В Куреневской трагедии нередко видят «высшую кару»: люди решили строиться на могилах – и грязевой поток превратил в могилы дома живых. Но, пожалуй, лучше сказать так: катастрофа стала символом механического бездушия всей нашей управленческой системы.
С этим бездушием горисполком решал за киевлян, что на месте Бабьего Яра – на костях и пепле сотни тысяч расстрелянных – должны стоять улицы и парк «культуры и отдыха» с аттракционами и танцплощадкой. Будто и лежат здесь не люди, и жить будут не люди…
С этим бездушием, возведенным в высший принцип, власть «не замечала» предупреждений о скором бедствии. Оно же позволило на долгие годы засекретить катастрофу.
Что привело к трагедии?
Городские власти намеревались наладить бесперебойное, круглосуточное промышленное производство кирпичей, столь необходимых при возведении многочисленных жилых массивов, и попутно ликвидировать Бабий Яр, где во время войны было убито 260000 мирных жителей, большая часть которых, как известно, были евреи.
«Я ходил туда и потрясенно смотрел на озеро грязи, поглощающее пепел, кости, каменные осыпи могильных плит. Вода в нем была гнилая, зеленая, неподвижная… Бабий Яр, таким образом, был превращен в ванну грязи, такую же чудовищную, как и породившая ее идея» (А. Кузнецов, «Бабий Яр»).
Горько писать об этом, но долгое время после войны жители Киева по ночам ходили в Бабий Яр и рылись там в поисках колец и золотых зубов. Мародерство приняло такой массовый характер, что власти решили уничтожить и Бабий Яр, и память о погибших, и вообще все эти неприятности разом. А на месте гибели сотен тысяч людей – разбить парк культуры и отдыха… Да чего их и поминать – ведь эти люди остались в тылу врага или попали в плен, а следовательно, по советским стандартам не могли считаться полноценными гражданами. А тем более еще и евреи…
К вопросу подошли, как обычно: проект был разработан в Москве, даже без выезда специалистов на место, без учета местных особенностей почвы… К тому же все делалось с грубыми нарушениями технологии – и трубы не расчетного диаметра, а какого были, и вместо бетонной дамбы возвели земляную, и режим накопления пульпы не соблюдался: чтобы масса успевала затвердеть, ее нужно было качать с перерывами, а качали круглосуточно – спешили быстрее отрапортовать, перевыполнить и перегнать…
Пульпа, попадавшая в овраг по трубопроводу, попросту смешивалась с водой. Глинистые склоны плохо впитывали влагу… А к этому добавилась большая вода от таяния снегов – весна 1961 выдалась дождливой. И в результате скопилось почти четыре миллиона кубических метров жидких глинистых масс. Жители близлежащих домов неоднократно пытались обратиться к городским властям о подтоплении – но их и на порог не пустили.
Первый шаг к катастрофе Киев сделал 28 марта 1950 года, когда исполком киевского горсовета принял решение №582, – говорит, историк Татьяна Евстафьева. – Это решение утверждало проект и порядок организации гидроотвалов в отроги Бабьего Яра, с подачи Министерства промстройматериалов подготовленный московским трестом гидромеханизации.
Но решением №2405 некоторые изменения горисполком внес: например, уровень намыва был поднят до самой кромки оврага!
Некомпетентность чиновников, волюнтаризм тогдашнего «мэра» Киева А. Давыдова явились основными причинами катастрофы. Еще в 1957 году поступали сигналы об аварийном состоянии «канавы Бабьего Яра», на которые, однако, никто не реагировал. В начале марта 1961-го тревогу начали бить простые киевляне: они увидели ручейки, текущие по дамбам. Но власти не встревожились до самого момента трагедии..
И вот 13 марта, в 8.30, дамбы не выдержали. Лавина мокрого грунта объемом 700 тыс. куб м шириной около 20 м и высотой порядка 14 м сползла по оврагу и покатилась по ул. Фрунзе, все снося на своем пути. 34 одно, 5 двухэтажных домов, 2 общежития, 12 одноэтажных домов госфонда. Общая площадь этих построек составляла пять тысяч квадратных метров, перевернутые автобус и троллейбус, разрушенное трамвайное депо им.Красина, стадион «Спартак» – такова «добыча» стихии. 25 гектаров площади оказались под 3-метровым слоем пульпы. Точное число жертв так до сих пор и неизвестно – официально объявлено о 145 погибших. Однако, по свидетельству очевидцев, количество погибших в катастрофе – около 2 тысяч
Прорвало дамбу, перекрывавшую Бабий Яр, куда 10 лет сливали сточные воды с Петровских кирпичных заводов. Дамба начала разрушаться ранним утром. В 6:45, через 3,5 часа ее прорвало. Грязевой вал высотой 14 метров (с 4-х этажный дом) понесся по улицам района Куреневка, снося здания, людей, трупы и остатки гробов с близлежащих кладбищ. Потоп продолжался всего полтора часа, но его последствия были катастрофическими.
