Чем были "Битлз" для нас во времена нашего советского детства и юности? Гребенщиков в своей автобиографии написал просто: "В 1964-м я услышал "Битлз" и понял, зачем живу". Пластинок для нас тогда не существовало. Родительский набор на шеллаковых дисках с презрением отметался, а загадочные "настоящие" диски с "настоящей" музыкой обретались где-то в совершенно недоступных для нас сферах. Но мы были счастливы и той "надцатой" копии на осыпающейся пленке, что попадала в тщательно накапливаемую коллекцию…
С пленок неслась волшебная музыка. О ней и о тех, кто ее поет, хотелось знать как можно больше. Различать музыку научило радио. "Голос Америки", Би-би-си, а чуть позже и проникшая в наши края "Свободная Европа"
Первые зрительные образы любимых артистов проникали примерно в таком же качестве, что и звук, но выбора все равно не было. Черно-белые снимки продавались на переменках в школе по цене от 30 копеек до рубля, и к восьмому классу у меня накопилась изрядная коллекция. Она состояла не только из черно-белых любительских отпечатков, но и из большого количества газетных и журнальных вырезок.
Нельзя сказать, что советская пресса полностью игнорировала "Битлз". Информация о "жуках-ударниках" – так, помнится, исхитрился перевести скрытую в названии игру слов один из журналистов – поступала регулярно, хотя и была довольно специфической. Появлялась она, как правило, в рубрике "Их нравы" и повествовала либо об эксцессах на почве битломании, либо об эпизодах типа выступления "битлов" с унитазными сиденьями на шее. Неудивительно, что немало вырезок было из журнала "Крокодил".
Позже мы освоили более либеральные газеты и журналы соцстран. Польские Standart Mlodych и Panorama, чешский Melodie, болгарский "Лик" поставляли то, чего мы не могли найти в отечественной прессе. Ну, а с конца 60-х, сначала робко, а потом все смелее пропагандой "Битлз" занялся и комсомольский "Ровесник".
Началось с того, что в каждом его номере публиковались ноты "битловских" песен с рифмованными переводами, которые регулярно поставлял поэт Олег Гаджикасимов.
Отрезанные от мира, мы неотрывно следили за прогрессом "Битлз" в советском официозе. Каждый мелкий шаг казался продвижением на пути к свободе. Почему-то очень важным показалось появление примерно в 1968-1969-м песни "Битлз" на пластинке фирмы "Мелодия".
В роли первой ласточки выступила нежная и лиричная Girl, которую поместили в какой-то стандартный набор шлягеров зарубежной эстрады. И хотя исполнителем “Девушки” числился квартет "Битлс", в авторстве Леннону и Маккартни было отказано. "Музыка и слова народные" – значилось на пластинке.
Сейчас понимаешь, что, видимо, только так можно было усыпить бдительность цензоров и под маркой идеологически безвредного народного творчества протащить "Битлз" в советский официальный тираж. Спасибо вам за изобретательность, неведомые редактора!
Beatles уже знал весь мир. Тысячи и тысячи тинэйджеров срочно отрезали воротники у своих пиджаков и курток, превращая «москвошвей» в восхитительные «битловки». Мы ночи напролет просиживали у приемников, стараясь поймать песни «Beatles». Счастливые обладатели записей ансамбля были желанными гостями в любой компании. За фотографию кумиров платили бешеные деньги. Помню, как я случайно купил в киоске французский коммунистический журнал для молодежи «Мальчики и девочки».
В номере оказалась большая иллюстрированная статья о «битлах». Это была необыкновенная удача. Я боялся кому-нибудь дать журнал в руки — помнут, порвут, и поэтому переснял и увеличил иллюстрации. Вся наша компания “битломанов” снова и снова рассматривала снимки, мы изучали каждую деталь обстановки, наряды, прически наших любимцев, оценивали их подружек и жен, дивясь, какая все же лошадь жена Леннона Синтия — эх, не мог лучше найти!
За недостатком информации мы питались слухами, подчас самыми фантастическими. Так, мы почему-то считали битлов евреями, по крайней мере Леннона и Старра (мы все же понимали, что человек по фамилии Маккартни вряд ли мог оказаться евреем). Только через много лет я узнал, что без евреев в «семье» битлов все же не обошлось: евреем был их знаменитый импресарио Брайан Эпштейн, а женой Маккартни стала американская еврейка Линда Истмен (настоящая фамилия ее родителей тоже Эпштейн).
