Писательница Полина Дашкова искала в архивах материал для своего нового детектива. А обнаружила настоящую сенсацию
Мне повезло, потому что на диванчике в кабинете Полины Дашковой я на правах друга семьи сижу чуть ли не раз в неделю. И потому знаю, что около ее компьютера делают медицинские справочники и почему продолжения романа «Источник счастья» читателям пришлось ждать почти полтора года. Стопки антикварных книг на ее рабочем столе постепенно превращались в горы, детективный сюжет, охватывающий весь XX век, вплетался в документальную основу так естественно, как будто там и жил. Незалакированные тайны революции, правду о которых можно найти сейчас лишь в мемуарах, оживали на глазах, как подопытные крысы, которым главный герой романа профессор Свешников ввел «эликсир молодости». Стало ясно: сюжетов, которые попутно обнаружила Полина Дашкова и которые остались за бортом ее «Источника», хватит на отдельную книгу документальных очерков. Но сенсационные открытия в очереди стоять не должны, поэтому мы решили расспросить автора подробнее об истории, которая заняла в книге всего несколько страниц, а на деле потребовала многих месяцев изучения. Вывод, который сделала Дашкова, кажется неожиданным: в августе 1918-го на жизнь Ленина никто не покушался!
Фанни Каплан погубила любовь
– Если собрать все, что написано о Владимире Ильиче, наберется на целую библиотеку. Но правды при этом практически не будет, потому что наши историки – люди, выросшие в системе марксизма-ленинизма, – находились в состоянии глубочайшего гипноза. Почему-то никому в голову не пришло сопоставить официальное описание его ранения и медицинские бюллетени.
Начнем с известного факта – с того, что Фанни Каплан, она же Фейга Ройдман, стрелять в Ленина не могла по определению. Это уже никто не оспаривает. Сохранилось ее дело – девочку из хорошей еврейской семьи отправили на каторгу за то, что она… влюбилась. В Виктора Гарского (он же – Яшка Шмидман) – обыкновенного бандита, который грабил мастерские белошвеек. В какой-то момент он стал анархистом, поняв, что это прибыльнее, и решил грохнуть киевского генерал-губернатора. И Фейга-Фанни случайно оказалась вместе с ним в той самой гостинице на Подоле, где он делал бомбу. Бомба взорвалась, он-то убежал, а ее контузило. Ей было 16 лет, совсем ребенок. Когда через пару лет Гарский все-таки попался на каком-то ограблении, он вдруг взял и написал заявление на имя генерального прокурора о том, что во взрыве бомбы девица Каплан не виновата. Стыдно стало… Но эта бумага пошла по инстанциям и затерялась. На каторге Фанни Каплан начала слепнуть и глохнуть. Она ослепла настолько, что ей нужны были книжки со шрифтом Брайля! Ее пытались лечить, даже оперировали, но она все равно слепла. Представить себе, что в то время могли сделать операцию на глазах, чтобы человек прозрел настолько, что мог выстрелить в темноте и попасть, почти невозможно. Освободилась Фанни Каплан через 11 лет, когда в марте 1917 года Керенский стал выпускать всех политических. Вот скажите, может человек, находясь со своих 16 до своих 27 на каторге, научиться стрелять?
– Ну а кто тогда в Ленина стрелял-то?
