Людмила Улицкая, "Казус Кукоцкого"
"Из России в восемнадцатом году ушла белая армия, около трехсот тысяч молодых здоровых мужчин репродуктивного возраста. Дворянская, отборная часть общества: наиболее образованные, наиболее честные, не желающие идти на компромисс с большевистской властью…
Двадцать второй год – высылка профессуры. Не так много, человек шестьсот кажется. Но опять – отборные! Лучшие из лучших! И с семьями! Интеллектуальный потенциал. Дальше: раскулачивание уносит миллионы крестьян – тоже лучших, самых работящих. И их детей. И их неродившихся детей тоже. Люди уходят и уносят с собой гены. Изымают из генофонда.
Репрессии партийные выбивают кого? Имеющих смелость высказать собственное мнение, возражать, отстаивать свою точку зрения! То есть – честных! Наиболее честных!
Священники – истреблялись планомерно на протяжении всего периода…
Носители нравственных ценностей, учителя и просветители…
Вторая мировая. Броня, то есть освобождение от армейской службы предоставляется людям старшего возраста и больным. Именно они получают дополнительный шанс на выживание.
Тюрьмы и лагеря принимают большую часть мужской популяции, лишают их шанса оставить потомство. И к этому добавим знаменитый русский алкоголизм.
Но это еще не все. Есть еще один чрезвычайно важный момент. Вот мы постоянно обсуждаем: является ли эволюция направленным процессом? Имеет ли она цели в самой себе?
В данном отрезке, и очень коротком, с точки зрения эволюции, мы можем наблюдать действие исключительно эффективно направленной эволюции. Поскольку эволюция вида направлена на выживание, мы вправе поставить вопрос так: какие качества давали индивиду большие шансы на выживание? Ум? Талант? Честь? Чувство собственного достоинства? Моральная твердость?
Нет! Все эти качества выживанию препятствовали. Носители этих качеств либо покинули страну, либо планомерно уничтожались. А какие качества выживанию способствовали? Осторожность. Скрытность. Способность к лицемерию. Моральная гибкость. Отсутствие чувства собственного достоинства. Вообще, любое яркое качество делало человека заметным и сразу ставило его под удар. Серый, средний, троечник, так сказать, оказывался в преимущественном положении…
А теперь, учитывая все эти факторы, можно строить карту генофонда имеющего место быть советского народа".
Сегодня судили Самариддина Раджабова- человека, который бросил бутылку ВОЗЛЕ сотрудников полиции. Она никого не задела. Но сотрудники все равно пострадали . Морально.
Вот слова его отца в суде.
«Раджабов Самариддин — мой старший сын. Я впервые в таком месте, немножко волнуюсь. Раджабов Самариддин — мой сын, ему 21 год. Я воспитал хорошего сына с такой гражданской позицией. Я горжусь. Я хочу, чтобы все россияне воспитали так своего сыновей, чтобы они различали, где вор и убийца, а где нет. Я горжусь, что у моего сына есть такая позиция. У меня пятеро детей, они все разные. Все хороши по-своему. Я ему сказал: «Уезжай, здесь — одна беда, ничего не светит хорошего. Вокруг все — воры, мошенники и бандиты. Тебя посадят». Мы несколько раз спорили об этом. Я ему сказал: "Уезжай, пока тебя не посадили. Никто тебе не поможет — ни Конституция, ни гражданское общество, которое пока слабо". Огромное спасибо тем гражданам, которые вышли не только за "московское дело" и моего сына, но и за всех политзаключенных. Мало там было, всего двадцать пять тысяч человек — это мало для России. Что сделал мой сын? Кого убил? Кого ограбил? Я бы в таком случае сюда не пришел. Я извиняюсь, конечно. У меня пятеро детей. Самариддин — второй ребенок, старший сын. Я всем детям говорю: "Не воровать, не убивать, — тем более. Работайте честно, имейте совесть. Если вас мои слова не устраивают — уходите из дома". Ему сказал, дочке и младшим: «Учитесь хорошо и уезжайте из этой страны, ничего хорошего вас здесь не ждёт».