Высота вала в районе улицы Фрунзе уменьшилась вдвое, но и этого оказалось достаточно, чтобы погибли сотни людей. Растекшаяся пульпа стала твердой, как камень.
Мужчина выносит к военной машине какие-то пожитки из разрушенного дома
Все, что осталось от жилой застройки частного сектора, после расчистки затопленной территории.
Граничащий оградой с Подольским спуском стадион "Спартак" был затоплен слоем жидкой грязи с глиной настолько, что его высокой ограды не было видно, был затоплен трамвайный парк.
Общий вид стадиона Спартак после аварии
Продолжается отселение пострадавших.
Здание Подольской больницы устояло. Часть больных спасалась от затопления на его крыше. Была уничтожена площадь около 30 гектаров
Эта трагедия уничтожила семь трамваев, троллейбус и рейсовый автобус с пассажирами, еще три предприятия района, убила сотни киевлян — как работников этих предприятий, так и пассажиров, ехавших на работу в другие районы, жильцов общежитий, большого частного сектора, военнослужащих и пожарных, милиционеров, врачей, больных клиники №15, водителей и пассажиров автотранспорта, – известно из двух документальных книг и из воспоминаний очевидцев.
С целью избежания политической окраски события на предприятиях были запрещены гражданские панихиды, покойников хоронили на всех городских кладбищах и даже в области. Пострадавшие, лишившиеся жилья, получили ордера на квартиры, некоторым даже выдали талоны на приобретение в рассрочку телевизоров и холодильников.
Свидетельствует М.. Н. Новгородская, учительница:
«Я села в автобус, салон которого был так переполнен, что меня буквально припечатали к задней двери. Проехав немного, автобус застрял напротив стадиона «Спартак». Вода стала достигать окон машины.. Шоферы всех застрявших машин выбирались из них и плыли на противоположную сторону к ограде стадиона. В автобусе стоял страшный крик. Люди осознали, что погребены заживо. И вдруг все потемнело. На нас шел вал – сплошная пенящаяся масса какого-то серого цвета. Вал был выше домов и закрывал собой небо. Стоявший впереди меня человек на мгновение рывком раздвинул двери и шагнул вперед. Я – вслед за ним. Поток сбил меня с ног, но чудом оставшись на поверхности и барахтаясь, я добралась до ограды стадиона. Когда я взобралась на нее, раздался взрыв – автобус, из которого я несколько мгновений назад выбралась, был объят пламенем. Кто-то выбил переднюю дверь, но спаслись только женщина и две девочки. У них сильно обгорели волосы. Остальные пассажиры сгорели заживо».
В спасательных работах участвуют военные Киевского гарнизона.
Около двух тысяч погибших… Только через 40 лет, в годовщину трагедии, украинские газеты наконец назвали эту цифру. Впрочем, киевляне каким-то образом знали о ней почти с самого начала. Несмотря на то, что тогда, в 61-ом, украинским КГБ была проведена, можно сказать, «блестящая» спецоперация по замалчиванию катастрофы.
Установленные военными временные деревянные мостки, позволяющие передвигаться по залитой грязью территории.
Свидетельствует доктор физико-математических наук Д. Т. Курнатовский. Он был тогда в Ленинграде и срочно вернулся в Киев, случайно узнав о трагедии по сообщению «Голоса Америки»:
«Куреневка представляла собой страшное зрелище: на всем пространстве, сколько видел глаз, усталые солдаты, по колено в грязи, раскапывали погибших, продвигаясь в выкопанных траншеях. Они раскопали наш рояль, старинные книги – дедушкину библиотеку, картины. Когда вытащили кроватку с ребенком наших соседей, я не выдержал и убежал».
(газета "Киевский Телеграф", 2003 г.)
