Выходец из семьи португальских евреев, боксер Даниэль Мендоза родился в Лондоне в 1764 году и рано научился пользоваться кулаками для самозащиты. Уже в шестнадцать лет он выиграл первый бой на профессиональном ринге, где тогда боксировали еще без перчаток.
Сначала Мендозу называли трусом, поскольку в чести была лобовая «рубка», но, когда публика увидела, что Мендоза — искуснейший боксер, симпатии перешли на его сторону.
Молодой Мендоза выступал в среднем весе под прозвищем «Мендоза-еврей», и к тридцати годам он уже был пятикратным чемпионом Англии. На Мендозу обратил внимание принц Уэлльский, ставший его покровителем. Это был первый случай, когда у боксера был покровитель из королевской семьи.
Мендоза превратил бокс из драки в состязание. Он первым начал применять обдуманную тактику защиты. Во главу угла он поставил технику и скорость перемещения на ринге.
Атлет Мендоза мог обогнать чистокровного скакуна; он разоружил пиратов, напавших на него во время плавания в Ирландию; он победил в поединке, длившемся шестьдесят пять раундов.
Выдающийся тренер, обладавший обширными познаниями в теории боя, Мендоза написал первое классическое руководство «Искусство бокса» и создал новую школу бокса, которая имела многочисленных последователей.
Благоволение королевского двора к «Мендозе-еврею» способствовало улучшению положения евреев в английском обществе и значительно подняло престиж евреев в глазах среднего англичанина. Если прежде евреев считали хлюпиками, не умеющими постоять за себя, то выигранные Мендозой состязания заставили гордых англичан изменить свое мнение о евреях в лучшую сторону.
А в начале XX века в Америке среди боксеров было уже немало евреев. Большинство составляли выходцы из бедных иммигрантских семей. Они постоянно сталкивались с антисемитскими нападками сверстников. Уличные драки были повседневным делом, и те, кто потом пришел на профессиональный ринг, обучались в этой первой школе.
Пятнадцатилетний Биньямин Лейнер работал в типографии. Однажды товарищ по работе привел его в боксерский клуб. Биньямину там понравилось, но он боялся, что мать узнает, чем он занимается. Поэтому он сменил имя на Бенни Леонард. Под этим именем он и вышел на первый бой. Он вел по очкам, но в третьем раунде бой остановили, когда у новичка хлынула кровь из носа.
Гонорар Леонарда за этот бой составил пять долларов, а матери он соврал, что упал на улице. В конце концов родители узнали правду и с большой неохотой согласились, чтобы их сын занимался «этим ужасным боксом».
В первых боях низкорослый Леонард с детским лицом и тощими ногами вызывал смех болельщиков и несколько раз оказывался на полу, но с той минуты, как он выработал свой собственный стиль и начал полагаться на точность удара, а также предварительно изучал соперника, ему не было равных. В 1916 году, на пике осложнившихся отношений между евреями и ирландцами, Леонард выиграл бой у именитого ирландского боксера, послав его в нокаут в двенадцатом раунде. Ирландцы были в трауре, евреи — на небесах.
В 1917 году Бенни Леонард стал чемпионом мира в легком весе, и на трибунах евреи Нью-Йорка кричали громче всех. С тех пор нового чемпиона начали называть «Леонард Великолепный», «Король легковесов» и «Волшебник бокса».
Прямо с ринга Леонард ушел в армию. Он обучал солдат боксу, штыковому и рукопашному бою.
После окончания Первой мировой войны Леонард вернулся на ринг и еще семь лет оставался неизменным обладателем звания чемпиона мира.
Бенни Леонард никогда не выходил на ринг в еврейские праздники и не боксировал по субботам. Образцовый сын, он всегда носил с собой на все матчи фотографию матери и после очередной победы сразу звонил ей и сообщал, что с ним все в порядке. А в 1925 году сдался на ее уговоры и объявил о своем уходе из бокса. Прославленный и разбогатевший, Бенни Леонард был великим спортсменом, но плохим дельцом, а биржевой кризис 1929 года в один день лишил его миллионного состояния. Пытаясь поправить дела, он снова вышел на ринг, но понял, что время упущено.
Бенни Леонард интересовался сионизмом и принимал активное участие в еврейских делах, включая подготовку сборной США для участия во всемирной Маккабиаде (1) в Эрец-Исраэль.
«Мне кажется, что евреи лучше всего приспособлены к этому виду спорта, поскольку в конечном счете это наиболее элементарная форма самозащиты», — написал Леонард в одном из выпусков журнала «Палестина».
Как сказал один из американских журналистов, «Бенни Леонард сделал для борьбы с антисемитизмом больше, чем тысяча учебников».
А вот история другого еврейского боксера – Берла-Давида Розовского.
