Начавшаяся 60 лет назад Синайская кампания, известная также как операция "Кадеш" и операция "Мушкетер", продолжалась всего несколько дней. Однако ее последствия стали огромными не только для Израиля, поверившего в собственные силы, но и для всего традиционного мирового порядка. На ближайшие десятки лет планета стала шахматной доской для двух сверхдержав.
В начале 50-х годов XX века Армия обороны Израиля, только что в тяжелых боях обеспечившая создание еврейского государства, переживала, пожалуй, самые тяжелые времена в своей истории. Премьер-министр Давид Бен-Гурион, опасавшийся, что ЦАХАЛ попадет под влияние Москвы, изгнал из него практически всех офицеров, прошедших через ПАЛЬМАХ, а других было раз-два и обчелся. Это, наряду с призывом тысяч новых репатриантов, прибывших уже после Войны за независимость, катастрофически сказалось на боеспособности вооруженных сил.
ЦАХАЛу постоянно приходилось противостоять попыткам арабских боевиков проникнуть на территорию Израиля. Федаины убивали, грабили, насиловали, разрушали, а затем безнаказанно возвращались домой. Посланные преследовать их армейские подразделения были неспособны выследить бандитов – их командиры обычно даже не умели читать карту. Зато они не были связаны с МАПАМом.
В ЦАХАЛе завязалась полемика по традиционному русскому вопросу: "Что делать?" Начальник оперативного управления генштаба генерал Моше Даян считал необходимым повысить ответственность офицеров за выполнение боевых задач. Был введен принцип "стремления к цели", в соответствии с которым эту задачу необходимо было выполнить любой ценой. Даян утверждал, что никакая военная хитрость не сможет заменить смертоносного применения силы.
Однако политики сочли подобную точку зрения слишком декларативной. Ответом на создавшуюся ситуацию стало создание подразделения №101, которое возглавил майор Арик Шарон. Новый командир не скрывал, что выступает против создания элитного подразделения, считая, что тем самым ЦАХАЛ лишится своих лучших кадров. Вскоре Шарон изменил свою точку зрения, убедившись, что его подразделение стало примером для подражания всей израильской армии.
Но даже самые дерзкие и жестокие акции возмездия, проводимые 101-м подразделением, не могли положить конец действиям арабских террористов. Более того – впервые мировое общественное мнение обратились против Израиля, сочтя действия военнослужащих преступными. Арик никогда не скрывал, что считал поставленную перед ним задачу лишь отправной точкой, а много лет спустя напомнил Даяну, что к радости начальства никогда не просил письменных приказов.
Становление еврейского государства происходит на фоне краха европейской колониальной системы. Этот процесс, значительно ускорившийся после Второй мировой войны, коснулся регионов, непосредственно граничащих с Израилем: Африки и арабского Ближнего Востока. Правительство Моше Шарета считало, что усиление арабского мира представляет значительную опасность для еврейского государства, а, следовательно, Израиль должен сотрудничать с Великобританией и Францией в противостоянии этой угрозе.
Первый же блин вышел комом. В 1954 году в Каире были арестованы израильские агенты, которые должны были провести серию взрывов против британских и американских целей – таких, чтобы реальный ущерб был минимальным, а политический эффект – максимальным. Предполагалось, что это продлит пребывание британцев в Каире. Но когда израильтяне провалились и стали давать показания, эффект оказался прямо противоположным. История получила название "дела Лавона". Ее материалы настолько интересны, что заслуживают отдельной статьи.
К этому времени Даян уже занимает пост начальника генерального штаба, а его давний недруг Ицхак Рабин становится главой управления боевой подготовки, радикально меняя ситуацию в этой сфере. Генеральным директором министерства обороны назначается молодой функционер Рабочей партии Шимон Перес. Эта тройка, вместе с уже упоминавшимся Шароном, на долгие десятилетия сохранит решающее влияние на вопросы безопасности Израиля.
Перес использует начало гражданской войны в Алжире как фундамент для сближения с Францией. Результатом этого сближения стало не только оснащение ЦАХАЛа новейшим французским оружием. Израильские офицеры становятся слушателями французских военных академий, а в окрестностях Димоны начинается возведение объекта, поначалу известного как "текстильная фабрика".
Израиль – не единственная страна региона, получившая доступ к иностранному оружию. В 1955 года СССР начинает масштабные поставки вооружений Египту. Египетский президент Гамаль Абдель Насер не скрывает, что хочет уничтожить еврейское государство. Советское оружие впервые предоставляет египтянам возможность это сделать.
