Несмотря на мрачные прогнозы после смерти Каримова, пока Мирзиёев действует почти безошибочно. Идя на мелкие и почти ничего не значащие для власти уступки населению, он сохраняет каримовскую модель управления и одновременно старается стабилизировать обстановку по периметру границ. Выигранные в пасторальной обстановке псевдодемократии президентские выборы лишь добавят уверенности новому лидеру
Четвертого декабря в Узбекистане прошли пятые в истории страны президентские выборы. На четырех предыдущих победу неизменно одерживал Ислам Каримов, но на этот раз обошлось без него – бессменный глава государства, зачистивший узбекскую политику до стерильного блеска, скончался в сентябре этого года. Уход Каримова в мир иной привел в замешательство не только самих жителей Узбекистана, уже не представлявших себе жизни без «папы», но и иностранных наблюдателей. Республике стали прочить целый ворох неприятностей: от межклановой борьбы за трон до вспышек сепаратизма в Ферганской области и вторжения исламистов из Афганистана.
Однако пока не сбываются прогнозы о том, что жесткая единоличная система власти в Узбекистане начнет разваливаться вместе со смертью своего лидера и основателя. Скорее наоборот, смерть Каримова не дестабилизировала, а вдохнула новую жизнь в узбекский режим, сделала его более гибким, способным лучше адаптироваться к новым обстоятельствам.
Почтительность и традиции
Группа чиновников из ближайшего окружения покойного диктатора, контролирующая силовые структуры и основные финансовые потоки, абсолютно безболезненно провернула операцию «Преемник». Примерно так же, как это было сделано на стыке 2006 и 2007 годов в Туркмении, где после смерти Сапармурата Ниязова над республикой, казалось, больше никогда не встанет солнце, но вот уже десять лет оно благополучно сияет и в правление Гурбангулы Бердымухамедова.
Правда, в отличие от Туркмении, где до самой смерти Туркменбаши было невозможно обсуждать имя его наследника и явление Бердымухамедова для многих оказалось сюрпризом, в Узбекистане разговоры о том, кто может заменить Ислама Каримова и стать «отчимом» для 30 миллионов жителей, велись еще с нулевых из-за неважного здоровья главы государства. Фамилии, за редким исключением, назывались одни и те же, среди них обязательно присутствовали глава Службы национальной безопасности Рустам Инноятов, премьер-министр Шавкат Мирзиёев и вице-премьер Рустам Азимов.
Таким образом, к тому, что именно эти люди получат в управление Узбекистан после смерти Каримова, общественное мнение было подготовлено, хотя в авторитарном Узбекистане его не принято особо брать в расчет. Передача власти прошла как по нотам: Мирзиёев, поддержанный с одной стороны Инноятовым (силовики), а с другой – Азимовым (финансы), организовал похороны своего предшественника, стал исполняющим обязанности президента и зарегистрировался кандидатом в президенты от Либерально-демократической партии Узбекистана. Именно от нее начиная с 2007 года избирался сам Каримов.
По устоявшейся узбекской традиции в компанию Мирзиёеву были подобраны еще три кандидата, мало кому известные и ни на что не претендующие. Из них лидер демократической партии «Миллий тикланиш» Сарвар Отамуратов стал дебютантом президентских выборов, а двое других – Хотамжон Кетмонов от Народно-демократической партии Узбекистана и Наримон Умаров от социал-демократической партии «Адолат» – участвовали в прошлогодних выборах и получили свои 2–3% голосов. Это обычный результат для противников властного кандидата – из оппонентов Каримова за четыре президентские кампании сравнительно неплохие показатели (12,6%) были только у Мухаммада Салиха в непростом 1991 году.
Мирзиёев выиграл свои первые президентские выборы полностью в духе предшественника – за него отдали голоса 88,6% при явке 87,7%. Второй президент Узбекистана почтительно не стал обгонять покойного Каримова – у того в 2015 году оба показателя были на пару процентов выше.
Из более пятисот международных наблюдателей, следивших за ходом голосования в Узбекистане, претензии к организации выборов высказали только представители БДИПЧ ОБСЕ, зафиксировавшие случаи вбросов избирательных бюллетеней и так называемого семейного голосования, когда один из членов семьи, как правило ее глава, приходит на участок и голосует за всех своих домочадцев. Перед выборами власти обещали такого не допускать, но, как видно, не преуспели – чтобы изжить выработанные за 26 лет правления Каримова привычки, понадобится еще немало времени, да и то при условии, что власти будут в этом по-настоящему заинтересованы.