Николай Никулин, цитаты из книги «Воспоминания о войне»
«Поразительная разница существует между передовой, где льется кровь, где страдание, где смерть, где не поднять головы под пулями и осколками, где голод и страх, непосильная работа, жара летом, мороз зимой, где и жить-то невозможно, — и тылами. Здесь, в тылу, другой мир. Здесь находится начальство, здесь штабы, стоят тяжелые орудия, расположены склады, медсанбаты. Изредка сюда долетают снаряды или сбросит бомбу самолет. Убитые и раненые тут редкость. Не война, а курорт! Те, кто на передовой — не жильцы. Они обречены. Спасение им — лишь ранение. Те, кто в тылу, останутся живы, если их не переведут вперед, когда иссякнут ряды наступающих. Они останутся живы, вернутся домой и со временем составят основу организаций ветеранов. Отрастят животы, обзаведутся лысинами, украсят грудь памятными медалями, орденами и будут рассказывать, как геройски они воевали, как разгромили Гитлера. И сами в это уверуют!
Они-то и похоронят светлую память о тех, кто погиб и кто действительно воевал! Они представят войну, о которой сами мало что знают, в романтическом ореоле. Как все было хорошо, как прекрасно! Какие мы герои! И то, что война — ужас, смерть, голод, подлость, подлость и подлость, отойдет на второй план. Настоящие же фронтовики, которых осталось полтора человека, да и те чокнутые, порченые, будут молчать в тряпочку. А начальство, которое тоже в значительной мере останется в живых, погрязнет в склоках: кто воевал хорошо, кто плохо, а вот если бы меня послушали!»
***
«Почему же шли на смерть, хотя ясно понимали ее неизбежность? Почему же шли, хотя и не хотели? Шли, не просто страшась смерти, а охваченные ужасом, и все же шли! Раздумывать и обосновывать свои поступки тогда не приходилось. Было не до того. Просто вставали и шли, потому что НАДО!
Вежливо выслушивали напутствие политруков — малограмотное переложение дубовых и пустых газетных передовиц — и шли. Вовсе не воодушевленные какими-то идеями или лозунгами, а потому, что НАДО. Так, видимо, ходили умирать и предки наши на Куликовом поле либо под Бородином. Вряд ли размышляли они об исторических перспективах и величии нашего народа… Выйдя на нейтральную полосу, вовсе не кричали «За Родину! За Сталина!», как пишут в романах. Над передовой слышен был хриплый вой и густая матерная брань, пока пули и осколки не затыкали орущие глотки. До Сталина ли было, когда смерть рядом. Откуда же сейчас, в шестидесятые годы, опять возник миф, что победили только благодаря Сталину, под знаменем Сталина? У меня на этот счет нет сомнений. Те, кто победил, либо полегли на поле боя, либо спились, подавленные послевоенными тяготами. Ведь не только война, но и восстановление страны прошло за их счет. Те же из них, кто еще жив, молчат, сломленные.
Остались у власти и сохранили силы другие — те, кто загонял людей в лагеря, те, кто гнал в бессмысленные кровавые атаки на войне. Они действовали именем Сталина, они и сейчас кричат об этом. Не было на передовой: «За Сталина!». Комиссары пытались вбить это в наши головы, но в атаках комиссаров не было. Все это накипь…»
***
«Равнодушие к памяти погибших – результат общего озверения нации. Политические аресты многих лет, лагеря, коллективизация, голод уничтожили не только миллионы людей, но и убили веру в добро, справедливость и милосердие. Жестокость к своему народу на войне, миллионные жертвы, с лёгкостью принесённые на полях сражений, – явления того же порядка. <…> Война, которая велась методами концлагерей и коллективизации, не способствовала развитию человечности. Солдатские жизни ни во что не ставились.
***
Шло глупое, бессмысленное убийство наших солдат. Надо думать, эта селекция русского народа – бомба замедленного действия: она взорвется через несколько поколений, в XXI или XXII веке, когда отобранная и взлелеянная большевиками масса подонков породит новые поколения себе подобных.
В России даже герои, то есть те, кого официально именуют "героями России", это не национальные герои, а вненациональные подлецы
Войдите, чтобы оставлять комментарии
