«Инцидент» в Керченском проливе подтверждает смену вех в нашей российской жизни. Речь идет о гораздо большем, чем аннексия Азовского моря и очередное наказание Запада.
Кремль выводит Россию из серой зоны. Эпоха двусмысленности, когда можно одновременно играть в войну и мир, быть врагом и партнером Запада, завершается. Закрывается целый период в нашей жизни.
Нам нужно вновь учиться жить, отгородившись от мира рвом. Российская власть фактически говорит: черт с ними, с санкциями; будем готовиться к худшему. А если разрушить блокаду не удается, ни с кем не будем церемониться!
Вот и доказали свои бойцовские качества на Украине. А теперь будем ждать, что России (не только Кремлю, а всем нам!) за это будет. И что еще будет за полу-аннексию Северного морского пути!
Исчерпав возможности существования в двух «диапазонах» (сотрудничая с Западом и сдерживая Запад), Россия возвращается к опоре на собственные силы. Это уже иная жизнь и другая траектория. Наращиваются финансовые резервы. Формируется вторая «вертикаль» для подстраховки прогнившей: Народный фронт должен контролировать расходы и выявлять распоясавшихся бюрократов. Путин создает свой вариант ленинского «Рабкрина» – рабоче-крестьянской инспекции. Путинский «Рабкрин» должен следить за осуществлением путинских указов: «чтобы не профукали».
Оборзевшие местные начальники заменяются на личную охрану Путина. Идёт поиск нового инструмента мобилизации населения вокруг власти и возвращения ему привычки жить в осажденном лагере. Наконец, власть, не имея возможности заимствовать у Запада технологии, ищет способ собственного «технологического прорыва».
Вы скажите: какой же уход страны «в себя», если Путин бороздит мир в поисках партнёров? Одно другому не противоречит. Подготовка России к жизни «за рвом» не означает отказ лидера от поиска подтверждений ее державного статуса. Результат его встреч и переговоров не столь важен. Важнее картинка, как на саммите «Двадцатки»: наш лидер в окружении мирового клуба.
Жизнь «за рвом», к которой переходит Россия, отвергает привычное: и открытые границы, и хождение доллара, и наличие нескольких паспортов у элиты, и возможность зарубежных счетов и закордонного обучения для детей, и кастрированные свободы. И никаких вам Samsung Galaxy и рэперами в придачу! И уже никаких промежуточных площадок, где приличные люди могли сотрудничать с властью и продолжать быть приличными – типа СПЧ при президенте. Словом, «уход в себя» означает обнуление нашей жизни после 1991 г.
В этом контексте возникает несколько вопросов.
– Можно ли выжить с опорой на свои силы без перехода к диктатуре и строительству Гулага?
– Согласится ли элита, интегрированная в Запад, на жизнь в закрытом чулане?
– Возможен ли диалог с Западом, которого ищет Путин, если Кремль не готов отступить даже в мелочах?
Мы все больше похожи на подопытного кролика для Китая, который смотрит на нас и решает, где «красная линия», которую он не может перейти – в конфронтации с Западом, в принуждении Запада к сотрудничеству, в заимствовании западных технологий, в конфликте с соседями по поводу аннексии морского пространства. Вот ведь какая судьба – стать кроликом для другой державы…