– А никто не стрелял. Напомню, утром того же дня в Петрограде убили Урицкого. Это была пятница – день, когда политические лидеры выступали перед народом, причем места проведения митингов были заранее известны очень небольшому кругу людей, потому что все боялись покушений. Дзержинский срочно отправляется в Питер. Все митинги в тот день отменяются, а Владимир Ильич без охраны едет сначала на хлебную биржу, а потом пилит через всю Москву на завод Михельсона. Кстати, в разных свидетельских показаниях время приезда варьируется от 6 до 11 вечера. 1918 год, электричество практически не горело – его в домах-то не было, а уж об уличных фонарях говорить вообще не приходилось. Приехал, выступил на митинге, вышел во двор, направился к машине – тут в него стреляют, и начинается полный бред. Шофер Степан Гиль, который будто бы разглядел женскую руку с браунингом, менял свои показания раз пять. Фанни Каплан задерживают, приводят в комиссариат – жалкую, нелепую фигуру, которая стояла под деревом с портфелем и зонтиком. Первое, что она там делает, – снимает обувь и просит, чтобы ей дали какие-нибудь бумаги, чтобы подстелить в качестве стелек, потому что ей больно, у нее гвозди в ботинках. Дальше странным образом во всем признается. Говорит, что стреляла, но ничего не помнит: ни сколько раз, ни куда дела оружие. Но эсеры – боевики с колоссальным опытом: если бы они действительно хотели Ленина убить, они наверняка нашли бы более опытного стрелка! После этого Каплан везут на Лубянку, где ее допрашивают Петерс, Лацис и Свердлов. Потом перевозят в Кремль и 3 сентября без всякого следствия убивают. Более того: сжигают тело в бочке в Александровском саду. После казней на Лобном месте за всю историю это был единственный расстрел на территории Кремля…
Шаль в обмен на мыло
– А откуда известны подробности ее личной жизни?
– Сохранился дневник Якоба Петерса. Петерс – очень интересная фигура: латышский батрачок, мальчик с двумя классами образования, который пас свиней, в достаточно юном возрасте попадает в Англию. Он был членом английской социал-демократической партии, по-английски говорил лучше, чем по-русски, был женат на очень богатой англичанке. В 1921 или 1922 году заболел тифом, довольно долго лежал и от нечего делать вел дневник по-английски. И в этом дневнике изложил все, что Фанни Каплан рассказывала ему на допросе. А именно: когда она освободилась, она немедленно стала искать своего возлюбленного Гарского. У нее ничего не было, кроме пуховой шали, которая была ей очень дорога. Это был подарок известной террористки Мани Спиридоновой, вместе с которой она отбывала каторгу. Чтобы понравиться Гарскому, а время было тяжелое, она эту свою шаль сменяла на рынке на кусок французского мыла, чтобы от нее хорошо пахло. У них было свидание. Но наутро он ей сказал: извини, дорогая, я тебя не люблю…
– Что, Фанни ему настолько не понравилась?
– Он был продовольственным комиссаром. А она? Какой она могла быть после 11 лет каторги? Слепая, контуженая… Она это очень тяжело пережила. Вышла от него, идти ей было абсолютно некуда. Хотела закутаться в шаль, а шали-то и нет… Тогда поехала в Москву, потому что там были ее подруги-каторжанки, единственные близкие люди, которые у нее остались. Петерс записал эту историю в своем дневнике.
Почему она вечером 30 августа 1918 года оказалась около завода Михельсона, мы никогда не узнаем. Я позволила себе выдвинуть такую версию: однажды Фанни Каплан уже взяла на себя чужое преступление и отсидела за это на каторге 11 лет. Человек, ради которого она это сделала, Виктор Гарский, был хорошим знакомым Свердлова, которому эта история была наверняка известна. Возможно, Фанни просто передали весточку, что ее возлюбленный назначил ей тем вечером свидание. Была разыграна суматоха, ей могли сказать, что в покушении участвовал Гарский. И она могла опять взять вину на себя. Видимо, история ее любви, которая таким образом всплыла на поверхность, и послужила главным основанием для того, чтобы ее расстреляли. Но вот что интересно: через две недели после истории с «покушением» на Ленина Виктор Гарский явился в Москву и пошел прямо в кабинет Свердлова. О чем они говорили, неизвестно. Но вышел он оттуда, имея высокую должность по материальной части.
Пули шли зигзагом?
– А что дало основание утверждать, что покушения не было?
– А что дало основание утверждать, что покушения не было?