Говорят, что название группы The Beatles придумал John Lennon. Это своеобразная игра слов. Дело в том, что в английском языке нет слова beatles. Есть beetles – жуки, и beat – отбивать, ударять. Не случайно, ещё в советской прессе группу The Beatles частенько называли "жучки ударники". В статьях появлялись и битлы, и биттлы, и бителсы, и даже «стукачи» и «попрыгунчики».
В 1969 году еженедельником "Неделя" было опубликовано одно из первых фото «Beatles» образца 1963 года и небольшая заметка о них “НИЧТО НЕ ВЕЧНО ПОД ЛУНОЙ” :
“Длинноволосым, лохматым, небритым, и неряшливым поклонникам знаменитого ансамбля «Битлс» нанесен сокрушительный удар. И кем? Ансамблем – Полом Мак-Картни, Джорджем Гаррисоном, Джоном Ленноном, Ринго Старом. Да-да, теми же самыми «битлами». Надо полагать, репутация ребят из Ливерпуля не пострадает, зато можно надеяться, что по их стопам сотни сверстников отправятся в парикмахерские”.
Враньё, как это было сделано еженедельником, что четвёрка подстриглась, можно объяснить неосведомлённостью, злым умыслом или хохмой.
Советская музыкальная пресса писала о них более серьезно:
«“Биттлз” – еще одно из многочисленных средств, используемых на Западе для одурманивания молодежи, отвлечения ее от серьезных общественных задач, от борьбы против несправедливости, царящей в окружающем ее мире, и в этом смысле “Биттлз” занимают свое место в ряду других извращений буржуазного лжеискусства всех мастей»
(«Музыкальная жизнь», 1964, №9).
Это – фрагмент передачи «Фабрика манекенов», 1966. Народ пытались убедить, что музыка Beatles не очень хорошая:
Смешно – Стара с Ленноном перепутали.
Но разве такая передача может эффективно справится с энергетикой "Битлз"! Эти передачи смотрели, чтобы хоть что-то увидеть про любимую группу. Пропаганда вряд-ли работала. Зрители еще больше возбуждались, хотели сами видеть то, что их интересует и не верили закадровому голосу.
В «Литературной газете» от 3 марта 1964 года в разделе "Международный фельетон" была опубликована статья посвящённая Битлз – еще молодым, прикольным, и только отбредшим популярность.
кликабельно
Первая ее часть содержит "дневник пчелы" – охранника и обслуги популярной группы. Затем слово предоставляется уважаемому представителю нашей советской интеллигенции – композитору Никите Богословскому.
Вот знаменитый отрывок из его фельетона:
«Трое с гитарами, один ударник — и все четверо, чуть было не сказал — поют! Трудно себе даже представить, какие звуки издают эти молодые люди под собственный аккомпанемент, какое содержание в этих опусах…
Достаточно сказать, что одна из их песенок называется «Катись, Бетховен!». Бедные наивные «жуки»! Вы, наверное, твердо уверены в том, что все это – слава, бешеные деньги, рев и визг поклонников, визиты к королям – все это навсегда и по заслугам.
Но готов биться об заклад, что протянете вы еще год-полтора, а потом появятся молодые люди с еще более дурацкими прическами и дикими голосами, и все кончится!… И придется вам с трудом пристраиваться в маленькие провинциальные кабачки на временную работу или идти „пчелами“ к новым „жукам“…»
Богословский ошибся.
кликабельно
Ну конечно, во всем виноваты The Beatles! Никита Богословский как всегда на страже и злобствует. Кстати, есть информация что этот советский композитор был личным консультантом знаменитого генерала КГБ Бобкова по всем вопросам «модных молодежных музыкальных культур», а попутно не гнушался и стуком на коллег по Союзу композиторов.
Когда на какой-то из последних прижизненных пресс-конференций Богословского композитору задали вопрос о причине его ненависти к The Beatles, тот, не моргнув глазом, ответил: «А мне их записи попадались только очень низкого качества!» Ага, как же!
Интервью с Никитой Богословским:
— 25 мая в ГЦКЗ «Россия» прошел юбилейный концерт в вашу честь, а за день до этого рядом, на Красной площади, дал концерт Пол Маккартни. Но битломаны помнят, что в 64-м году вы написали статью, где предрекали «Битлз» скорое забвение и даже называли их «навозными жуками». Как такое могло случиться?
— Ой, как я ошибся, как ошибся! Но вы что, полагаете, будто я во всем и всегда был такой, как во время написания «Темной ночи»? Если я вам расскажу, сколько сделал за свою жизнь глупостей, ошибок и всяких дурацких поступков, то вы мне, наверное, не поверите.
