Правильный выбор Маргариты Симоньян

Ее чутье подсказывает: с этого «Титаника» пора прыгать, потому что другого способа дистанцироваться от него в океане нет

ЗАБРАТЬ СЕБЕ

В ситуации с «Новичками», об которых изострились уже решительно все (лишний раз доказано, как неисчерпаемо богат наш народ в своем любимом жанре злорадства), меня больше всего интересует Маргарита Симоньян, потому что остальное неинтересно.

Почему неинтересно? Потому что сегодня каждый воспринимает ту часть истины, которая согласуется с его представлениями. Вероятно, в мире, где столько информации, каждый вполне заслуженно отбирает ту, которая не противоречит его картине мира. Конспирологи, которым везде мерещатся коварные англосаксы с их суперпрофессиональной разведкой, давно поняли, что Скрипалей отравил Бонд, Джеймс Бонд, чтобы отвлечь внимание англичан от Брекзита и перенаправить его на Россию. Отследили двух скромных русских геев, приехавших втайне от жен насладиться друг другом под предлогом готики, и выдали за ГРУшников. Другие — которые убеждены, что суперпрофессионалами как раз являются наши, — видят в этой смешной разводке грозный фак всему миру и вызов ему, и чем абсурдней, тем грознее. Истина же, которая никому не нужна, заключается, на мой взгляд, в том, что в сегодняшней России к рычагам допущены люди, родившиеся на рубеже семидесятых-восьмидесятых и формировавшиеся в нулевых, и профессионализма им взять негде. Впрочем, сейчас ни в одном поколении не наблюдается профессионализма. Последние действия Владимира Путина — года с 2012 — тоже не блещут дальновидностью. Если у нас министр образования требует убрать из учебников иностранные слова (в первую очередь, вероятно, из учебников иностранного языка, чтобы школьники проще усваивали предмет), чего мы ждем от ГРУ? Что у нас везде будут сидеть агрессивные бездари, а в обороне и разведке высокие профессионалы? Но космос тоже является сферой приоритетного интереса, оборонного в том числе, а у нас распространяется версия о том, что в МКС американцы дрелью сверлили дырки. У нас оборонной техникой занимается суперпрофессионал Рогозин, выпускник родного журфака. У нас национальной гвардией заведует человек, неспособный адекватно отреагировать на критику блогера. О чем вообще речь? Какая разница, являются ли Боширов и Петров сотрудниками ГРУ или мелкими специалистами по ЗОЖ?

Если у нас министр образования требует убрать из учебников иностранные слова, чего мы ждем от ГРУ? 

​​​​​​​

Во всей этой истории профессионал один — Маргарита Симоньян; профессионалом называется человек, который в нужный момент выбирает нужную стратегию, и только. Она поступила наиболее адекватным образом, попробуем же нарисовать ее психологический портрет и восстановить мотивации, потому что ее чутью я склонен доверять. И ее чутье подсказывает, что с этого «Титаника» пора прыгать, потому что другого способа дистанцироваться от него в открытом океане нет.

Вот представьте себе, что вы Маргарита Симоньян. Это не так трудно, потому что как раз особых психологических сложностей этот типаж не представляет, у нас сейчас таких много, просто она умней. Но вообще-то описан этот типаж давно, и звать его Растиньяком. Эжен де Растиньяк обращается к Парижу примерно с теми же словами, с какими Маргарита Симоньян в своем романе «В Москву!» обращалась к Москве. Типа теперь посмотрим, кто из нас двоих — À nous deux! — ты или я. Москва слезам не верит, а наглых и дерзких любит, она за их счет подпитывается свежей кровью, потом высасывает и выбрасывает, но Растиньяки этого не знают. Растиньяк — милейший человек, он, что называется, добрый малый, обедать с ним большое удовольствие; он будет вам надежнейшим и полезнейшим другом, пока вы не встанете на его пути, а потом, когда встанете, с легкостью вас скинет в пропасть, с прелестной улыбкой сказав на прощанье «Извините, дружище (старина)!» Никаких претензий к Растиньяку нет: черт догадал его родиться в стране, где место рождения и принадлежность к сословию много значит, в стране с аристократической традицией, каковая аристократическая традиция есть, в сущности, особое внимание к имманентностям, данностям, а не талантам и заслугам. Растиньяк ничем не виноват, что он из небогатой семьи, из провинции, из низшего этажа мидл-класса; он видит, что дворянство вырождается и что слово за разночинством, что сейчас интуиция плюс цинизм плюс умение заводить полезные знакомства легко могут обеспечить тебе 300 000 франков в год плюс статус пэра Франции. Цель Растиньяка — получить все то, что его парижские ровесники, отпрыски аристократических фамилий получили даром, и передать это своим детям (Растиньяки необыкновенно чадолюбивы). Кто упрекнет их в этом? Вдобавок они в высшей степени наделены тем, что другой, менее удачливый Растиньяк — Тина Канделаки — применительно к Маргарите Симоньян называет «кянк», то есть, в переводе с армянского, жизнь в значении «жовиальность», «жажда», «темперамент». Это делает их карьеризм обаятельным, это такое себе проявление неуемности, ненасытности, своеобразной легкости. Растиньяки азартны, легко сходятся с людьми, с удовольствием оказывают услуги, не лишены человеческого обаяния, хотя и несколько вампирского, и в самом деле добавляют перчику в пресные наши северные широты; с чем у них катастрофически плохо — так это с чувством такта, что и доказывают, например, опусы Симоньян в прозаическом жанре, в частности, воспоминания о Лесине; но такт нужен тем, чья карьера определилась от рождения. Иногда, конечно, его отсутствие и полное бесчувствие по части меры оказывается роковым, как получилось в случае с той же Тиной Канделаки; но Симоньян гораздо умней.