Он родился в семье раввина и мечтал стать учителем в иешиве, хотел посвятить жизнь изучению Талмуда. Но, когда ему было четырнадцать лет, его отца убили налетчики во время грабежа их магазина. Мать от горя чуть не лишилась рассудка, и его братьев забрали родственники.
Берл будто с цепи сорвался. Он стал драчуном и хулиганом. Все его мысли были только об одном: добыть денег на лечение матери и собрать вместе осиротевшую семью. Так он пришел в боксерский клуб. Берл оказался прирожденным талантом. С первых же шагов он начал получать за победы медали и кубки. Все трофеи Берл отнес в ломбард. Полученных денег ему хватило, чтобы вылечить мать. Она выздоровела незадолго до того, как Берл стал профессиональным боксером, и категорически возражала против того, чтобы ее сын дрался за деньги. Тогда он начал выступать под именем Барни Росс.
В 1933 году Росс стал чемпионом мира в полусреднем весе и удерживал это звание до 1938 года. Всю жизнь он гордился тем, что достиг двух целей: объединил семью и стал чемпионом мира.
Свое место в пантеоне боксерской славы занял и Макс Розенблюм.
Он родился в семье еврейского сапожника из России и вырос в Гарлеме. Там он и закалился в уличных сражениях с обидчиками.
Потом он избил учителя и попал в школу для трудновоспитуемых подростков.
Боксом Макс Розенблюм занялся под влиянием брата и к шестнадцати годам после двухсот любительских боев стал профессиональным боксером в полусреднем весе. Чтобы сводить концы с концами, он работал лифтером, железнодорожным рабочим и телохранителем.
Набирая вес, Розенблюм перешел из полусреднего веса в средний, а потом в полутяжелый. В этой категории он и стал чемпионом мира в 1929 году. Это звание он сохранял пять лет подряд и выходил на ринг чуть ли не еженедельно.
В 1933 году Розенблюм встретился на ринге с немецким боксером. Нацисты уже были у власти, и немец должен был доказать превосходство арийской расы над жалким евреем. Но еврей Розенблюм, измотав немца в пятнадцати раундах, уложил его нокаутом. Узнав об этом, Гитлер запретил немецким спортсменам встречаться с евреями.
А в декабре 1938 года, но уже не в Америке, а в Германии, состоялся еще один бой.
Дело было в Берлине, где открыли гигантский спортзал на сто тысяч человек. В нем состоялся матч по боксу между сборными Польши и Германии в присутствии Гитлера, Геринга, Геббельса и всей нацистской верхушки. В польской команде среди четырех боксеров оказался молодой еврей Шабтай (Шапсель) Ротхольц. Поляки хотели обойтись без еврея, но у них не было замены: в наилегчайшем весе Ротхольц был восходящей звездой польского бокса. Немцы же побоялись сорвать матч, который должен был почтить своим присутствием сам фюрер.
В тот вечер улицы Польши вымерли, и прильнувшие к радиоприемникам поляки в страхе прислушивались к реву немцев после каждой новой победы над польскими боксерами. Последним на ринг вышел Николас Обермауэр. Ротхольц уклонялся от попыток соперника втянуть его в ближний бой, и сто тысяч глоток скандировали: «Еврей-трус! Еврей-трус!» И вдруг наступила гробовая тишина. Только что оравший во весь голос радиодиктор не мог выжать из себя ни слова. Ротхольц нанес Обермауэру свой коронный удар слева. Нокаут. Судья начал медленно считать, надеясь, что Обермауэр встанет. Все застыли. Немец не встал. Судья поднял руку Шабтая Ротхольца и объявил его победителем под свист болельщиков. Возмущенный, Гитлер и его свита немедленно покинули зал.
Но все написанное — лишь вступление к яркой, противоречивой и до сих пор не вполне известной жизни Шабтая Ротхольца, окутанной слухами и легендами.
Он родился в Варшаве в 1913 году и стал наборщиком. Начал заниматься боксом в еврейском спортклубе левых сионистов «Штерн» (идиш, «Звезда»), из которого его взяли в сборную Польши. В ее составе Ротхольц провел шестнадцать боев, из которых пятнадцать выиграл.
В 1933 году он стал первым евреем, выигравшим чемпионат Польши по боксу, и превратился в национального героя. Евреи ходили за ним толпами и скандировали его имя на трибунах.
В апреле 1934 года Ротхольц завоевал бронзовую медаль на чемпионате Европы по боксу в Будапеште. Польша сошла с ума от восторга. А варшавская идишская газета «Спортивные новости» вышла под заголовком «Триумф Ротхольца над свастикой».
