Русские пришли в Чечню убивать и делали это планомерно и без малейшего сомнения. Очень быстро они начали обвешиваться ушами убитых, таскать их трупы, привязанные к автомобилям и бронетехнике. В конце концов, были созданы специализированные центры пыток, перед которыми Гуантанамо кажется пятизвездочным отелем на Мальдивах.
В этих местах пытки шли круглосуточно и ежедневно. Собственно говоря, отрезание головы стало чем-то простым и не интересным. Российские спецслужбы создали технологии медленного и мучительного умервщления своих жертв. Немногие вырвавшиеся из этих пыточных омутов, рассказывали о том, через что они прошли сами, и что им довелось увидеть. После этого к российским военным уже не было никакого сочувствия и когда пошла кровавая «обратка», пропагандисты вырвали ее из цепи событий и представили чеченцев как палачей.
Беслан – одноактовая сцена, показывающая, как работает российская пропаганда. Европейский Суд полностью разобрал эту ситуацию и вынес вердикт о том, что огонь из гранатометов, по крыше школы, открыл армейский спецназ ВС РФ. А потом была куча детских трупов. Однако об этих выстрелах российская пропаганда смолчала тогда и молчит сейчас, хотя это – доказанный, преюдициальный факт. В итоге те, кто устроил мясорубку, получили награды, звания и прочее, а картина вывернута наизнанку. Больше того, в РФ до сих пор не задан простой и логичный вопрос, который возникает сразу после вступления в силу решения ЕСПЧ.
Поскольку по крыше школы отстрелялись армейские спецы, то это значит, что они получили на это «добро». Будучи военными, они не могут самостоятельно, на свой вкус, устроить войнушку. Спецназ ГРУ имеет очень короткое плечо командования. Приказ пришел от руководителя группы, а тот получил его от начальника ГРУ ГШ. Тот мог получить приказ либо от начальника ГШ, либо от верховного главнокомандующего. Но и начальник ГШ сам такое не решил бы, ибо на месте были завязаны силы ФСБ, МО и МВД. Единственное лицо, которое имеет информацию по всем каналам – президент РФ и только он мог отдать этот приказ. Но в РФ вопроса о том, кто отдал преступный приказ, даже никто не задал. А пропаганда отработала так, как надо.
Но вернемся к Идлибу. Этот город стал воплощением сущности войны, как ее понимали в совке и как ее понимают в РФ. В общем, надо трезво посмотреть на то, что именно делают российские военные в Сирии. Они не умеют вести маневренную войну и всегда ввязываются в длительную мясорубку. Это –почерк россиян, который можно не заметить лишь в случае быстрой капитуляции, как это произошло с Грузией. Во всех остальных случаях, это – длительное и кровавое побоище. Главный посыл такого мероприятия – борьба на истощение ресурсов. То есть, не умея поражать противника настолько эффективно, чтобы тот перестал сопротивляться, россияне работают над уничтожением ресурсов противника.
Алеппо, а теперь и Идлиб, показывают, что российский ГШ разработал методику применения ВС именно для достижения такой цели.
Выглядит это довольно просто. Еще со времен Второй Мировой там усвоили простую вещь — наиболее мощную нагрузку на ресурсную базу и коммуникации создают беженцы в стране противника. Начальник Генштаба сухопутных войск в своих Дневниках отмечал, что по данным аэроразведки, беженцы забивают своей массой дороги, ЖД станции и прочие коммуникации, чем снижают возможности маневра противника. Мало того, массу людей надо где-то размещать и чем-то кормить. Для любого вменяемого государства беженцы – огромная проблема и огромная нагрузка. В совке с этим было проще, ибо излишки беженцев просто умирали и их сбрасывали в братские могилы. Нет человека – нет и проблемы.
Поэтому в Сирии происходит примерно одно и то же. Авиация уничтожает ключевые объекты инфраструктуры – электрические подстанции и станции очистки питьевой воды. С этого момента – начинается поток беженцев. После этого – уничтожаются больницы. Растущее число раненных и невозможность оказания медицинской помощи вынуждает бежать следующую часть мирного населения. А раненных будет много, ибо авиация работает над этим. Кадры бомбардировки городских кварталов не оставляют сомнений в том, что там просто не может быть столько «штабов» и «складов с боеприпасами». Болеее того, штабы никогда не водятся на рынках, которые российская авиация бомбит регулярно, со времен Чечни. Именно места массового скопления людей – первая цель россиян. Это грузит местную медицину и создает панику.
Город постепенно уходит в подвалы и там же разворачиваются госпиталя. Россияне знают, что такое обязательно произойдет и переходят с осколочно-фугасных боеприпасов на термобарические и бетонобойные. Сеть захлебывается фото и видео спасателей, раскапывающих из-под обломков трупы женщин и детей.
А в небе все пролетают и пролетают российские Су, методично сбрасывая все новые порции смерти. Достать их почти невозможно, чувствуют они себя безнаказанно и пилоты чувствуют себя или богами, или игроками в какую-то веселую игру. И вот в такой самолет попадают и он падает. Какие чувства должны быть у местных жителей? Они вряд ли захотят поднять пилота, стряхнуть с него пыль и спросить о том, не ушибся ли он?
По реакции россиян видно, что именно этого они и ожидают от сирийце и от украинцев. Они в шоке от того, что их пилота на месте превратили в отбивную и считают, что за это надо жестоко отомстить.
Читая комментарии россиян, становится понятно, почему Штрайхера вздернули таким же образом, как и Розенберга. Теперь даже возникают сомнения, кто из них заслужил вешалки в первую очередь.
В общем, время все расставит по своим местам, а Киселевых, Соловьевых и прочих – по своим вешалкам. Но до этого момента россиянам еще не раз придется возмущаться тем, как их «освободителей» рвут на куски. Это уже вошло в режим неизбежности.
