Из рассекреченных вчера архивов ЦРУ следует, что Советский Союз в разгар Войны Судного дня отправил в Египет корабль с ядерным оружием. Военный обозреватель объясняет, почему на самом деле ядерного оружия на том корабле не было, проливает свет на секретные переговоры Брежнева с Киссинджером и Никсоном, а также раскрывает подковёрные механизмы взаимодействия между Кремлём и Белым домом.
К концу октября 1973 года исход Войны Судного дня был уже предрешён: на северном фронте израильский спецназ сбросил сирийцев с Хермонского кряжа, а 36-я бронетанковая дивизия «Гааш» Рафаэля Эйтана, спустившись с Голанского плато, была уже в 40 километрах от Дамаска. На южном фронте на Синайском полуострове всё плотнее сжималось кольцо вокруг 3-й египетской армии, зажатой в клещи отжимающей её к морю 440-й танковой дивизией «Халамиш» Менахема Мирона и 162-й бронетанковой дивизией «Плада» Авраама Адана, форсировавшей Суэцкий канал и вступившей на материковый Египет в 100 км от Каира.
На фоне этих событий госсекретарь США Генри Киссинджер 20 октября спешно прибыл в Москву и провёл в советской столице два дня, согласовав с Кремлём план окончания войны на Ближнем Востоке.
Описание дальнейших событий в разных источниках расходится. Одни утверждают, что Египет и Израиль приняли спущенный сверхдержавами договор, другие – что согласился только Египет, у которого не оставалось других вариантов, Израиль же отверг. Так или иначе, но бои на южном фронте продолжились, а тиски вокруг 3-й египетской армии сжимались всё жёстче. Её разгром означал бы для Каира катастрофу, и президент Анвар Садат воззвал к Москве.
Вечером 24 октября советский генсек Леонид Брежнев направил американскому президенту Ричарду Никсону телеграмму, в которой предупредил, что пассивность США при урегулировании ближневосточного кризиса вынудит СССР «срочно рассмотреть вопрос о том, чтобы предпринять необходимые односторонние шаги». Одновременно три корабля советского военного флота из почти сотни находившихся в тот момент в Средиземном море двинулись в сторону Порт-Саида. Два из них были десантными судами с морскими пехотинцами, которые, вероятно, должны были встать на защиту Порт-Саида в случае прямой израильской атаки на него и удерживать город до прибытия подкрепления: в боевую готовность были приведены сразу семь дивизий советских Воздушно-десантных войск.
США, в свою очередь, объявили о переводе вооружённых сил на уровень DEFCON III – третий, самый высокий для мирного времени уровень ядерной боеготовности. Сделано это было впервые с Карибского кризиса 1962 года. В следующий раз это произойдет 11 сентября 2001 года.
Напряжённость между сверхдержавами достигла пика, и угроза ядерной войны вновь стала вполне реальной. Тем временем Киссинджер сообщил в Вашингтоне израильскому послу Симхе Диницу, что «вариант уничтожения 3-й египетской армии не рассматривается». Несколько часов спустя Садат заявил о готовности к переговорам с Израилем, который, в свою очередь, позволил доставить окружённой египетской армии воду и гуманитарный груз. На следующий день израильское наступление прекратилось, советские корабли так и не вошли в Порт-Саид, а США отменили третий уровень боеготовности. Война закончилась.
Рассекреченные на прошлой неделе доклады ЦРУ, предназначавшиеся президенту Никсону, оказались недостающим прежде элементом исторической мозаики, открыв новые детали и позволив лучше понять события той войны.
Вероятно, именно эти отчеты Киссинджер имел в виду, когда годы спустя в своих мемуарах признавался, что рекомендовал поднять уровень боеготовности на основании «зловещих отчётов в особо чувствительных сферах». Как выяснилось, вместе с телеграммой от Брежнева президент Никсон получил от ЦРУ сообщение, что якобы на третьем из советских кораблей, идущих к Порт-Саиду, находится ядерное оружие. Именно это и вынудило несколько часов спустя Совет национальной безопасности США принять решение о повышении боеготовности до третьего уровня.
Вопрос, однако, в том, действительно ли на советском корабле находилось ядерное оружие?
