Американский адвокат семей погибших в деле "Боинга", сбитого российским "Буком", в эфире программы телеканала Эспрессо "Студия Запад с Антоном Борковским" о ходе слушаний в Гааге, отличии от дела "боинга", сбитого по указанию Каддафи, и перспективах привлечения заказчиков обстрела MH17 к ответственности
В мире бушует пандемия коронавируса, но остались другие крайне важные вещи, речь идет, в частности, о расследовании ужасного преступления – о сбитом Boeing над Украиной, и есть ряд оснований говорить, что это было сделано российскими военными преступниками. Как сейчас обстоит дело с судом в Гааге?
Я был на судебном заседании в Нидерландах, на открытии слушаний и успел вернуться домой перед закрытием авиасообщение. Заседание должно было длиться 4 дня. Во время открытия уголовного производства была использована довольно простая тактика отвлекающего маневра, и это происходило постоянно. Они ждали до последнего, отправили одного нидерландского адвоката, очевидно, со стороны Российской Федерации, и он не имел материалов дела, когда появился, потому что произошло это в последний момент. Это очень простая тактика, но достаточно эффективная, потому что Россия неоднократно, начиная со дня атаки, ставила под сомнение усилия в расследовании данного дела, ставила под сомнение позицию руководства Нидерландов, потому что считала ее предвзятой в этом деле из-за того количества их граждан, которая была в самолете, ставила под сомнение цель расследования, потому что им казалось, что оно сфокусировано на России, в конце концов, так и есть, но то, что дело действительно сфокусировано на России, позволило им выйти и сказать, что "наша защита не готова. Вы же хорошие ребята и вы позволяете людям защищать себя, поэтому вы должны позволить даже нам это сделать". Затягивание времени – это наиболее распространенная тактика "плохих парней". Они еще не прибегали к более изощренным методам, но это впереди, я думаю.
И теперь заседаний до июня не будет. По моему убеждению, как человека, имеющего опыт в таких делах и имел их в своей карьере, это – искусная работа адвоката над затягиванием процесса. Адвокат – голландец, он не российский адвокат, у него не было пяти или то ли почти шести лет, чтобы разобраться с документами и материалами следствия. Он сделал достаточно убедительное замечание, сказав, что недостаточно подготовлен, чтобы в полной мере защитить своего клиента. А судья, который является очень корректным, позволил этому произойти. Это вызвало сожаление у семей погибших, которые прибыли на суд со всего мира, несмотря на вспышку коронавируса, которые приехали, чтобы услышать, что происходит в суде. Я боюсь, что они только увидели человека, заискивающего перед российской позицией, что является попросту неоправданным.
А если, например, говорить о конкретной доказательной базе, которая позволила бы слить воедино, условно говоря, российский "Бук", российский расчет "Бука" и тех, кто с российского руководства мог отдавать подобное разрешение или приказ. Есть ли шансы доказать и протянуть эту цепочку доказательств до самого кремлевского верха?
По последней информации, цепочка ответственности лиц, фигурирующих в судебном процессе, это пока те, по кому легче доказать причастность. Они находятся на среднем уровне – они не из Кремля, но они и не экипаж "Бука". Они те, кто выполнял задачи посередине, обеспечивали доставку оружия на локацию и выполнения задачи – залпа из оружия. Это автоматически влечет цепочку в обоих направлениях – и в экипаж, и к тем лицам, которые сидят, по имеющейся информации, как я думаю, в кабинетах через несколько дверей в кабинет Путина. Тяжело поверить, что решение по типу отправки такого мощного вооружения в другую страну принимаются без ведома мистера Путина. Я думаю, что автоматически такие решения происходят из самых высоких ступеней власти Российской Федерации.
Просто мы знаем еще один пример военного преступления против пассажирского самолета. Речь идет о Boeing, который уничтожили по указанию Муаммара Каддафи в небе над Локерби в Шотландии. Но все, все равно, удалось доказать: кто виноват, кто ответственный и так далее. И хочется верить, что несмотря на то, что Путин сейчас выглядит очень сильным и мощным лидером, правда в этом конкретном преступлении будет установлена.
