Олег Калугин – бывший руководитель внешней разведки, самый молодой генерал КГБ. В США он работал под прикрытием стипендиата программы стажировки «Фулбрайт», американского корреспондента «Московского радио» и пресс-атташе советского посольства в Вашингтоне. При этом поставлял информацию КГБ и вербовал новых агентов. В 1971 году его вызвали назад в СССР, так как глава КГБ Владимир Крючков подозревал его в двойной работе. Тогда Калугина поддержал генсек Юрий Андропов, и разведчик получил высокий пост в Ленинграде. На должности начальника управления внешней контрразведки он дослужился до звания генерал-майора, при этом находясь на постоянном контроле КГБ.
Одна из экспозиций Музея шпионажа, которая создавалась при участии Олега Калугина. Фото: Леся Бакалец
В 2001 году Калугин дал свидетельские показания американскому суду по делу бывшего полковника армии США Джорджа Трофимоффа (который работал на Советский Союз) — их российское правительство расценило как предательство и заочно приговорило Калугина к 15 годам строгого режима, лишив всех званий и наград. В 2003 он получил политическое убежище в США. Сейчас 81-летный бывший разведчик живёт в штате Мэриленд, выпустил две книги о своей работе, входит в совет директоров Музея шпионажа в Вашингтоне.
Фото: Дмитрий Савчук
С Олегом Калугиным мы встретились в Музее шпионажа. Тут он – настоящая звезда. Его узнают кассиры и продавцы в книжном магазине, ему пожимает руку замдиректора, а посетители музея постоянно прерывают наш разговор вопросом: «Это же вас только что показывали в документальном фильме о шпионах?».
Кажется, именно здесь он в своей стихии – переходит от стенда к стенду, показывает предметы, в которые можно спрятать жучок, и свой портрет со слоганом: “Обман — это моя игра”. Несмотря на возраст, бывший разведчик быстро обходит весь музей, и мы пешком направляемся к политическому центру города. Капитолий, Верховный суд и Госдепартамент — во время командировок в США Олег Калугин ходилсюда, как на работу.
Для бывшего генерала КГБ нет запретных тем: он легко рассказывает обо всех нюансах профессии шпиона, охотно вспоминает своего бывшего подчинённого Владимира Путина и раскрывает подробности спецопераций ФСБ относительно Надежды Савченко.
Олег Данилович, как бы Вы оценили эпизод с письмом, которое якобы написал украинский президент летчице Надежде Савченко. Торчат ли оттуда уши спецслужб?
Несомненно. Это классическая спецоперация, система и технологии КГБ были и есть общими и для российского ФСБ, и для украинского СБУ. Культура одна и та же. Россия всегда решала сложные задачи подобным образом. Это дело серьезное, резонансное. ФСБ в таких случаях всегда спрашивает разрешение у руководства страны, никогда не действует самостоятельно. Было согласие, скорее всего, Путина, который в подобных делах отлично разбирается. Путин — главный руководитель на сегодняшний день по всем вопросам. В данную ситуацию были втянуты больше 10 человек — так технология работает. Они должны были прописать методологию, собрать информацию, отправить документы на подпись. Не забывайте, что Савченко в тюрьме — это всегда усложняло подобные операции. Что касается якобы украинского телефонного номера — это для службы безопасности не проблема.
А как вы можете в целом расценивать действия Путина по отношению к Надежде Савченко? Он действительно не заинтересован в обмене или ждёт чего-то большего?
Я думаю, что он ждёт чего-то большего. В конечном счёте, это не в интересах Путина держать её долго в тюрьме. И когда возникнет ситуация, соответствующая интересам России в понимании Путина, он её обменяет, найдёт способ решить эту проблему.
Большего – это чего? Украинский президент уже заявил, то готов обменять Савченко на кого угодно из военнопленных.
А, раз заявил, значит, нужно найти этого “кого угодно”. Путин ждёт. Он не будет её отпускать, пока не будет достойных предложений с другой стороны. Чем дольше её будут держать в тюрьме, тем больше она будет похожа на такую историческую фигуру. Я бы на месте Путина нашёл бы другой способ побыстрее от неё избавиться. Я имею ввиду не физическое уничтожение, конечно.
По вашему личному опыту, какое развитие этой истории может быть дальше?
Мне сложно сказать, потому что чем примечательна сегодняшняя Россия – так это своей непредсказуемостью. При Путине Россия непредсказуема.
А Вы бы лично как поступили?
Я бы нашёл способ либо её обменять, либо нашёл какое-то решение, чтобы не создавать международную шумиху.
Фото: Дмитрий Савчук
Большую часть своей жизни Вы работали, мягко говоря, не в пользу США. Как же американское правительство согласилось дать вам политическое убежище?
Была проблема, да. Здесь на Кэпитол Хилл, в Конгрессе и в ЦРУ было много возмущения, мол – как так? Он против нас работал, возглавлял огромную сеть антиамериканских агентов. Но меня поддержали некоторые люди, в частности, Колин Пауэлл (бывший Госсекретарь США — ForumDaily).