– Медицинские документы. Как в официальном бюллетене обозначен ход пуль? Одна пуля вошла под левую лопатку Владимира Ильича, прошила наискосок грудную полость и застряла над правой ключицей под кожей шеи, не задев никаких жизненно важных органов. Если она не задела сердце, то обязательно должна была задеть артерии или легкие. Но она (хотя диаметр пули был достаточно большой) почему-то шла зигзагом, аккуратненько все обходя. Траектория полета пули может измениться при столкновении с чем-то твердым – лопаткой или позвоночником. Но повреждение позвоночника – травма весьма серьезная. Даже если предположить, что случилось абсолютное чудо и ни одна из артерий и сосудов не была задета, у нас остаются легкие. Ибо не могло не быть так называемого пневмоторакса, то есть повреждения легкого и внутреннего кровоизлияния. При пневмотораксе он не смог бы проехать от Серпуховки к Кремлю, выйти из машины на собственных ногах, подняться на третий этаж, раздеться и лечь. Что касается второй пули – там все проще: она раздробила плечевую кость и застряла под кожей. Чем опасны пулевые ранения? Сепсисом. Антибиотиков тогда не было, но у Владимира Ильича ни разу даже не поднялась температура!
Я обсуждала это со многими врачами, показывала рентгеновский снимок. Пока я рассказывала, как эта пуля шла согласно официальной версии, которая нам всегда преподносилась на уроках истории, все говорили: ну это же бред, невозможно – человек бы десять раз умер! Потом спрашивали: а кто это? Я говорила: Ленин… И у всех был шок.
– Владимир Ильич в вашем новом романе вообще предстает фигурой малосимпатичной.
– Природа регулярно производит на свет тиранов. Но Наполеон по своему обаянию был несопоставим с этой троицей – Лениным, Гитлером и Сталиным. Они были абсолютно серыми, очень неприятными личностями, ни один из них не имел полноценного образования.
– Ленин же учился в университете!
– Один курс. Остальное сдал экстерном. И за всю свою жизнь не заработал собственным трудом ни копейки! Он ничего не умел. Он мог только интриговать, призывать и клянчить деньги. А по сути своей был барин и любил хорошо пожить. История про его скромность и щедрость – это миф. После смерти папы в семействе Ульяновых никто не работал. Жили на мамину пенсию вдовы действительного статского советника. Несмотря на то, что старший сын был повешен как государственный преступник, эта сатрапская, злодейская Российская империя платила ей 100 рублей в месяц – по тем временам сумма приличная. Их было много – брат Дмитрий зарабатывать начал поздно, Маняша и Анюта вообще не работали, но все они почти каждый год катались за границу, а Владимир Ильич постоянно отдыхал на каких-то замечательных заграничных курортах. Он любил пожить в хороших квартирах и пансионах и хорошо посидеть в пивной. На самом деле ему нравилось спокойное буржуазное существование. Он был скрупулезен, мелочен и жаден почти до паранойи, эдакий Плюшкин. Все свои расходы записывал, включая самые мелкие – нижнее белье, мыло, – и эти листочки всегда возил с собой. И, сидя на партийной кассе, постоянно у всех клянчил деньги, включая собственную мамочку, жалуясь: «Иначе мы умрем с голода!» И тут же писал Инессе Арманд (совпадает буквально по числам!): «Почему не приезжаете, дорогой друг? Если у вас нет денег на билет, это не проблема. Деньги достанем без труда».
Инсценировка или заговор?
– Предположим, покушения не было. Кто от этой интриги получил максимум выгоды?
– Ну, конечно, сам Владимир Ильич и его сподвижники. Это оправдывало и последующий террор, и его дальнейшую болезнь, ведь он действительно был очень тяжело и страшно болен.
Интересна реакция Ленина на произошедшее. При его пунктуальности, въедливости – уж он бы мог поинтересоваться делом Каплан: как идут допросы, почему ее так рано расстреляли? Но нет! Ни слова. Есть только воспоминания старой большевички Анжелики Балабановой, которая навестила Владимира Ильича после ранения, когда он отдыхал в Горках. Она пишет, что Надежда Константиновна страшно тяжело переживала расстрел Фанни Каплан, она плакала. А он мрачнел и не хотел говорить на эту тему.
Допустим, это был заговор. Некоторые историки пишут, что было как минимум три кандидатуры, заинтересованные в смерти Ленина: Свердлов, Троцкий и Дзержинский. Но если бы кто-то из них действительно хотел его убить, неужели он не нашел бы лучшего способа? Если же это покушение было сделано по его инициативе и с его согласия, тогда это должно было выглядеть так: вы меня чуть-чуть подстрелите, ребята, но только не убейте. Но подранить человека так филигранно, чтобы не задеть никаких жизненно важных органов, намного сложнее, чем просто убить, особенно в темноте.