Эти две катастрофы очень похожи, я был членом переговорной группы, которая вела переговоры с доверенными людьми Каддафи, но разница в том, что случай в Локерби был признан в США террористическим актом. Мы достигли справедливости по Ливии в США, в американском суде – было оказано давление на Ливию и ливийские активы оказались под ударом. Поэтому все начало действовать именно через авторитет американского суда. Я бы хотел увидеть именно такие действия и от Европейского суда по правам человека. Санкции и ограничения, когда-то наложенные на Ливию, расставили все на свои места, они были использованы как рычаг, чтобы получить компенсации семьям и использованы как рычаг, чтобы выдали Меграхи, одного из двух ливийцев, которых судили в Кэмп Зайц в Нидерландах. Хотелось бы подобных санкций и здесь, но ни одно из европейских правительств не смогло использовать такие санкции против России, и суд не в состоянии противостоять так, как когда-то американский, если сравнивать эти случаи. Поэтому да, мне бы очень хотелось увидеть похожую ситуацию с санкциями и ограничениями против России от западных, европейских стран и США, которые политически и дипломатически заставили Россию сесть за стол. Мы конечно хотим увидеть их там, в рамках уголовного производства и обсудить возможность выдачи причастных лиц. Возможно сочетание коронавируса, тех санкций, которые уже наложены, и этих свидетелей, которые выходят на публику в уголовном деле, помогут закончить это. Мы надеемся на это. И сейчас единственное, что есть, это надежда.
А как будет выглядеть рассмотрение этого дела, если Россия, например, так и не выдаст основных свидетелей. Речь идет, например, о Гиркине, или, например, произойдет несчастье, и часть свидетелей, которых пытается допросить нидерландское правосудие, погибнет от коронавируса или просто растворятся в российском пространстве. Потому что, мы понимаем, основные свидетели в подобных делах, к сожалению, в России долго не живут.
Да, такие вещи случаются. Все это дело происходит на фоне угрозы, что если ты против России, то можешь сам пострадать. Об этом говорится в некоторых эмейл, которые я получал, но я достаточно небольшая фигура по сравнению с задействованными по уголовному делу. Даже не могу представить того, с чем они сталкиваются. Россия очень мощная и угрозы большие, люди, которых преследуют, все живые люди, и под давлением угрозы они могут отступить, чтобы не бояться ядовитых зонтиков, плутониевых напитков, ситуации со Скрипалем; все эти вещи, которые уже случались, являются предостережением, что это может легко повториться. Знаете, в этом есть фундаментальная вещь – идет война, и в горниле этой войны самолет, который не является боевым, был сбит. Он не разбился – его сбили. И все доказательства и свидетели подтверждают это. Знаете, я много слышал о прочности русского характера, и если вы это сделали, несмотря на причины, встаньте и возьмите ответственность и сделайте что-то для семей.
А на какую помощь со стороны украинского правосудия на настоящем моменте вы сейчас больше всего рассчитываете?
Я не могу сейчас говорить об уголовном производстве, так как достаточно не общался с прокурорами и столкнулся с неожиданным откладыванием заседаний. Я не знаю, как там пойдет дальше. Но в гражданском процессе, в котором я участвую, нам бы действительно пригодилась какая-то дополнительная информация с украинской стороны. В Европейском суде аудиторов (ECA) на рассмотрении находится требование Украины к Россию. Мы почти ничего не знаем об этом. Я бы хотел увидеть эти материалы, в чем Украина обвиняет Россию. Россия говорит, что именно из-за этих претензий наши заседания и требования должны быть отложены на потом. Мы не считаем, что это связанные вещи. Есть выводы и факты, MH 17 – это другое дело, и нам было бы увидеть, о чем идет речь в тех украинских материалах, чтобы мы могли вернуться и сказать, что нет причин откладывать то, что мы делаем, потому что наше дело – не о том же. Мы были бы очень благодарны за такую возможность.
