Читая новостную ленту, возникает ощущение дежа-вю. За последние полтора года я отвык видеть в ней столько Крыма, пишет Павел Казарин.
Наверное, Кремль в своих желаниях прошел через три стадии. Первая заключалась в стремлении, чтобы Крыма в новостях было много. Собственно, именно это мы наблюдали в феврале-марте 2014-го, когда уверенность Москвы в скором признании новых флагов на полуострове была железобетонной. Но вслед за этим наступило разочарование. Резолюция ООН подтвердила территориальную целостность Украины, а санкции лишь зафиксировали факт аннексии полуострова.
Затем был период затишья – когда активная фаза войны на Донбассе вытеснила полуостров на периферию внимания. Причем, это произошло как со странами запада, так и с Украиной, которая не успевала уделять крымской теме достаточного внимания. Более того – это произошло, в том числе, и с самой Россией, в которой мобилизационный эффект от аннексии Крыма стал размываться перебоями в экономике страны и домохозяйств.
"Эффект болельщика", когда ты можешь позволить себе гордиться территориальными приобретениями, не вставая с дивана, работает лишь тогда, когда ты сам лично за геополитику не платишь. Как только за Крым стали приплачивать – прямо или косвенно – все граждане России, эффект растворился.
А теперь начал происходить третий этап: возвращение Крыма в ленты новостей. Причем, одновременно, по двум фронтам. С одной стороны, благодаря западным институтам – таким, как, например, прокуратура при Международном уголовном суде, промежуточный отчет которой вышел в ноябре.
Можно иронизировать над тем, что события весны 2014-го были названы по имени лишь осенью 2016-го, но это объясняется лишь особенностью бюрократической процедуры, которая может быть долгой, но от этого не перестает быть менее неотвратимой.
И, одновременно, Крым стал возвращаться в российские медиасводки благодаря теме "украинских диверсантов", которых ФСБ якобы не устает ловить на полуострове. Возможно, все это будет использоваться Москвой как своеобразный ответ на претензии по поводу нарушения украинской территориальной целостности. Возможно, Кремль решит оставить эту тему "для внутреннего пользования". Но суть от этого не меняется.
Аннексия Крыма, которая должна была стать одним из главных триумфов российской политики на внутреннем и международном медиарынках, превращается в свою противоположность. Она начинает служить раздражителем, напоминающим о том, что современная Россия не имеет легитимно признанных границ.
Депутаты Госдумы, избранные в Крыму, получают санкционные ограничения раньше, чем успевают забрать из отдела кадров удостоверения. А сама Россия вынуждена мириться с тем, что ее все чаще вслух называют главным infant terrible.
Да, само по себе это не восстановит территориальную целостность Украины. Но, в то же время, все происходящее явно идет вразрез с надеждами Москвы, которая в 2014 году совершенно иначе представляла себе собственное будущее.
Вряд ли чиновники страны, выигравшей собственноручно проведенную Олимпиаду, председательствующей в "большой семерке" и продающей нефть по 110 долларов за баррель – поверили бы в реальность новостной ленты образца 2016-го.
Скорее всего, они сочли бы это дурной и неостроумной шуткой.