И вот представьте себе человека, обуреваемого всеми этими страстями и сделавшего прекрасную государственную карьеру — вы возглавляете ведомство внешней пропаганды, хотя в тоталитарных системах все высшие чиновники находятся на коротком поводке и делают то, что им скажут. И вдруг вас ставят перед фактом: вам нужно провести интервью с двумя спалившимися разведчиками (или, если они не разведчики, как-то прикрыть попу родного государства, которое несколько завралось). Почему это предложили именно вам? Потому что Владимир Путин предложил разведчикам провести спецоперацию Coming out, потому что он поручил выбрать для этого канал, и не только самый лояльный, — тут бы и Владимир Соловьев сгодился, — а тот, который смотрят на Западе. Почему RT смотрят — отдельная тема: одним нравится «чистота порядка», наглядность, иллюстративность, другие знают, что российскому иновещанию позволяется чуть больше (я хорошо помню, как разнообразные голоса Москвы слушались в начале восьмидесятых: по ним можно было уловить некоторые колебания воздуха, которые до программы «Время» еще не доходили).

Иллюстрация: SuperStock / Getty Images

И вот вам, главе иновещания, предлагают сделать интервью с двумя спалившимися ребятами, и отказаться вы не можете, потому что доныне вся ваша карьера была основана на лояльности, и до сих пор это одно из условий вашего продвижения. То есть вы все понимаете, и они там понимают, что вы все понимаете, но они считают вас надежной. Они знают, что вы, подобно Скарлетт О’Хара, всех порвете, но голодать не будете. Вы больше никогда не будете голодать, ясно? И вот вам надо каким-то образом профессионально отработать интервью, но вы видите, что предложенная вам легенда никуда не годится. Люди, пришедшие искать у вас защиты, отказываются раскрыть свой бизнес, не предъявляют загранпаспорта (а общегражданские — только на входе), несут какую-то чушь о двух подряд поездках в Солсбери на предмет любования Солсберецким собором, — короче, были они отравителями или нет (а этого вы вдобавок не знаете), но прикрытие их никуда не годится.

Что вам делать, если вы, как всякий истинный Растиньяк, намерены сохранять лицо? Ведь Растиньяк всегда за себя, а не за действующий режим; он должен выплыть при любых поворотах и остаток жизни зарабатывать мемуарами. Все Растиньяки обладают литературным даром, они вообще талантливы, и в сороковые годы мы явно прочтем автобиографическую трилогию Маргариты Симоньян, с детства мечтавшей именно о литературном труде. Это будут международные бестселлеры, их везде переведут. Но чтобы их написать, надо вовремя соскочить — и во время предлагаемого интервью дать понять, что вы не с ними, что вам самой смешно, что вы бы все придумали гораздо лучше. А придумывать такие легенды вас не возьмут, потому что при всех своих талантах и абсолютном цинизме вы из Адлера, а не из Питера. И вам никогда не дадут забыть об этом.

