У Путина серьезные проблемы со здоровьем, отсюда и спешка с конституционной реформой
Вот такое бурление говн буквально за два дня:
– Левада-центр сообщает об обрушении рейтингов Путина;
– Медведев выступает с программной статьей "Россия-2024";
– Зорькин предлагает подправить Конституцию, устранив крен в сторону исполнительной ветви власти, и (о боже!) перейти на двухпартийную систему.
А теперь скажите честно: только меня одного колбасит от этого сюра?
– С каких пор Левада-центру стало позволительно подрывать основы легитимности режима? (Заметьте: вопреки всем вбросам о блокировке, сайт центра живет и здравствует).
– О каком таком "крене" говорит Зорькин? По Конституции высшим органом исполнительной власти в РФ является правительство. Зорькин считает, что у бесправного медведевского правительства слишком много полномочий? Он правительство с президентом не перепутал часом? А "двухпартийная система" – это кто? Коммунисты и жириновцы, широко распахнувшие двери для бывших едросов?
– На этом фоне из глубин небытия всплывает председатель правительства и как бы заявляет: "У президента проблемы с легитимностью? Ну что ж, до 2024 года вы можете смело рассчитывать на меня".
– Да, мы все помним о давнем желании кремлечекистов поменять Конституцию и вернуться во времена Политбюро (по новомодному – Госсовета). Но к чему такая спешка? Только недавно переизбрались, целых шесть лет еще впереди.
В общем, голова кругом. Ведь правда?
Но тут появляется неутомимый собиратель мгимошных слухов от юных мажоров из кремлевских семей, мастер единственного верного прогноза, этакий Eagles отечественной политологии (вспомните его Hotel California про Вайно с Ивановым) – профессор Соловей. И ненавязчиво подсказывает:
– Вообще-то, конституционная реформа планировалась на 2020-2021 годы. Но пришлось ускориться. Почему?
– Существует одна-единственная причина, по которой эти сроки могли бы быть сдвинуты в сторону уменьшения. И эта причина не имеет отношения ни к политике, ни к падающим рейтингам;
– Ключевыми бенефициарами конституционной реформы являются три человека, которые и так входят в первую десятку элиты по своему политико-бюрократическому весу.
Вам кажется, что профессор слишком витиеват? Вы правы. В своих многочисленных интервью он более внятен, но не все же их читают. Поэтому сходу перемножить дважды два у многих не получается (отсюда всего лишь 4 сотни лайков на столь "жареный" инсайд).
Те же, кто иногда его интервью читают, могут сложить профессорские узоры в такой вот рисунок:у президента серьезные проблемы со здоровьем, отсюда и спешка с конституционной реформой; ключевыми бенефициарами реформы являются Чемезов и братья Ротенберги.
У меня после подобных откровений только один вопрос к профессору: он заблуждается чистосердечно или за деньги? Если чистосердечно, то хотелось бы уточнить:
Есть там или нет проблемы со здоровьем (слухи о которых регулярно запускаются уже лет 15), но какая причина может заставить осторожнейших и преданнейших Чемезова и братьев Ротенбергов возглавить фронду своему прародителю и благодетелю?
Если такой причиной является "невыносимая мерзость бытия" под американскими санкциями, то хочу напомнить, что эти трое попали под раздачу в самой первой санкционной волне (еще в апреле 2014 года).
За прошедшие 4,5 года они прекрасно приспособились к жизни под санкциями и, соответственно, на роль заговорщиков никак не тянут. Если же причина в другом, то хотелось бы понять, ради чего люди, которые при Путине как сыр в масле катаются, готовы рискнуть всем и пойти ва-банк.
Лично мне ближе иная точка зрения, которая, к сожалению, никем пока не выражена в концентрированном виде, но может быть нами собрана воедино из разрозненных оценок и высказываний, имеющихся в сети. Давайте откинем ничем не подтвержденные слухи и попробуем зрить в корень. Что в данный момент более всего беспокоит Кремль?
Во-первых, то, о чем пишут масса политологов/социологов/публицистов – о точке бифуркации системы, переломе в настроениях населения, готовности общества к протесту. Возможно, это временное явление.
Но расклад качественно отличается от того, который был еще несколько месяцев назад. Очевидно, Кремль не готов рисковать, ожидая дальнейшего развития событий (пойдут они на спад или по нарастающей), и предпочитает действовать здесь и сейчас. Тем более что план действий давно уже готов – конституционная реформа, пожизненно закрепляющая Путина на вершине власти в невыборной должности (русский Дэн Сяопин).
Во-вторых, в Кремле очень переживают из-за целого ряда новых санкционных законопроектов, которые ожидают своего принятия Конгрессом США.
Сейчас, накануне перевыборов, конгрессмены и сенаторы разъехались по своим округам и вновь соберутся лишь в середине ноября. С учетом времени на обсуждение, голосование по законопроектам может состояться в начале следующего года. То есть здесь у Кремля тоже есть примерно три месяца для экстренных действий (дезинформационных спецопераций).
Скорее всего, эффект от таких действий будет минимален, но попытка – не пытка (тем более что дезинформация – не самоцель, а так, сопутствующий довесок к конституционной реформе).
Этим и можно объяснить активизацию Зорькина и прочих деятелей, которые с подачи кремлевских кураторов срочно наводят тень на плетень: рейтинг Путина рушится, он вообще серьезно болен, во власти зреет фронда, любимый вами Медведев восстал из небытия, мы перераспределим полномочия, мы создадим двухпартийную систему (прям как у вас) и т.д. и т.п.
А из-за зубцов тем временем доносится до отвращения знакомый голос: "Я буду долго гнать велосипед…"
Sergey Lyapunov