«…с 13 марта самолеты "Аэрофлота" в течение нескольких недель изменяли маршруты и облетали это страшное место, дабы никто из пассажиров не смог разглядеть из иллюминатора истинные масштабы трагедии. Несколько суток Киев был оторван от мира. Не работала междугородная, а тем паче, международная телефонная связь. Телеграммы "сомнительного содержания" хотя и принимались, но не направлялись к месту назначения, письма прибывали к получателям с приличной задержкой. Далеко не все из них попадали к адресатам. Возможно, перлюстрировались и отбирались по признаку "благонадежности"… "отцы города" отозвались скромным некрологом в местной "вечерке". Спустя две недели…»
Улица Фрунзе (справа – стадион «Спартак») в день трагедии…
Свидетельствует В. И. Ткаченко, военный:
«Сначала мы работали вручную, при помощи лопат, а когда пригнали экскаватор, начали раздаваться вопли заживо погребенных. Еще живых людей цепляло ковшом. Стоять рядом было невыносимо. Иногда в ковш попадали руки, ноги, тела людей, разорванных ударом лавины на части. Попадались невероятно изуродованные тела людей.. Всю ночь светили прожекторы, которые выхватывали все новые подробности кошмара. Где-то откопали детсадовскую группу и воспитательницу. Потом добрались до забитого людьми трамвая, полностью погребенного под многометровым слоем пульпы. Нерасчлененные тела свозили на территорию Павловской больницы и складывали рядами в клубе. Несколько дней перед зданием стояла воющая, кричащая, обезумевшая от горя толпа людей, которые пришли сюда искать своих близких»..
«Заговор молчания» удался.
Из уст в уста передавалась фраза «Бабий Яр отомстил», которая не нуждалась в особых пояснениях. Петровские кирпичные заводы больше десяти лет гнали через трубопровод отходы своего производства прямиком в отроги Бабьего Яра, скрывая место одного из самых страшных преступлений времен войны и покрывая многометровым шаром останки расстрелянных фашистами киевлян. Согласно одной из бродивших тогда по городу версий, человеческий жир, пропитавший насквозь склоны Бабьего Яра, и стал причиной размывания земляной дамбы и произошедшей трагедии.
Незадолго до трагедии местные собаки несколько дней подряд ужасно выли, а самые дальновидные жители побросали свои дома и уехали кто куда – и это спасло им жизнь. Вода постепенно размывала дамбу, а в ночь на понедельник образовала большое озеро в районе трамвайного парка, блокировав все транспортные пути. В озере застряло несколько машин, кругом толпились люди, которые не могли уехать…
Наконец дамбу прорвало. Высота вала достигала 14 м, скорость – 60-70 км в час. Сметая все на своем пути, стена глинистой массы понеслась по городу… Убежать было невозможно. Очень мало кого удалось снять вертолетом с крыш уцелевших домов. Кроме того, вследствие обрывов линий электропередач начались вспышки и пожары – горели автобусы с людьми, троллейбусы, людей поражало током…
Невозможно вообразить, что чувствовали эти люди перед смертью, увидев многометровую стену несущейся на них серой глинистой массы. У многих при вскрытии был обнаружен разрыв сердца: они умерли еще до того, как многотонная лавина накрыла и понесла их.
Тел было столько, что некуда было складывать, морги были переполнены…
В архивах КГБ была зафиксирована цифра 2800 жертв, но посчитать всех было уже невозможно.
О Куреневке 61-ого даже в пределах Украины знали далеко не все. Ну а сейчас…
Один из киевских бульваров до сих пор носит имя Алексея Давыдова – человека, чье имя навсегда останется связанным с Куреневской трагедией. Конечно, решение о затоплении Бабьего Яра пульпой принималось не на уровне тогдашнего председателя горисполкома – слишком явным был политический подтекст этого решения. Не в его компетенции была, безусловно, и организация акции по замалчиванию катастрофы. Но скончавшийся от инфаркта в 63-ем Давыдов стал для большинства горожан воплощением преступных действий властей – говорят, что его могила на Байковом кладбище несколько лет охранялась сотрудниками госбезопасности.
Эпилог
Расследование проходило в строгой тайне, осудили шестерых «стрелочников». Никто из городских чиновников на скамью подсудимых не сел. Алексей Давыдов через два года умер – ходили слухи, что он застрелился.
Власти делали все возможное, чтобы скрыть масштабы трагедии. Запрещалось устанавливать таблички с четкой датой смерти. Да и определить, кого хоронят, было нельзя – поскольку спрессованный многометровый слой глины, в котором остались сотни людей, разгребали экскаваторами, и их ковши выкапывали то, что не описать словами.
Людям, которые этим занимались, всю жизнь потом снилось то, что эти ковши грузили на самосвалы, а водители самосвалов и бульдозеров, случалось, в панике убегали, заслышав страшные крики – когда ковш, вместе с глиной и погибшими, выкапывал и рвал на части еще живых….
А через месяц полетел Гагарин, и жизнь стала сплошным ликованием.
Этой осенью общаясь с сыном наших друзей (парню 24 года), я узнала, что ни он, ни его друзья, никогда не слышали об этом событии. Вот так все и забывается. А забывать это нельзя…