И тут Симоньян делает единственно верный выбор, то есть откровенно троллит навязанных ей собеседников. Она на всех углах (куда ее немедленно приглашают) рассказывает, как ее гости потели. Весь фейсбук, все социальные сети пропахли потом двух любящих грушников, как раньше — вареным бобром, и трудно найти более унизительную, более говорящую деталь, хотя на записи этого интервью блестит как раз Симоньян. Но дело, братцы, не в блеске, а в том, что «больной перед смертью потел» — анекдот очень известный, и это агоническое состояние передано в интервью с пугающей убедительностью. Маргарита Симоньян, которая всегда, во всех своих публичных выступлениях подчеркивала искренность своего путинизма, издевалась над нашими идеологическими противниками, убедительно повторяла путинские мантры, на этот раз всеми средствами продемонстрировала:

— явно ироническое отношение к собеседникам и их версии происходящего;

— вынужденность своего участия в этом фарсе;

— полное понимание недостоверности и комичности Боширо-Петровского кейса.

Так не ведет себя сотрудник госканала. Так ведет себя человек, отчетливо видящий, что уровень непрофессионализма на всех уровнях достиг критической отметки и что система расшаталась; человек, который больше не хочет, чтобы его использовали, потому что на такое использование он подписывался в другой обстановке. Он согласен за деньги и статус быть идеологическим борцом, он согласен даже верить в собственный профессионализм и в важность своего поста, но быть кретином он не подписывался. Похоже, что Симоньян, подобно Бурлацкому, Бовину и другим птенцам гнезда Андропова, искренне верила, будто профессионалы, интеллектуалы и карьеристы способны спасти положение. Им было невдомек, — я предложил бы эту социологическую догадку назвать законом Симоньян, — что в условиях вертикального ручного управления и идеологического диктата любая система деградирует независимо от того, насколько обаятельны и профессиональны ее рулевые. Иными словами, «Титаник» потонет независимо от того, насколько талантливы его оркестранты и повара.

Поэтому она соскакивает — и правильно делает. Знаете, в чем заключалась главная ошибка Жана Коллена, известного как Вотрен? Он полагал, что Растиньяк ему искренне симпатизирует (что почти правда) и на многое для него готов. А вот это заблуждение. Растиньяк готов на многое, но для себя. И потому те беглые каторжники, которые сегодня вершат судьбы нашей беглой каторги (сущность ее остается неизменной последние лет семьсот), напрасно думают, что могут опереться на Растиньяка. Опираться на Растиньяков — вообще большая ошибка, еще большая, чем надеяться на дураков в смысле патриотизма. Дураки могут быть сколь угодно патриотичны, но пользы для Родины от этого ноль.

Маргарита согласна быть злодеем, а не клоунессой; Миледи, а не бродячей артисткой. Она видит, что при таком, как сейчас, уровне руководства ей, пожалуй, не светит стать пэром Франции, да и ливр вряд ли переживет ближайшее пятилетие. На наших глазах — Украина, Золотов, санкции, заявление Костина, отравление Скрипалей — критический уровень количества ошибок достигнут и превышен. Все идет вразнос, хотя и после столкновения с айсбергом «Титаник» утоп далеко не сразу. И Симоньян прекрасно понимает, что пэром ей не быть; однако у нее есть надежный запасной вариант. Помните, что стало с руководителями иновещания в позднем СССР?

Они возглавили перестройку. И именно у Маргариты Симоньян — человека талантливого и просвещенного — есть все шансы стать главредом новой программы «Взгляд», народным депутатом нового призыва, а впоследствии руководителем главного канала страны с последующим вертикальным ростом, вообще характерным для перестроек.

Так вот, товарищи, к чему я, собственно. Когда Маргарита Симоньян начнет весело и образно рассказывать, как ей выкручивали руки и как она все равно умудрялась подавать Западу тайные сигналы, вы не давайте ей возглавить программу «Взгляд». Иначе эта перестройка закончится так же, как предыдущая. Вспоминайте не это ее интервью, а сотни предыдущих; не нынешние остроумные комментарии, а когдатошние заявления, например, о русской оппозиции. То есть будьте бдительны. Пусть она, столь быстроумная и дальновидная, ошибется, как ошибаются все Растиньяки: она думает, что их все любят, а это не так. Ими любуются, как законченными и совершенными типажами; но верят им только Вотрены — ребята опытные, но, в общем, недалекие.

Пусть она лучше на досуге пишет книги, как ее великий литературный прототип Мариэтта Шагинян. Благополучно пережившая всех своих работодателей, чего я желаю и нынешней ее инкарнации.

1