100 лет назад на Русском фронте началась одна из величайших битв Первой мировой. Современники называли её Луцкой битвой, сегодня она больше известна как «Брусиловский прорыв». Русским войскам удалось действительно прорвать на огромном протяжении замерший фронт и занять большие территории на западе Украины. Но заплаченная за это цена была огромной и в итоге стала одной из причин революции 1917 года.
"Брусиловский прорыв" — одна из немногих битв Первой мировой, о которой большинство современников так или иначе слышали, хотя даже из образованных людей не каждый скажет, где и когда именно она случилась. Со школьной скамьи предписывалось усвоить, что та война была бессмысленной и позорной для России, что на ней ничего особо героического и не было и что уже в 1914 году русская армия потерпела какое-то страшное-ужасное поражение в болотах Восточной Пруссии (на самом деле из четырёх крупных битв 1914 года операция в Восточной Пруссии была самой малозначительной, остальные сражения русские выиграли и, в частности, захватили у Австро-Венгрии всю Западную Украину кроме Закарпатья, но даже бои в Восточной Пруссии оттянули силы немцев от штурма Парижа из-за чего они стратегически сразу же проиграли всю войну). Ну а дальше — ничего не было, вот разве что герой Алексей Брусилов, командующий Юго-Западного фронта…
Алексей Брусилов, 1917 год
Но как раз с «Брусиловским прорывом» далеко не всё так уж просто, о чём говорит даже само его название — редчайший случай, когда битва была названа не по географическому месту сражений, а по фамилии командующего. Из битв Первой Мировой подобной «чести» удостоился лишь французский главнокомандующий Нивель со своим «наступлением Нивеля» и глава Временного правительства России Керенский со своим «наступлением Керенского». «Честь» эта сомнительная — ведь оба наступления закончились провалами и привели лишь к многочисленным жертвам. Выходит, и Брусиловский прорыв для русской армии был тоже не столько прорыв, сколько порыв и разрыв?
Ход сражения
Наступление русских войск летом 1916 года было обусловлено двумя причинами. С одной стороны, как воздух был нужен хоть какой-то успех после полутора лет сплошных отступлений и неудач. С другой — русское командование согласилось пойти навстречу союзникам по Антанте, почти умолявшим прийти на выручку еле дышащим героям Вердена и Итальянского фронта. Операция началась под Луцком, ночью 4 июня с мощной артиллерийской подготовки. Обстрел продолжался двое суток — за это время была разрушена первая полоса укреплений противника и частично ликвидирована вражеская артиллерия. А 10-11 июня в помощь Брусилову должно было начаться наступление и севернее, в районе Барановичей, причём предполагалось, что основной удар будет как раз здесь. Но это наступление захлебнулось, и потому для широких народных масс не запомнилось. В 1916 году злые языки распространяли слухи, что в Барановичах якобы был какой-то особенный «весёлый дом» с проститутками, которых мечтали освободить соскучившиеся по ним генералы и полковники. И даже ещё более экзотическую версию — мол, один знакомый Григория Распутина сдуру купил там поместье, а воспользоваться им не мог, т.к поместье оказалось в зоне немецкой оккупации. И Распутин смог убедить царя, что видел чудесный сон, в котором было много баранов. Николай II, естественно, расценил это как «божий знак» наступать на Барановичи.
Так что командующему Юго-Западным фронтом Алексею Брусилову изначально отводилась задача лишь отвлекающего удара, но он блестяще справился с задачей. Было решено произвести четыре отдельных прорыва (главный удар наносила 8-я армия под командованием генерала Каледина), для чего из резервов было стянуто около 600 тысяч солдат, 1770 легких и 168 тяжелых орудий — удалось достичь двукратного превосходства над противником. А ещё перед началом наступления была успешно проведена тщательная разведка вражеских позиций.
6 июня войска стремительно пошли вперёд и через день заняли город Луцк. Уже к полудню этого дня было взято в плен около 900 австро-венгерских офицеров и до 40 тысяч (!) солдат, захвачено 77 артиллерийских орудий, 134 пулемета и 49 бомбометов. За два дня русские продвинулись более чем на 30 километров. Это казалось настоящей фантастикой, так как на Западном фронте во Франции большим успехом для наступления казалось, если ценой потерь тысяч солдат за неделю удавалось продвинуться на 500-700 метров. Австрийская 4-я армия эрцгерцога Иосифа-Фердинанда вскоре попросту перестала существовать — между австрийской и германской «зонами ответственности» на фронте появилась зияющая дыра.
Наступление русских войск
8 июня русские войска во многих местах форсировали приток Припяти, реку Стырь. К 9 июня было захвачено в плен еще 1240 офицеров и свыше 71 тысяч солдат, 94 орудия, 179 пулеметов, 53 бомбомета и миномета. 10 июня русская армия успешно форсировала Днестр, развивая наступление на Черновицы (там попал в плен даже австрийский генерал). Успешность атак русских войск объяснялось ещё и тем, что помимо обычной артподготовки перед началом наступления русские тоже уже не стеснялись применять отравляющие газы. Прорыв армии Каледина достиг уже 65 километров в глубину фронта и немцы, австрийцы начали спешно перебрасывать для «затыкания дыр» войска с других фронтов. Всего за время «Брусиловского прорыва» австрийцы перебросили в Галицию 35 дивизий, в качестве «экзотики» для этого в болота западноукраинскогой Волыни были привезены даже две дивизии турков — союзников немцев!