Кстати, а почему было бы сразу же не удалить эти пули? Версия о том, что они были отравлены, возникла лишь в 1922 году, когда начался известный процесс над правоэсерами. Вызвали эксперта и спросили: можно ли пулю пропитать ядом кураре? На что эксперт ответил: а как ее пропитать – она же свинцовая! Можно ли ложку пропитать чаем? Допустим, пулю надрезали и влепили туда кусочек воска, перемешанный с ядом кураре, но не просчитали, что пуля нагревается, а при высоких температурах яд разрушается. Так вот: он не разрушается! От отравленных пуль он бы умер мгновенно! Спустя четыре года одну пулю будто бы решили-таки удалить, хотя, если они там закапсулировались и не мешают здоровью, зачем их доставать вдруг? Но на процессе нужно было предъявить хоть какое-нибудь вещественное доказательство. Зачем было выписывать немецкого доктора Борхарда и платить ему 220 тысяч марок за пустячную операцию, на которой доктор Розанов – один из лучших хирургов страны – был всего лишь ассистентом? Странно и то, что удалять решили именно ту пулю, что сидела в шее. Логичнее было бы удалить тогда и вторую, которая в плече, там все намного проще: меньше сосудов и артерий – но этого делать не стали. Я думаю, никаких пуль там вообще не было.
– Что же тогда, по-вашему, с Лениным произошло на самом деле?
– Возможно, во время спектакля во дворе завода Михельсона он упал неудачно и сломал руку – она у него действительно была загипсована, а дальше замечательно разыгрывал из себя больного. Хотя, когда я начинала свое расследование, я была готова к тому, что пули в теле Владимира Ильича все-таки были. Мне было просто интересно понять врачебную логику. Дело в том, что два моих героя – Федор Агапкин и Михаил Свешников – врачи, которые в тот период времени работали в Кремле. Я их придумала, но они, как люди профессиональные и серьезные, пули должны были бы удалить. И у меня возник вопрос: а почему они этого не сделали? Я начала искать эти пули. Результат получился неожиданным.
Фрагменты газетных сообщений о покушении на Ленина
"Вчера, около 9 часов вечера на товарища Ленина, выступавшего с речью на заводе Михельсона, было произведено покушение. При выходе с митинга Ленина остановили две женщины, которые завели с ним разговор насчет последнего декрета Московского Совета о свободном провозе полутора пудов муки.
В то время когда они задерживали Ленина, раздалось три выстрела, которыми председатель Совета Народных Комиссаров был ранен в руку и в спину. Стрелявшая девица-интеллигентка задержана. Тов.Ленин перевезен Кремль. По словам врачей, ранение не внушает опасений. "
Оффициальный бюллетень
"Констатировано два слепых огнестрельных поранения; одна пуля, войдя над левой лопаткой, проникла в грудную полость, повредила верхнюю долю легкого, вызвала кровоизлияние в плевру и застряла в правой стороне шеи выше правой ключицы. Другая пуля проникла в левое плечо, раздробила кость и застряла од кожей левой плечевой области, имеются налицо явления внутреннего кровотечения. Пульс 104. Больной в полном сознании. К лечению привлечены лучшие специалисты-хирурги."
Не страх и смущение, а ненависть и месть.
"… Берегитесь господа белые эсеры и белые меньшевики! берегитесь господа офицеры и саботажники!
Берегитесь господа буржуи, русские и "союзные", платящие деньги наемным убийцам!
Вы хотите войны, беспощадной войны – на фронте и в тылу, на улице и в домах? Рабочий класс принимает вызов. Против ваших главарей у него тоже есть средства. Ваших заложников у нас достаточно.
На войне – как на войне. На ваш подлый, мелкий, единоличный террор рабочий класс ответит массовым, беспощадным классовым террором, о каком вы еще не мечтали. Рабочие! настало время, когда или вы должны уничтожить буржуазию, или она уничтожит вас. …"
("Правда" 31 августа 1918 года)
Покушение на тов. Ленина
"Бело-эсеровские азефы и купленные англичанами белогвардейцы из-за угла убивают вождей рабочего класса.