Интервью Ротхольца для польского детского журнала на иврите «Мой мир» было опубликовано под заголовком «Еврейский «Давид» сломил немецкого «Голиафа». Уцелела цитата из редакционной врезки, стоящая нокаута: «Этот еврей, кожа да кости, который выглядит таким слабаком, всегда побеждает!».
Редактор спортивного отдела краковской еврейской газеты «Новый журнал» Хенрик Лазар написал: «Это ни с кем не сравнимый еврей. В то время, когда уровень еврейских атлетов в Польше становится все ниже и нам приходится искать спортсменов, чьи достижения могут служить символом силы и доблести для еврейской молодежи, мы нашли источник радости и гордости: чудо-Ротхольц, еврейский боксер».
В 1935 году Ротхольц выступил в Чикаго в составе польской сборной на матче с американцами, где из всех товарищей по команде только он одержал победу и был награжден памятной медалью. После этого его два года подряд избирали «спортсменом года» читатели популярной газеты «Спортивное обозрение».
В 1936 году спортивный мир готовился к Олимпийским играм в Берлине. Несмотря на сопротивление и протест всех еврейских спортивных организаций Польши и давление мирового еврейства с призывом бойкотировать «нацистские игры», Ротхольц туда поехал.
Дело в том, что он служил в польской армии и поехал в Берлин в приказном порядке. Он не вышел на ринг, но его присутствия на играх было достаточно, чтобы в Польше его исключили из еврейской федерации спорта, а также из еврейского союза наборщиков.
Тем не менее 11 марта 1938 года на первой полосе «Идише билдер» появился огромный заголовок: «Наш Шапсель, герой бокса». Далее в статье разъяснялось, что «шапсель» вообще-то означает овцу, но целая армия поклонников воспринимает его, как намного более опасное животное. «Кто мог бы вообразить, — изумлялся автор статьи, — что евреи, Народ Книги, полюбят бокс? Ведь, в конце концов, о евреях, таких добрых по натуре, никто не думал, что они способны на такие вещи».
Статья описывала Ротхольца, как «наше сокровище, которое заставило немцев жрать дерьмо».
В марте 1939 года на матче сборных Польши и Италии Ротхольц проиграл по очкам единственный бой в своей международной карьере под свист враждебной публики, поскольку ему пришлось сражаться не только с противником, но и с судьей-антисемитом.
Через месяц Ротхольца исключили из состава польской сборной и он пропустил чемпионат Европы в Дублине. Это было за четыре месяца до начала войны.
Ротхольц оставил бокс и открыл типографию. Он женился и вскоре после немецкого вторжения в Польшу его жена Мария родила сына Рышарда.
После создания Варшавского гетто Ротхольц вступил в еврейскую полицию. Уважение, с которым к именитому спортсмену относились не только поляки, но и немцы, позволяло ему проносить в гетто продукты и деньги, помогая выживать семье. В 1944 году, после польского восстания, Ротхольца перевели в трудовой лагерь в Германии, где он сумел выжить, чего многие не могли ему простить. Его жена погибла, но сын, спрятанный польской семьей, уцелел.
Работа в полиции сильно подмочила репутацию Ротхольца и напрочь уничтожила его героический образ, созданный евреями в довоенные годы.
В 1946 году Центральный комитет евреев Польши передал его дело в свой гражданский суд по обвинению в сотрудничестве с нацистами. Конечно, еврейский суд отличался от польского, и Ротхольцу не грозиза смертная казнь. Тем не менее, имя и репутация были ему слишком дороги, чтобы сдаться без боя.
Показания свидетелей были противоречивы: одни обитатели гетто говорили, что Ротхольц их жестоко избивал, выслуживаясь перед немцами. Другие рассказали, как он спас председателя своего спортклуба Нехемию Тительмана, стоявшего в очереди на депортацию в Освенцим. Ротхольца поддержали польская федерация бокса, бывший капитан сборной по боксу и ведущие руководители польского спорта. Сам Ротхольц утверждал, что пользовался своим положением и связями, чтобы спасать евреев и помогать им чем только можно.
29 ноября 1946 года суд приговорил Ротхольца к двум годам исключения из еврейской общины, после чего он еще на три года лишался всех гражданских прав и привилегий, положенных членам общины.
6 июля 1948 года еврейская федерация спорта снова приняла Ротхольца в свои ряды после затяжной дисквалификации.
В 1949 году Шабтай Ротхольц вместе с сыном эмигрировал сначала в Бельгию, а потом – в Канаду, где женился, работал скорняком и умер в 1996 году в возрасте 83-х лет.
Но споры вокруг еврейского боксера продолжаются двадцать лет спустя после его смерти, а в Польше и в Израиле его имя обросло легендами, где ярлык «предателя» спокойно уживается с лавровым венком участника сопротивления, которого казнили немцы.
Владимир Лазарис