Полупослабления
Те три месяца, которые прошли со смерти Каримова, имеют все шансы стать периодом наибольшего послабления крутых порядков, установленных в республике всесильными спецслужбами за последние четверть века. На этот раз на избирательных участках не возбранялось даже вести фото- и видеосъемку, хотя ранее просто появление на улицах Ташкента человека с профессиональной фотоаппаратурой могло привлечь внимание полиции. Мирзиёев побаловал народ и другими уступками, немыслимыми во времена Каримова. В Ташкенте для проезда простых граждан было открыто несколько дорог, закрытых в свое время лишь по той причине, что там раз в день проезжал кортеж президента.
В сентябре Мирзиёев, правда, еще в качестве премьер-министра, открыл виртуальную приемную – невероятное достижение для Узбекистана, страны с чрезвычайно запутанной и малоэффективной бюрократической системой. Будет ли она работать при его преемнике, а им, скорее всего, станет Рустам Азимов, чьи полномочия уже были расширены, или так и останется воспоминанием переходного периода, очень большой вопрос.
В экономике для узбекских сельхозпроизводителей новый глава государства снизил объем обязательной продажи валютной выручки государству с 50% до 25%, что заметно облегчило жизнь местным фермерам, ранее жаловавшимся на потерю прибыли из-за разницы курса валют (официальный курс доллара в Узбекистане в два раза ниже курса на черном рынке). Новые условия работы Мирзиёев пообещал и местным бизнесменам, предложив создать институт уполномоченного по защите прав и законных интересов субъектов предпринимательства. Впрочем, это скорее риторическое заявление, так как все частные фирмы в стране так или иначе контролируются чиновничьим аппаратом и, чтобы что-то здесь изменить, надо перестраивать всю государственную машину. На это новый президент, разумеется, не пойдет, так как сам, наравне с Азимовым и Инноятовым, заинтересован в теневом контроле над бизнесом, начиная с торговцев золотом и нефтью и заканчивая владельцами коммерческих ларьков.
Так что обещание Мирзиёева продолжать курс своего предшественника надо принимать со всей серьезностью. Новый глава государства, конечно, открыл для узбекистанцев «президентские трассы» (надолго ли?) и вернул на сцену нескольких негласно запрещенных при Каримове звезд местной эстрады. Но вопросы безопасности и контроля над гражданами волнуют его меньше, чем предшественника: в сентябре Мирзиёев подписал закон о гражданстве, по которому множество узбекских гастарбайтеров, обосновавшихся в России и получивших здесь паспорта, автоматически лишатся гражданства Узбекистана, если не уведомят власти на родине о наличии второго паспорта.
Несмотря на некоторые послабления в экономике, новый лидер Узбекистана не торопится отказываться даже от самых архаичных и одиозных методов своего предшественника. Обещание запретить принудительный труд на сборе хлопка так и осталось на словах – врачей, учителей, студентов вузов и колледжей, как и во времена Каримова, сгоняют на поля тысячами.
Замирение границ
Впрочем, если во внутренней политике практически все, включая проведение президентских выборов, сохранилось в традициях каримовской эпохи, пусть и с отдельными косметическими изменениями, то на международной арене Мирзиёев проявил себя намного активнее и конструктивнее. Стараясь пока не нарушать существующий баланс в отношениях главных геополитических игроков в Центральной Азии – Китая, России и США, новый узбекский лидер сумел за три месяца разморозить отношения с ближайшими соседями – Киргизией и Таджикистаном.
С Таджикистаном, несмотря на возобновление строительства Рогунской ГЭС, при Каримове вызывавшей яростные протесты Ташкента, начались переговоры о делимитации границы и восстановлении авиасообщения, прекращенного еще в 1992 году. Правительственная делегация Киргизии совершила «визит дружбы» в Андижан, после чего стороны также начали подготовку к делимитации и демаркации межгосударственной границы.
Словом, пока Мирзиёев действует почти безошибочно – идя на мелкие и почти ничего не значащие для власти уступки населению, он сохраняет каримовскую модель управления и одновременно старается стабилизировать обстановку по периметру границ республики, заручившись дружбой соседей. Выигранные в пасторальной обстановке узбекской псевдодемократии президентские выборы лишь добавят уверенности бывшему губернатору Самаркандской и Джизакской областей, которого Ислам Каримов, сам человек крутых нравов, назначил премьером за умение решать самые сложные вопросы, не чураясь никаких методов.
Одним из таких вопросов остается будущее членов бывшей президентской семьи, в первую очередь старшей дочери Каримова, Гульнары. Несмотря на слухи, что некогда самая влиятельная бизнес-леди республики была вывезена в Израиль, сын Гульнары Ислам рассказал, что его мать по-прежнему находится в Ташкенте под постоянным надзором спецслужб. Мирзиёеву и его команде, публично демонстрирующим по отношению к покойному президенту почти сыновьи чувства, придется решать судьбу Гульнары предельно аккуратно, ведь, случись с ней какая-либо беда, это ударит по всему авторитету построенной «папой» системы власти.