Раньше погиб Володарский, третьего дня – Урицкий, вчера ранен Ленин! Рабочий класс крепче зажмет в своих руках винтовку и красное знамя, забрызганное кровью борцов. Он победит – на фронте и в тылу. Он сотрет с лица земли буржуазию и ее наймитов. <…> Бело-эсеровские убийцы, ослепленные блеском союзнического золота, не поняли и не могли понять, что Ленин – это знамя освобождения рабочего класса, которое после русского октября высоко поднято и утверждено во всех странах мира, даже в далекой Японии. Даже в старом Китае. Они не узнали. Что пролитая ими кровь сплотит усталые ряды пролетариата и вдохнет в него новую энергию для новой борьбы. "
Виновница покушения
"Покушавшаяся на Ленина интеллигентка, лет 35, одета прилично и скромно. Держится нервно. Называет себя правой эсеркой, последовательницей Чернова. На вопрос, как она решилась оставить пролетариат без вождя, лепечет. Что Ленин – изменник социализму, так как разогнал Учредительное Собрание. Большевики захватчики и предатели, насилием добившиеся власти. Они враги народа. Вся Россия должна объединиться вкруг Самарской Учредилки."
("Вечерние Известия Московского Совета Рабочих и Красноармейских Депутатов" 31 августа 1918 года)
Кровь стучит в наше сердце
"Раздались эти выстрелы, и произошел какой-то крутой поворот в политическом отношении. Рабочая Москва поздно легла спать в день покушения. Но проснулась она на другой день с новым чувством и в новой обстановке. Все кругом ощущают это. И с твердой уверенностью можно сказать, что новое положение не хуже, а лучше прежнего. На какую-то новую ступень поднялась рабочая революция.
Кровь, пролитая право-эсеровскими убийцами, говорит ясным голосом. Она говорит о том. Что все буржуазные и мелкобуржуазные партии слились в единый черный блок. Буржуа и царские генералы раньше казались главными палачами, вешателями и убийцами. Многим казалось, что бывшие "социалисты" заключили с черными силами противоестественный союз, что они делают оп недоразумению чужое дело, и плетутся в хвосте буржуазных негодяев. Им верили, когда они говорили о демократии, о свободах, о любви к народу.
Все эти иллюзии палию. Пролитой кровью соглашатели спаяли себя с буржуазной контр-революцией. Это единая семья палачей и убийц рабочего движения. Пролитая кровь стучит в наше сердце и зовет – повелевает. Не щадя своей жизни, забыв о личных интересах, отбросив равнодушие и малодушие – все вставайте на последнюю беспощадную борьбу! "
Первые сведения ("Правда" 1 сентября 1918 года)
"В радио-телеграмме председателя центр исполнительного комитета Я.Свердлова, разосланной из Москвы 30 августа в 10 ч. 40 м. вечера "всем, всем, всем" сообщается:
В пятницу 30 августа Ленин, выступавший все время на рабочих митингах, выступал перед рабочими завода Михельсона в замоскворецком районе г. Москвы. При выходе с митинга Ленин был ранен. Двое стрелявших задержаны. В этой же первой радио-телеграмме Свердлов заявляет: "На покушение, направленное против его вождей рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов революции".
Одновременно с Свердловым разослана была еще одна радио-телеграмма от московского совета рабочих и красноармейских депутатов за подписью председателя Л.Каменева. Последний тоже призывает, чтобы "железная рука восставшего пролетариата опустилась на гадов издыхающего капитализма". Каменев далее заявляет: "Мы будем беспощадны. Со своего пути мы сметем все препятствия""
("Киевская Мысль" 1 сентября 1918 года)
Покушение на Ленина
"Всем Советам Рабочих, Крестьянских и Солдатских Депутатов, Красной армии, всем, всем…
Подлое покушение было совершено несколько часов назад на товарища Ленина. Товарищ Ленин два дня подряд выступал на рабочих митингах. В пятницу он был на собрании рабочих завода Михельсона в Замоскворечье. В конце митинга товарищ Ленин был ранен несколькими выстрелами Двое из стрелявших были тотчас арестованы и их личности будут установлены."
