Решимость США сохранить лидерство в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) формирует их все более жесткую позицию в отношении Китая. Главные инициативы последних лет («разворот» в АТР, Транстихоокеанское партнерство) имели своей целью сдержать Китай.
Ту же цель имеет и взятая Дональдом Трампом напрокат у японского премьер-министра Синдзо Абэ доктрина четырехстороннего альянса. Абэ еще в 2007 году, выступая в парламенте Индии, настойчиво призывал к партнерству четырех стран в строительстве «оси свободы и процветания». В ответ на подъем авторитарного Китая, говорил он, самая богатая демократия Азии (Япония), самая многочисленная по населению (Индия) и самая большая по территории (Австралия) вместе с США должны приступить к регулярным консультациям по вопросам безопасности. Такие консультации, как известно, часто приводили к созданию военных союзов.
Китай не прошел мимо столь явной попытки сколотить против него коалицию и заявил протест всем четырем странам. Индия и Австралия решили, что не стоит создавать себе проблему, и «демократии-единомышленники», как их называл японский премьер, предпочли отмежеваться от его затеи.
И вот через 10 лет после вторичной победы на выборах Абэ вспомнил о ней. Готовя изменения в Конституции, которые позволят Японии иметь регулярную армию, он опять задумал выстроить коалицию «азиатских демократий». Перед азиатским турне Трампа в прошлом году японской дипломатии удалось «продать» эту идею команде американского президента. Как сообщалось в японской печати, он якобы сказал: «Если Синзо за этот план, то мне он тоже подходит». Так старое японское саке оказалось в новом американском кувшине.
На саммите АТЭС в Дананге Трамп начал речь словами: «Я прибыл во Вьетнам – в самый центр Индо-Тихоокеанского региона…» Это новое название вместо давно привычного АТР сразу привлекло внимание наблюдателей. Одни считают, что Трамп огласил свою доктрину региональной безопасности, основаную на союзе США, Японии, Индии и Австралии. Другие рассматривают это географическое открытие лишь как пробный шар.
Как бы то ни было, саммит оставил после себя новую политическую карту Азии, на которой два океана образовали единый Индо-Тихоокеанский регион (ИТР). Как вскоре выяснилось, именно так обозначается Тихоокеанским командованием район его ответственности – от Японии на Востоке до Индии на Западе.
Изменение названия стало идеологическим прикрытием включения второй крупнейшей державы Азии – Индии – в противостояние Китаю. Она уже как будто изменила свое прежнее отношение к этому замыслу в связи с очередным осложнением отношений с Китаем и продолжающимся конфликтом на плато Доклам на стыке ее границ с Бутаном и Китаем в Гималаях.
Как говорится в новой Национальной стратегии безопасности США, каркасом «сетевой архитектуры безопасности» в этом регионе должен стать упомянутый выше четырехсторонний союз, или «квартет». Тогда же Центр стратегических и международных исследований в Вашингтоне (CSIS) выпустил доклад, призывающий Трампа «выстроить взаимодействие союзников в Индо-Тихоокеанском регионе». В нем говорится: «Опасность и сложность угроз международному порядку и безопасности на море в Индо-Тихоокеанском регионе вместе с сокращениями оборонного бюджета, которые создают дополнительные вызовы Америке в достижении ее глобальных геополитических целей, требуют более глубокого сотрудничества между США и их наиболее дееспособными союзниками Австралией и Японией. Это становится жизненно важным, если США хотят не только противостоять имеющимся и возникающим новым угрозам, включая те, что исходят от Северной Кореи и Китая, но и позитивно сформировать обстановку в регионе».
Договариваясь воссоздать забытый было «квартет», его участники определили семь приоритетных областей сотрудничества: основанный на правилах порядок уже в новом, расширенном регионе, свобода навигации и полетов, уважение международного права, расширение взаимосвязанности, безопасность на море, Северная Корея и нераспространение ядерного оружия, контртерроризм.
До создания военного блока по модели НАТО для Азии, как видно, еще далеко, и все участники «квартета» категорически отказываются признавать, что дело идет именно к этому. Но, как говорят в Китае, долгий путь начинается с первого шага. И он был сделан, хотя пока еще не очень твердо и уверенно.