Я о них просто молчу и выхваляюсь как этакое уникальное явление. Но глупостей я сделал много и от них сейчас прилюдно, принародно отрекаюсь. А битлы — потрясающие ребята. Кстати, Пол Маккартни давал концерт в мою честь, вы в курсе или нет?
— Нет.
— Так знайте.
— Вас заставили написать ту злополучную статью или вы сами недооценили масштаб явления?
— Значит, так, говорю вам однозначно и категорично: заказов, тем более подобного рода, я не исполнял никогда, ни для кого и ни за что!
Я думаю, что я был пьяный.
— Если бы вы сейчас встретились с Маккартни, что бы вы ему сказали?
— Я бы ему сказал: «Спасибо, старик!»
Стоило ли опускаться до такого откровенно низкого текста автору статьи? Что это, трусость или зависть? Зачем было это писать? Я не верю, что Богословский, действительно так думал – уж слишком казённый язык, коммунистические штампы. И что в итоге? Знаете, как сказала Ксюша Собчак Кате Гордон – то, что Вы про меня сказали, не услышит никто, а если я про Вас скажу – услышат все. Не думаю, что Леннон вообще знал о существовании Никиты Богословского…
Живя в сложное историческое время, Богословский сам часто подвергался критике за якобы чуждую советскому человеку музыку: «Чем же объясняется успех произведений Никиты Богословского „Темная ночь“ и „Шаланды, полные кефали“? Если это и музыка, то — блатная…»
Советские СМИ 1930—1940-х годов были полны подобными рецензиями. Так писали журнал «Искусство и жизнь», газеты «Вечерняя Москва», «Советское искусство», «Известия», «Московский большевик»…
Вышеперечисленные цитаты замыкает постановление ЦК ВКП (б) от 4 сентября 1946 года о кинофильме «Большая жизнь»:
«Введенные в фильм песни Н. В. Богословского проникнуты кабацкой меланхолией и чужды советским людям».
О покойных плохо говорить не хочется, но время – лучший судья. Напойте “Yesterday” и любой скажет, что это Битлз, напойте Шаланды и автора вряд-ли кто вам припомнит.
А это – статья из юмористического журнала «Крокодил» 1964 г.
Конечно, такие антибитловские статьи выполняли тогда социальный заказ, и писать иначе советские журналисты были просто не вправе, иначе бы, в лучшем случае, они получили бы партийные взыскания.
Наезды на Битлов в отечественной прессе прекратились в конце 60-х годов. Некоторые считают, что это произошло со времени выхода пластинки, где "Мелодия" пиратски включила в десять песен диска "Музыкальный калейдоскоп №8" самую сладкую мелодию битлов – "Girl": музыка и слова народные, квартет "Битлс"
Все больше стало выходить миньонов. В Москве на закрытых показах шли фильмы с участием Beatles. И даже в мультфильмах рок-н-ролл уже пробивался на большие экраны.
Год выхода – 1967! Режиссер Лев Атаманов. Здесь просто, практически, целиком звучит песня Can't buy me love, Beatles. Молодежь танцует, девочки, мальчики, все движения – все как надо. Мультфильм создан на основе рисунков датского карикатуриста Х.Бидструпа.
А первая положительная статья в советской прессе появилась лишь в 1968 году, когда в "Музыкальной жизни" был напечатан материал Л. Переверзева ""Битлз" – лицо и сущность поп-музыки" №10 за 1968 год.
Следует еще сказать, что качество магнитофонных записей в то время (в конце 60-х годов), сделанных на бытовом монофоническом советском магнитофоне на скорости 9.5 метров в минуту, на пленке Тип-2, было просто ужасным! Это было нечто! Пленка ломалась, ее магнитное покрытие осыпалось на изгибах, словно штукатурка со старых стен.
А звучало это примерно также как звучит музыка, включенная на полную громкость у соседей расположенных на 3 этажа выше, т.е. понятно, что за вещь играет, и даже можно разобрать кто ее исполняет – мужчина или женщина. Но говорить о каких-либо музыкальных инструментах, звучащих там вообще не приходилось.
Наверное, именно поэтому некоторые «специалисты», пытаясь разобрать, о чем поют эти «пришельцы с другой планеты» слышали в их словах такое, что вряд ли сейчас придет в голову нормальному человеку. Например, фраза, звучащая на диске Beatles «Let It Be» перед началом одноименной композиции слышалась в то время примерно так: «Бабушка или (мамочка), дай мне денег – хочу очень водку…». Сейчас это кажется смешным, а в то время многих моих ровесников это ставило в тупик – «Что же этим хотели сказать БИТЛЫ?».
