Подорвись гранатой. Тарань. Погибни вместе с врагом. Нанеси ему ущерб. Любой ценой. Или твои родные пойдут в лагеря.
В этом тексте мы рассмотрим сразу два советских мифа эпохи Второй мировой войны. Оба они – на одну тему: главный герой выполнял задание и погиб. Самоубийственно погиб – это очень важно. Потому что сегодня мы говорим о двух самых известных советских героях-камикадзе: лётчике Гастелло и пехотинце Матросове.
Для начала – о лётчике Гастелло.
Подвиг его красив и величественен. Будучи пилотом тяжелого бомбардировщика, в самом-самом начале советско-немецкой войны Гастелло был подбит и направил горящий самолёт в колонну вражеской техники, где благополучно взорвался, уничтожив при этом «десятки германских машин и цистерн». Героическая смерть. Подвиг.
Этот подвиг назвали «огненным тараном».
После активного, как бы сейчас сказали, раскручивания бренда Гастелло в советской пропаганде «огненный таран» применяли и другие лётчики; точное число их неизвестно, но счёт идёт, скорее всего, на сотни случаев.
В 1951 году, к десятилетней годовщине подвига Гастелло, было принято решение эксгумировать его могилу. И – сюрприз! – в могиле оказались останки совершенно других советских лётчиков: капитана Александра Маслова и стрелка-радиста Григория Реутова, пропавших без вести в тот же день, когда Гастелло совершил свой подвиг.
(Лирическое отступление. По законам СССР и Маслов, и Реутов, как без вести пропавшие, априори подозревались в возможной «измене Родине», и их родные не могли получать положенную пенсию и льготы. Конец лирического отступления.)
Раскопавшие могилу были несколько удивлены и даже обескуражены.
Маслова и Реутова без шума перезахоронили, их родных уведомили о находке, выдали им наконец свидетельства о смерти и все положенные льготы. И начали расследование. Которое показало, что:
на месте, указанном свидетелями «подвига Гастелло» как место падения его самолёта, на самом деле упал самолёт Маслова-Реутова;
очевидцы помнили, что в тот день один из советских самолётов упал в болото, а перед этим из него выпрыгнул парашютист (это подтверждено и документами), который позже был задержан немецким патрулём;
в указанном болоте валяются остатки самолёта, в котором были найдены записка на имя некоей Скоробогатой (вероятно, жены стрелка экипажа Гастелло — Григория Скоробогатого) и медальон с инициалами А. А. К. (инициалы Алексея Александровича Калинина, также члена экипажа); в том же болоте лежит обломок, однозначно идентифицируемый как часть самолёта Гастелло — бирка от двигателя М-87Б с серийным № 87844.
Полазив в болотах, расследователи сделали нехитрый вывод: если самолёт лежит в болоте, то он, вероятно, не взрывался вместе с немецкими бензовозами на дороге. Подумав ещё немного и покопавшись в документах, был сделан второй вывод: вероятнее всего, выжившим, но пленённым немцами парашютистом, был записанный в героически погибшие лётчик Гастелло.
Второй вывод выглядел несколько неприятным, учитывая, как много советская пропаганда сделала для героизации Гастелло.
Вместо героически погибшего героя внезапно проявлялся не таранивший немцев и благополучно выживший, да ещё и сдавшийся в плен человек. Поэтому расследование засекретили, слухи пресекли, а самолёт Маслова выдали за самолёт Гастелло и отдали в музей.
О Гастелло мы пока забудем и перейдём к Александру Матросову.
Его подвиг был не менее эпичен: он закрыл собственным телом немецкий пулемёт, позволив ценой собственной жизни своим однополчанам атаковать и уничтожить вражеский дзот. Отсюда, кстати, и взялась расхожая фраза «грудью на амбразуру».
Я даже не буду говорить о том, что на самом деле Матросова звали Шакирьяном Юнусовичем Мухамедьяновым, а прозвище «Матросов» он получил в детдоме. Не буду говорить и о том, что из пропагандистских целей дату подвига передвинули на 23 февраля (при том, что Матросов-Мухамедьянов вообще попал на фронт только 25 февраля, а машину времени ещё не изобрели).
Я буду говорить о том, что Матросова в последний раз видели на крыше вражеского дзота, а потом нашли его тело внизу, под амбразурой.
Он мог погибнуть на крыше, пытаясь забросать немцев гранатами. Мог поскользнутся (февраль же!) и упасть, ненароком закрыв телом обзор пулемётчику. Мог погибнуть любым другим образом, но для пропаганды была выбрана наиболее нереалистичная версия: Матросов прикрыл пулемёт телом сознательно. Фактических подтверждений этому нет. Но миф – есть. И после активной пропагандиской работы не менее 300 человек собственным телом пошли закрывать вражеские огневые точки.
Выжили, понятное дело, единицы. Посмертные герои. Советские камикадзе.
Во время войны пропаганда очень чётко работала над созданием образа солдата как одноразового ресурса. Ты – не человек. Ты – инструмент, средство. Ты можешь управлять самолётом, и самолёт важнее, чем ты. Если самолёт горит и восстановить его будет невозможно – используй себя как ресурс, направь руль на врага. Ты погибнешь – не страшно, ты ведь инструмент, но ущерб врагу нанесёшь. Молоток забьёт одноразовый мясной гвоздь в гроб противника.
Если ты не можешь выполнить задачу, закрой телом пулемёт. Ты – инструмент, твоя задача – ущерб противнику. Остальное не имеет смысла. Любой ценой. Как Гастелло. Как Матросов. Как другие, которые получили пропагандистскую установку, эдакую программу «как надо действовать» – и действовали так же.
Это проявлялось не только в навязывании солдатам программы самоуничтожения. Почитайте знаменитый приказ №270, подписанный в августе 1941 года Сталиным. «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия» – так он назывался.
По сути, он запрещал советским военным сдаваться плен под угрозой репрессий их родных. Ресурс не должен иметь шанса на выживание – ресурс должен израсходовать себя на полную.
Подорвись гранатой. Тарань. Погибни вместе с врагом. Нанеси ему ущерб. Любой ценой. Или твои родные пойдут в лагеря.
Хотя… Разве для советского правительства это была цена? Ведь это – всего лишь навсего чья-то жизнь.
Юрий Гудыменко
1