В вопросе о свободе судоходства все четыре страны единодушно считают, что территориальные претензии Китая в Южно-Китайском море (ЮКМ) превосходят все, что ему положено по Конвенции ООН 1982 года, которую он подписал и ратифицировал. Но между ними самими есть существенные расхождения в толковании Конвенции. США настаивают на том, что их военные корабли могут ходить везде, где им захочется и где это не запрещено международным правом. Но Индия, как, впрочем, и Китай, так не считает. Они сделали оговорку, что иностранные военные корабли должны все-таки предварительно запрашивать разрешение на «мирный проход» через их территориальные воды и исключительную экономическую зону.
В «квартете» нет согласия и относительно того, что делать с растущей военной мощью Китая и превращением искусственно намытых им островов около архипелага Спратли в ЮКМ в свои военные форпосты. Во всяком случае, никто из них пока не собирается участвовать в американских операциях FONOP.
Австралия считает себя страной двух океанов. Она озаботилась строительством Китаем искусственных островов в ЮКМ и стала посылать свои корабли для участия в совместных маневрах с ВМС Индии, Японии и США. Но объем ее торговли с Китаем больше, чем торговля с Японией и США, вместе взятыми. Как вести себя со страной, которая покупает треть ее экспорта?
Самым слабым звеном в «квартете» оказалась Индия. По сообщениям прессы, премьер Нарендра Моди эту идею поддержал. Тем не менее Индия избегает даже упоминания «свободы судоходства и полетов» и проблемы Северной Кореи – наиболее чувствительных вопросов для Китая. Вместо этого она представляет свое участие в диалоге четырех как часть курса «Действовать на Востоке», проводимого Моди.
Китай – главный торговый партнер Индии. Объем товарооборота с ним приближается к 70 млрд долл. Несмотря на энтузиазм, проявляемый некоторыми политиками, Индия остается крайне осторожной в отношении «квартета». С одной стороны, она не хочет усложнять и без того непростые отношения с Китаем. С другой – не торопится втягиваться в противостояние США с Китаем. Вся психология внешней политики и национальной безопасности строится на укоренившейся традиции неприсоединения.
Официальные представители США и Японии всячески отрицают, что создавемый «квартет» нацелен на сдерживание Китая, но в Пекине он, естественно, вызывает серьезные опасения. МИД КНР сразу выступил с предупреждением, что любые попытки создания каких бы то ни было группировок в Азии не должны наносить ущерб или затрагивать «интересы третьей стороны». Китайцы явно встревожились непривычной терминологией американской дипломатии. ИТР выглядит в их глазах не иначе как заговором с целью вытеснить Китай с его центральной позиции и принизить его значение привлечением другой державы – Индии.
До недавнего времени Китай не считал себя готовым к роли лидера на региональном и глобальном уровне. Но у него уже давно есть своя индо-тихоокеанская стратегия, которую подтвердил прошедший съезд КПК, хотя она совсем не так называется. Но по сути, важная часть осуществляемого им грандиозного проекта морского Шелкового пути XXI века тоже превращает весь этот регион в Индо-Тихоокеанский, но, как говорят, «с китайским лицом».
Будет окончательно сформирована «четверка» или нет, это вряд ли сможет сдержать рост Китая и его влияния в регионе. Формирование четырехстороннего альянса явно противопоставляется «Сообществу общего будущего» в АТР, к которому призывает Китай. Многое будет зависеть от готовности его участников перейти от слов к делу и созданию необходимых институтов, но дальнейшая судьба «четверки» скорее всего будет решаться в Пекине. Еще более активная наступательная позиция Китая в регионе может привести ее в действие быстрее, чем ожидается. Но не исключено, что Китай, как и в отношениях с АСЕАН, умело воспользуется различиями в позициях его участников, и вся эта затея США и Японии превратится в очередной мыльный пузырь.
В развернувшейся дискуссии по поводу создавемого «квартета» в Индонезии и некоторых других странах АСЕАН стали раздаваться трезвые голоса экспертов, призывающие вместо создания нового блока заключить индо-тихооканский договор о дружбе и сотрудничестве, подобный договору 1976 года, который подписан Индией, Китаем, Россией, США, Японией и другими странами. При этом важно, что созданный еще в 2005 году Восточноазиатский саммит – это уже самый представительный на сегодня многосторонний орган в регионе с участием 18 глав государств. Так почему бы не придать ему новые весомые полномочия по поддержанию мира и безопасности? Идея эта представляется вполне логичной. На это еще недавно были направлены и усилия российской дипломатии. Но ее время, похоже, пока не пришло.
63 элементов 4,393 сек.