Четверть века назад, в 1993 году, были опубликованы материалы, дающие возможность увидеть эту ситуацию в совершенно ином ракурсе. Их автором был чрезвычайный и полномочный посол СССР Виктор Исраэлян – один из наиболее высокопоставленных чиновников советского МИДа, занимавший с 60-х по 80-е годы прошлого века ведущие дипломатические посты. В 1973 году Исраэлян входил в специальную комиссию при Политбюро ЦК КПСС по вопросам Войны Судного дня, и спустя двадцать лет опубликовал свои воспоминания об этих событиях.
В частности, днём 25 октября 1973 года Исраэлян присутствовал на чрезвычайном заседании Политбюро, собравшемся, как только советская разведка сообщила о повышении боеготовности американских вооруженных сил до третьего уровня. По словам Исраэляна, Брежнев на этом заседании был очень удивлён решением США.
– Американцы говорят, что мы угрожали им, но с чего они это взяли?! – недоумевал советский генсек.
Брежнев считал, что акцент в отправленной Никсону телеграмме стоял на «совместных советско-американских действиях в соответствии с пониманием, достигнутым несколькими днями ранее в ходе визита Киссинджера в Москву», и не находил в своем обращении той угрозы, которую увидели американцы.
С одной стороны, может вызывать вопросы достоверность воспоминаний советского дипломата, но с другой стороны, есть сильный аргумент в поддержку их реалистичности – Исраэлян написал свои мемуары за двадцать с лишним лет до рассекречивания архивов ЦРУ и, соответственно, ничего не мог знать о подозрениях американской разведки, что идущее в Порт-Саид советское судно везёт в Египет ядерное оружие.
Невозможно представить себе, что о столь серьёзном шаге, как перемещение в Египет ядерного оружия, не был осведомлён генсек ЦК КПСС и другие члены Политбюро. В таком случае зачем им было разыгрывать на том заседании «комедию удивления» ответными действий США? Резоннее предположить, что информация ЦРУ о перевозке советского ядерного оружия была не верна.
Не ошиблись ли американские разведчики снова, точно так же, как за три недели до этого, не сумев, судя по другим рассекреченным докладам ЦРУ, предсказать надвигающуюся Войну Судного дня? Ведь тогда, 5 октября 1973 года, всего за несколько часов до вторжения египетских и сирийских войск на израильскую территорию, ЦРУ сообщало, что Египет просто проводит военные учения, да и израильтяне совершенно не нервничают.
Не исключено, впрочем, что советские силовики вполне осознанно пытались ввести в заблуждение американцев, имитируя перевозку ядерного арсенала. Эту провокацию силовики, стремившиеся, судя по всему, к ещё большей эскалации, вполне могли провести, и не поставив в известность Брежнева. Недаром министр обороны маршал Андрей Гречко, опять же судя по воспоминаниям Исраэляна, был настроен на заседании Политбюро весьма воинственно, предлагая в ответ на американские шаги использовать советский десант для захвата Голанских высот, а также мобилизовать от 50 тысяч до 70 тысяч человек на Украине и Северном Кавказе. Его поддерживал и глава КГБ Юрий Андропов, считая, что «на мобилизацию следует ответить мобилизацией же».
Неизвестно, как далеко зашли бы в действительности военные, но в итоге верх одержала взвешенная позиция главы советского МИДа Андрея Громыко, считавшего, что «не следует идти по пути отправки наших войск, так как это означает конфронтацию с США», и председателя Совмина Алексея Косыгина, полагавшего, что «США не начнут войну, и у СССР нет для этого никаких оснований». Так или иначе, но в тот раз выдержка политиков с обеих сторон взяла верх над агрессивным настроем силовиков и недостоверной информацией спецслужб. Благодаря этой выдержке опасность ядерного столкновения тогда миновала.
Вместе с тем, и в Каире, судя по всему, сделали однозначные выводы, кто в последнее мгновение сумел удержать занесённый над 3-й египетской армией сокрушительный кулак израильтян и спас её от разгрома: вскоре после окончания войны президент Садат отказался от патронажа СССР и перешёл в вассалы США.
Египет – ключевая страна арабского мира – перешёл под покровительство американцев. Была ли ядерная бомба на советском корабле или нет, но госсекретарь Киссинджер своего добился.
