Во время крымского кризиса Владимир Путин пригрозил, что Россия отвернется от Европы и повернется в сторону Китая. "Но теперь стало ясно, что это было пустой угрозой – Пекин хладнокровно отшил российского лидера", – пишет обозреватель Эдуард Штайнер на страницах Die Welt.
Этой весной Леонид Михельсон был назван самым богатым россиянином – прежде всего благодаря его прибыльным сделкам с Китаем, говорится в статье: в декабре прошлого года он продал китайскому Sinopec 10% крупнейшего российского нефтехимического концерна "Сибур" за 1,3 млрд долларов. Помимо этого, китайский Фонд Шелкового пути купил 9,9% акций принадлежащего Михельсону проекта "Ямал СПГ". "И российским властям очень бы хотелось, чтобы пример Михельсона был типичным для всей страны, ведь из-за разрыва с Западом после аннексии Крыма и конфликта на востоке Украины Кремль решил сделать разворот в сторону Азии и, в особенности, Китая, – рассказывает автор. – Но спустя два года можно с уверенностью сказать: проект "Китай" обернулся провалом".
Между тем, по мнению автора, вина за это лежит "по большей части не на русских, которые чего только не сделали, чтобы расположить к себе китайцев, а на самих китайцах, оказавшихся слишком сложными партнерами на переговорах".
"Россия эмоционально отреагировала на заявление о том, что мы будем разворачиваться на Восток, – не так давно заявила ответственный секретарь Российско-Китайской палаты по содействию торговле машинно-технической и инновационной продукцией Ирина Сорокина. – В Китае же реакция на это была скорее сдержанная и прохладная".
"Даже в двусторонней торговле, в которой равно заинтересованы обе стороны, все идет не слишком гладко", – продолжает Штайнер, отмечая, что в прошлом году товарооборот между странами упал на 28% – до 63,6 млрд долларов. Правда, это обусловлено не нежеланием сотрудничать, а ослаблением экономик обеих стран: в 2015 году ВВП Китая впервые за последние 25 лет вырос мене чем на 7%, а российский вообще упал на 3,7%.
"Но одно дело торговля, а другое – инвестиции", – подчеркивает автор. Тем более, что момент для них, по мнению директора Национального рейтингового агентства (НРА) Виктора Четверикова, едва ли может быть лучше из-за сильного ослабления рубля, благодаря которому подешевела рабочая сила и объекты недвижимости. "Очевидно, что Россия не была в центре внимания китайцев, – отмечает главный экономист Евразийского банка развития Ярослав Лисоволик: – из 27 млрд долларов прямых инвестиций Китая в страны СНГ в 2015 году на долю России пришлись только 3,4 млрд – против 23,6 млрд для Казахстана". В Казахстане, как поясняет обозреватель, китайцев интересуют прежде всего добыча сырья и создание инфраструктуры для собственного транспорта. То же самое относится и к России, что подтверждает пример концерна Михельсона.
Но, кроме того, Китай хочет получать из России сырье по более выгодным ценам, и в газовом бизнесе есть показательный пример. До разрыва России с Европой из-за украинского кризиса Китай 10 лет держал россиян в состоянии неопределенности, и вот в мае 2014 – то есть в самый разгар кризиса – "Газпром" подписал свое первое соглашение с КНР. Правда, контракт на 400 млрд долларов не особо впечатлил экспертов, к тому же они сомневаются в его рентабельности для России, ведь для начала поставок газа России еще придется построить газопровод.
"Тем не менее, подписание контракта стало для "Газпрома" хорошей возможностью посмеяться над своими клиентами из ЕС и пригрозить им российско-китайской картой. Но в конечном итоге все угрозы оказались блефом", – пишет автор.
За пределами сырьевого сектора китайцы не видят оснований инвестировать в Россию, писал некоторое время назад российский деловой журнал "Власть": Китай считает логичным вкладываться либо в индустриально-развитые страны, чтобы черпать их технологии и ноу-хау, либо в страны третьего мира, которые отдают свои ресурсы и пахотные земли дешево и без сопротивления. "Россия не принадлежит ни к первой, ни ко второй категории", – передает Штайнер.