В 70-х годах появилась уже более качественная магнитофонная пленка Тип-6, а за ней и Tип-10, на лавсановой основе. Ну, а с распространением стереофонической аппаратуры и разделением записи на каналы для нас открылись просто ранее недоступные звуки.
Оказалось, что в этой 100 раз уже слушанной песне звучат колокольчики, а в этой – на заднем плане слышен женский бэк-вокал. Это была уже какая-то совсем другая музыка, а не та к которой мы успели привыкнуть. Поэтому пришлось все переписывать заново и привыкать к уже новому звучанию или, правильнее сказать к «саунду», любимых групп и исполнителей.
Сначала власти в СССР пытались бороться с культом «Beatles» и особенно с самодеятельными бит-группами. Но тут по Европе прокатилась студенческая революция, в песнях ансамбля, до этого далеких от политики, зазвучали социальные мотивы («Taxman» Харрисона, «She's Leaving Home» Маккартни) и, конечно, появилась тема борьбы за мир. Позже, во время пребывания Леннона и Йоко Оно в Нью-Йорке, ФБР завело на певца секретное досье, американские власти попытались лишить Леннона визы.
Все это заставило критиков пересмотреть отношение к ансамблю и к его отечественным подражателям. Теперь им «великодушно» позволялось репетировать и выступать перед аудиторией, если в их репертуар были включены «прогрессивные» вещи, прославляющие борьбу за мир, Анджелу Девис, осуждающие войну во Вьетнаме и пр. После взимания этой дани разрешалось немного побаловаться битлами.
В советской прессе появились умеренные отзывы о творчестве знаменитой группы, и наконец в 1983 году журнал «Ровесник» напечатал отрывки из «Авторизованной биографии “Битлз”» Дэвиса Хантера.
С большим скрипом, но все же стали выходить пластинки давно распавшегося ансамбля. Веселые ливерпульские парни победили даже Министерство культуры СССР.
«Битлз» – это не только «битловки», похожие на френч, длинные волосы, ниспадающие на рубашку (которые нам пытались насильно стричь, грозя исключением из комсомола), но в первую очередь – прививка против ханжества и лицемерия.
Мы перешли с шансона семиструнной гитары в подъезде на возможности шестиструнной и как бы вошли в мир иной гармонии. От «Когда с тобой мы встретились, черемуха цвела» или «Серебрится серенький дымок» до «Любовь купить нельзя» или «Вчера» – дистанция огромного размера.
Битловские символы были нашими символами. И сами «Битлз» стали символом нашего поколения. Их музыку, их стиль, их мировоззрение разделяли миллионы, притом по разные стороны железного занавеса. И это нас объединяло.
Битлы сыграли уникальную роль в судьбе очень многих людей, особенно поколений 60–70-х годов. Эта роль была незаметна, не воспринималась как роль, но таковой, безусловно, была.
Никто до сих пор еще не оценил до конца, что такое был феномен «Битлз». Потому что: во сколько можно оценить глоток свободы, чего стоит воспитание вкуса, в какой валюте измеряется смягчение нравов?
В начале 60-х годов мир умирал от тоски по живому, красивому и радостному. И здесь явились целительные «Битлз». Их взлет и популярность уже в самом начале карьеры были настолько ошеломительными, что даже советская пропаганда не обошла их своим вниманием.
Мы слушали, пели песни «Битлз», и наши сердца наполнялись любовью. «Битлз» росли, и вместе с ними росла их музыка. Они становились сложнее, и мы привыкали к сложности, они стали привлекать симфоническую музыку, и мы тоже стали ее слушать. Тексты их песен становились серьезнее, и мы взрослели.
Их секрет состоял в том, что мы все были влюблены в «Beatles» и, говоря пафосным, но вполне уместным языком, пронесли эту любовь на всю жизнь. Кто похвастается тем, что любит песни своего детства и его кумиров так же, как и сорок, и пятьдесят лет назад? Кто любит их всей семьей, передавая эстафету любви своим детям? То-то! Это и есть феномен «Битлз».
Мы сроднились с песнями «Битлз», они стали для нас камертоном музыкального вкуса и настроения души.
…В моем музыкальном центре, где еще живы магнитофоны, в один из них «навечно» вставлена кассета с «Битлз». Когда-то она специально открывалась песней «Good day sunshine» («Хороший солнечный день»).
Я порой включаю его в пасмурный, дождливый, тоскливый денек, и настроение улучшается. Вот такая “битловская” магия…
