольких своих кинокомедий), призвав в помощники Жана Жиро.
Роль Гарпагона, приди она лет на двадцать раньше, могла бы стать началом совсем другой биографии. Фильм был прохладно встречен прессой и не окупился в прокате. Тем не менее выдающийся вклад Фюнеса во французское и мировое кино в 1980 году был отмечен почетной премией "Сезар".
Любимым режиссером де Фюнеса и, пожалуй, единственным другом среди представителей этой профессии был Жан Жиро, с которым они сделали все фильмы о жандарме из Сен-Тропеза, а также "Большие каникулы" в 1967 году и "Капустный суп" в 1981 году. После смерти товарища де Фюнес утратил интерес к жизни. Перестал проверять счета и принимать лекарства. Никого не приглашал, не отвечал на телефонные звонки. Жанне иногда казалось, что Луи не помнит имя внучки… Единственным человеком, которому Луи по прежнему доверял, был садовник Виктор. Вдвоем неторопливо беседовали о розах, правильном поливе и новых удобрениях. Иногда отправлялись вместе рыбачить…
За неделю до смерти Луи сказал жене: "Я знаю, какой будет моя самая удачная шутка" – "Какая же?" – "Мои похороны. Я должен сыграть это так, чтобы они обхохотались".
В январе 1983 г, сидя на скамье в саду среди клумб, де Фюнес обратился к садовнику Виктору: "Не знаю, почему у меня так отяжелели ноги. Чем ближе я подхожу к порогу, тем дальше он от меня…" В тот вечер у актера сильно болело сердце, но он не жаловался, только заметил, что, наверное, где-то подхватил грипп. Утром Луи вышел к Жанне со словами: "Я скучаю один в своей комнате…" Это были его последние слова.
Великий комик скончался по дороге в клинику 28 января 1983 года.
Надгробие на могиле Луи де Фюнеса
После себя де Фюнес оставил двух сыновей: Оливье де Фюнеса, пилота авиакомпании «Эр Франс» (отец хотел, чтобы сын стал профессиональным актёром, после нескольких фильмов, в которых снимался вместе с сыном, но Оливье был против, пожелав посвятить свою жизнь карьере пилота),и Патрика де Фюнеса, врача по профессии.
Оливье де Фюнес. Кадр из фильма "Большие каникулы"
Обложка книги Патрика де Фюнеса
Первый сын Луи де Фюнеса – Даниэль (на фото справа)
С супругой и семьей Оливье. Девочка – внучка Луи де Фюнеса Жюли.
