Я считаю, что решение Путина по плутонию – это знак отчаяния. Соответствующий законопроект написан в стилистике письма запорожских казаков турецкому султану, явно с оскорбительной целью, а не для того, чтобы вести какие-то содержательные переговоры. Чего стоит только комический пункт о компенсациях потерь, которые Россия нанесла сама себе своими же контрсанкциями.
Возникает вопрос: а может, его вообще писал какой-то недоброжелатель в администрации президента, чтобы сделать текст еще более идиотическим? Впрочем, американцы уже ответили, что никаких переговоров о модификации соглашения об уничтожении плутония вести не будут. И я не думаю, что Вашингтон примет какую-то часть российских требований, отменит санкции или вернет Россию в "Большую восьмерку".
Сам по себе вопрос с плутонием не очень важен как для американцев, так и для россиян. Все эти разговоры об уничтожении плутония, ни к чему не обязывающие, ведутся давно. Первый вариант соглашения был подписан в 2000 году, потом в 2010 году Медведев и Обама его возобновили. Но это, скорее, декларация о намерениях – каждая из сторон заявляет о своей готовности уничтожить значительную часть колоссальных запасов оружейного плутония, который имеется и у тех, и у других, и превосходит все необходимые потребности даже в случае глобальной ядерной войны. И еще один нюанс – до недавнего времени, в течение десяти лет как минимум, США и другие страны G8 выплачивали большие суммы России на утилизацию ядерных материалов, в том числе и на утилизацию оружейного плутония. Короче, чисто военного, стратегического значения, ни это соглашение, ни отказ от него не имеют.
Но демонстративный отказ от соглашения имеет большое психологическое значение. Это часть ядерного шантажа со стороны России не столько американского руководства и специалистов по ядерному оружию, которые прекрасно понимают, в чем тут дело, сколько западного общества в целом. Потому что ведь широкая публика при слове плутоний сразу вспоминает, что это как-то связано с ядерным оружием.
Ядерный шантаж – это то, к чему Путин очень усиленно прибегает последние два года. Начиная с его фильма об аннексии Крыма, где он гордо поделился, что на всякий случай привел ядерные силы в состояние боевой готовности.
Шантаж все время проводится Россией и в отношении Прибалтики, и в отношении Украины. Поэтому правильно говорят – что это единственное оставшееся оружие, которым он может угрожать Западу. Это позиция уголовника: "держите меня за руки – я припадочный".
Именно эту политику в отношении Украины в неядерной сфере он проводил в августе этого года. Мы помним Гляйвиц с украинскими "диверсантами" в Крыму, громадные маневры, превосходящие 1968 год, и чуть ли не крупнейшие с 1945 года. То есть "держите меня, а то я начну военную операцию против Украины". Но на эту операцию у Путина нет никаких ресурсов, и он прекрасно знает, чем она закончится.
А еще он заявил, что выходит из минских соглашений. Все это было психологическим давлением на Запад, и оно в какой-то степени сработало в отношении Меркель с Олландом – "если не хотите, чтобы был крупный конфликт в Украине – давите на Киев, чтобы он принял путинскую интерпретацию минских соглашений". После этого французский министр выступил с безобразным заявлением, что разграничение вооруженных сил и прекращение огня должно идти параллельно с политическим урегулированием, фактически лично приняв участие в путинском шантаже – мол, "не будете уступать по минским соглашениям, по интеграции Лугандонии в политическое поле Украины – будем продолжать стрелять на линии разграничения сторон".
И вершина кремлевского шантажа – это ядерный шантаж. На Западе ведь есть громадное путинское лобби. Это купленные люди, начиная с бывших канцлеров Германии, о которых мы знаем, но также и наивные "полезные буржуазные идиоты". Вся эта компания, которая называется "путин-ферштейн" – понимающие Путина. До последнего времени эти "путин-ферштейн" говорили: "Путин нам нужен для борьбы с исламскими террористами, самой главной угрозой Западу, поэтому давайте отбросим наши мелкие разногласия с Россией, Украину, Прибалтику и объединимся в общей борьбе с фундаментальной угрозой".
Сейчас, после того, что он вытворяет в Сирии, этот аргумент дезавуирован. И теперь эти "путин-ферштейны" будут говорить, что "Путин сумасшедший, у него ядерное оружие, давайте не будем его обижать, загонять его в угол. Давайте ему уступим, давайте, может быть, Украина ему в чем-нибудь навстречу пойдет. А то черт его знает, может быть, он и ядерным оружием шарахнет!".
Вот на это и расчет этого "письма кремлевских казаков американскому султану" – надавить на западное общественное мнение.
Я думаю, что этот шантаж не сработает сейчас, потому что он уже не сработал. В частности, в отношении Прибалтики. Саммит НАТО, который прошел в Варшаве 8 июля, принял решение о дислокации пока по одному батальону в восточноевропейских странах. А это значит, что ядерный шантаж не прошел. На знаменитый вопрос "Готовы ли вы умереть за Нарву?" главе Кремля ответили: "Мы будем защищать и Нарву, и любую другую часть территории стран-членов НАТО. А готовы ли вы, господин Путин, умереть за Нарву?". Я лично думаю, что ни он, ни другие члены кооператива "Озера" не готовы.
И еще один важный момент, на который не все пока обратили внимание. Запад резко изменил тональность в разговоре с Путиным. И его безумный документ – реакция, в том числе, на эту новую тональность. Она была продемонстрирована на заседании Совета безопасности ООН 25 сентября, где один за другим послы США, Англии и Франции использовали немыслимую еще несколько недель назад терминологию: "военные преступления России", "абсолютный терроризм Сирии и России", "Россия делает себя государством-изгоем", "это не борьба с терроризмом, это варварство". И та же тональность с тех пор поддерживается.
Итог нового взгляда в душу Путина был подведен редакционной статьей New York Times – "Putin's Outlaw State" – "Путинское государство вне закона". Это отношение уже твердо сложилось на Западе и своими попытками шантажа он его только усугубит.
Андрей Пионтковский