Для освоения новой техники требуется время, и военные настаивают на нанесении превентивного удара по Египту. Однако Бен-Гурион опасается, что США и СССР единым фронтом выступят против "израильской агрессии", и предпочитает не спешить. Но 20 июля 1956 года Насер подписывает указ о национализации Суэцкого канала, что становится Casus Belli для Великобритании. Это резко меняет ситуацию – теперь Израиль может действовать в коалиции с двумя европейскими державами.
Коалиция должна была остаться тайной. На переговорах в Севре была достигнута договоренность, согласно которой первыми в войну вступят израильтяне. Лондон и Париж предложат посредничество, потребовав от сторон прекратить военные действия. Израиль этот ультиматум примет, Египет – отвергнет, развязав тем самым руки Франции и Великобритании. Операция получила название "Мушкетер".
Даяну и Пересу с огромным трудом удалось убедить Бен-Гуриона поддержать этот план. Премьер-министр не полагался на честное слово англичан, опасаясь, что в результате Израиль окажется один на один с Египтом. В отличие от других членов международной коалиции, израильский лидер понимал, что, в конечном счете, все будет зависеть от позиции администрации Эйзенхауэра и хрущевского политбюро.
С точки зрения Израиля, главными целями войны были сектор Газы – основная база террористов, и Тиранский пролив – линия жизни еврейского государства. В рамках коалиционной стратегии цели пришлось пересмотреть – интересы союзников требовали скорейшего выхода ЦАХАЛа к Суэцкому каналу.
К участию в кампании, получившей в Израиле название операция "Кадеш", привлекались две дивизии ЦАХАЛа и десантная бригада Шарона, одному из батальонов которой предстояло высадиться на перевале Митле, отрезав египтянам пути к отступлению. 45 тысячам израильских военнослужащих противостояли около 30 тысяч египетских, значительно уступавших в боевом духе и уровне подготовки.
За считанные дни ЦАХАЛ решил все стоящие перед ним задачи – захватил Газу, вышел к самой южной точке Синайского полуострова и к Суэцкому каналу. Ни ожесточенное сопротивление противника, ни ощутимые потери не могли помешать израильским солдатам в выполнении стоящих перед ними задач. Блестяще показали себя танковые войска ЦАХАЛа, впервые ставшие основной ударной силой армии.
На международной арене Израиль столкнулся с давлением мировых держав – как США, так и СССР. Первая попытка США провести через Совет Безопасности ООН резолюцию, требующую от еврейского государства прекратить военные действия, была сорвана Великобританией и Францией – на тот момент еще нейтральными. Несколько дней спустя Никита Хрущев пригрозил участницам коалиции ракетной бомбардировкой.
2 ноября была созвана специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Она потребовала вывести войска коалиции с территории Египта, открыть Суэцкий канал для судоходства. Канада выступила с инициативой создать миротворческие войска ООН, цель которых – поддержание мира в горячих точках и контроль над соблюдением решений международного сообщества.
Вывод французских и британских войск из зоны Суэцкого канала стал не просто свидетельством военного поражения. В 1956 году Франция и Великобритания перестали быть великими державами, лишившись статуса, завоеванного веками ранее. Мир стал двухполярным, превратившись в шахматную доску СССР и США.
С точки зрения Москвы, Суэцкий кризис не мог произойти в более удачное время. Внимание всего мира было приковано к Ближнему Востоку, а в это время в Будапеште советские танки топили в крови восстание против советской гегемонии. Президент США Дуайт Эйзенхауэр не скрывал, что рассматривает венгерские события как внутреннее дело социалистического лагеря. Это было первой декларацией будущей "доктрины Брежнева", в соответствии с которой западной границей СССР признавалась граница ГДР и ФРГ.
А маленький и нищий Израиль впервые почувствовал себя всемогущим, а свою армию – непобедимой. У этой непобедимости было лицо – с черной повязкой на глазу, немного неприятным голосом и огромным энтузиазмом по отношению к женскому полу. "От Моше до Моше нет никого, равного Моше", – говорили израильтяне, сравнивая начальника генерального штаба с тем, кто вывел нас из египетского рабства и принес Десять заповедей. До пробуждения оставалось еще 17 лет.
Источник: newsru.co.il
1