Впрочем, успех Брусилова был достигнут дорогой ценой — уже в первые дни потери русских войск убитыми и ранеными достигли громадной цифры в 30 000 человек. 18 июня русские взяли Черновицы, но дальше их продвижение начало притормаживаться — противник всё серьёзнее «огрызался», создавал новые оборонительные рубежи, заканчивал переброску своих резервов для восстановления фронта. А царская ставка только «созрела» и лишь через 35 дней после начала прорыва — 9 июля своей директивой поручила ведение главного удара Юго-Западному фронту Брусилова. 28 июля он начал новое наступление, но продвинуться смог уже лишь в отдельных местах и всего на 10 километров, в том числе и потому, что было избрано самое трудное направление — вместо того, чтобы бить в сторону Карпат, где сидели в основном деморализованные австрийцы, штурмовали Ковель, а его обороняли уже крепкие немецкие дивизии. Для чего «сдался» именно Ковель? Для того, что в Ставке ещё лелеяли надежды, что что-то выгорит под Барановичами и можно будет «взять в котёл» немецкие армии, освободить не только запад нынешней Украины, но и запад Беларуси… Надежды, как стало понятно позже — совсем тщетные, отсюда и горькие сплетни про барановичский дом с проститутками. А тогда к концу августа 1916 года наступление пришлось прекратить ввиду возросших потерь и чрезмерной усталости солдат и офицеров.
Очередная «Пиррова победа»
По немецким данным потери Австро-Венгрии составили 616 тысяч человек убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести (пленных более 327 тысяч), потери Германии — 148 тысяч человек в том числе около 20 тысяч пленными. По российским данным войска Юго-Западного фронта Брусилова потеряли около 500 000 солдат и офицеров (62 000 убитыми и умершими от ран, ранеными и больными — 380 000, без вести пропавшими — 40 000). Но официальная статистика — вещь лукавая. Она ведь всегда старалась приуменьшить свои потери настолько же, насколько преувеличить потери противника. И потому если пойти «от обратного», то потери немцев и австрийцев по оценкам русских в ходе Брусиловского прорыва составили уже более 1,5 миллионов убитыми, ранеными и пропавшими без вести (убитых и умерших от ран — 300 000, пленных более 500 000), а потери русских по оценкам немцев — около 800 тысяч человек. Cкорее всего, истина лежит где-то посередине, но как не считай — цифры огромные. Понятно, самые лучшие полки — как русские, так и австрийские были попросту «выбиты». И даже элиту российской армии — гвардию — пришлось теперь комплектовать вчерашними крестьянами, людьми «пахотными» но не военными, в душах которых жил страх перед новыми наступлениями с их огромными рисками погибнуть или стать калекой. Неудивительно, что армия начала разлагаться, а в феврале 1917 года военные части, согнанные царём в нелояльный Петроград, так легко перешли на сторону революционеров.
Прозорливые современники всё это видели и для них Брусиловский прорыв отнюдь не казался однозначным успехом — в Государственной Думе было даже организовано голосование — стоит ли награждать Брусилова за «Луцкий прорыв» орденом Святого Георгия 2-й степени или нет. Со скрипом решили, что стоит, но Николай II решил что не стоит (Брусилова это, понятное дело, обидело, и потому он тоже с лёгкостью перешёл на сторону вначале Временного правительства, а потом и Ленина).
Пленные австрийцы, фото Сергея Прокудина-Горского, 1916 год
«На самом деле реально осуществленный Брусиловский прорыв ни эпохального, ни даже стратегического значения, увы, не имел, — пишет историк Николай Лысенко. — Причем, именно такое — по сути, только оперативное — значение весенне-летнего наступления армий Юго-Западного фронта в 1916 году представляется даже обидным, ибо вполне реальный шанс сделать наступление подлинно стратегическим, безусловно, был. Этот шанс был буквально прописан на оперативных картах русской Ставки Верховного Главнокомандования. Однако, ни царь Николай II, ни начальник штаба Ставки М.В.Алексеев, ни даже сам генерал Брусилов этот шанс вовремя не увидели. А потом уже было поздно».
«Русские войска благодаря „методе Брусилова“ захлебнулись собственной кровью, — отмечает военный историк Сергей Нелипович, — Брусилов не выполнил ни одной задачи: враг не был разгромлен, его потери были меньше, чем у русских, успех Западного фронта также не был подготовлен этой грандиозной отвлекающей операцией. Ковель, который притягивал все внимание Брусилова, так и не был взят, несмотря на чудовищные потери трех армий, тщетно его штурмовавших. Не случайно многие авторы связывали разложение русской армии с крахом надежд на развитие успеха в результате наступления Брусилова».
«Победы июня в Луцком прорыве, — пишет историк Антон Керсновский, — были утоплены в крови июля-октября под Ковелем. Были перебиты 750 тысяч офицеров и солдат — как раз самых лучших. Превосходный личный состав юго-западных армий был выбит полностью. Болота (реки) Стохода поглотили восстановленные с таким трудом полки гвардии, с которыми лег и остальной цвет императорской пехоты. Заменить их было некем… Враг содрогнулся от полученного страшного удара, ему дали время оправиться, а затем стали наносить удары в самые крепкие его места, вместо того, чтобы бить в самые слабые».
Вечная память героям, павшим в тех кровавых боях!