Американское правительство ничего не хотело взамен политического убежища? Секретную информацию, например?
А я вот книгу написал. Вся информация там. Знаете, этот процесс (получения политического убежища — ForumDaily) был нелёгким. Это продолжалось довольно долго, я помню, как сказал: если в ЦРУ меня так не любят, пусть они меня пригласят, и мы с ними поговорим. Я пришёл и выступил там перед большим количеством людей.
О чем спрашивали?
Я просто рассказал свою историю, а потом были вопросы: о моей работе, как и почему я оказался в Америке, не являюсь ли я двойной фигурой. И я был очень приятно удивлён, когда после последовали аплодисменты. Единственная организация, которая меня не приглашала – это ФБР.
Вы говорите, что в Вашу защиту выступило немало влиятельных людей. Как они аргументировали свою симпатию к вам?
Они это аргументировали просто: если я нахожусь в Америке и прошу политического убежища, причём с таким прошлым, то это о чём-то говорит. И действительно, я просил убежища из соображений собственной безопасности и по политическим соображениям, потому что моё разочарование в советской власти было полным. А когда Путин пришёл к власти, какой-то невзрачный бывший майор КГБ, и начал снова заводить советские порядке в стране, которая всё-таки была в состоянии реформ, а он, по существу, во многом восстанавливал старые порядки, для меня это было неприемлемо.
“Путин — невзрачный бывший майор”
Фото: Дмитрий Савчук
Человека, который руководит огромной страной, аннексирует территории другого государства и вводит войска, куда ему заблагорассудится, Вы называете просто “невзрачным бывшим майором”?
Да, я так сказал. Он был моим подчинённым и абсолютно ничем не выделялся. Когда он вернулся из ГДР, где он работал почти 5 лет в представительстве КГБ в Дрездене, он был безработным. Тогда как раз в КГБ были всякие пертурбации. Он привёз с собой «Трабант», машину производства ГДР, и работал на ней таксистом.
Как же он потом пробился в политику?
А потом его заметил тогдашний мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак. У меня с ним были хорошие отношения, и вот он как-то мне сказал: слушай, Олег, я теперь мэр города, и мне нужна какая-то связь с КГБ. Можешь мне кого-то порекомендовать? Я назвал ему фамилии людей, которых я знал и уважал. Он ответил, что это слишком высокие должностные лица и решил поискать сам. И вот он сам как-то обнаружил, что его бывший студент юридического факультета по фамилии Путин сейчас без работы. И он пригласил его к себе, работать в мэрию. Так Путин стал помощником мэра по вопросам организации коммерческих и других отношений с Западом.
И на этой должности он как-то себя проявил?
Да, когда в России начались голодные времена, Ельцин был президентом, очереди стояли везде. А в Ленинграде так получилось, что Путин смог наладить через Финляндию поставки продовольствия в город. А туда шли сырьевые товары: нефть, все сырье, которым Россия богата. И Ельцин тогда спросил: я почему в Ленинграде всё нормально, а у нас, в Москве, чёрт знает что происходит? И ему ответили, что там хороший помощник у мэра. Ельцин сказал: так пусть он сюда приезжает, в Москву. Вот так Путин и приехал в Москву, стал заместителем управляющего делами кремлёвской администрации по хозяйственным вопросам.
А Вы лично сколько раз пересекались с Путиным?
Путин был моим подчинённым в Ленинграде. Но, честно говоря, он был такой неприметной фигурой, что я только помню его лицо, потому что он приходил какие-то бумажки подписывать.
Предполагали, что Путин может стать тем, кем он есть сейчас?
Нет, никогда не предполагал, я думаю, никто в России не предполагал. Это был выбор Ельцина. И кстати, Ельцин, уже будучи на пенсии, незадолго до своей смерти, дал интервью — у меня даже вырезка сохранилась. И вот там Ельцина спрашивали: а вот, оглядываясь на свою жизнь, какие, как вы считаете, самые крупные ошибки вы совершили? Ельцин сказал, я цитирую: о, я сделал столько много ошибок, что даже говорить об этом трудно. Пожалуй, две самые крупные — это война в Чечне и выбор моего преемника. Эти слова есть у меня в печатном виде, но сейчас вы их нигде не найдёте – они просто уничтожены.
Какие у Президента России слабые стороны, как Вы считаете?
Ну знаете, это лучше спросить у его бывшей жены, которая после 30 лет замужества взяла от него и ушла. Надо же прямо сказать – 30 лет прожить с человеком и вдруг взять и уйти от президента великой державы. Вот это у неё надо спросить – а что же послужило причиной?
Вы видите возможности окончания его правления?
По крайней мере, на сегодняшний день перспективы его добровольного ухода неочевидны. А недобровольного – это зависит во многом от экономической и политической ситуации в стране, пока что она относительно благоприятная для Путина.
Как же – благоприятная? Посмотрите на курс рубля!
На сегодняшний день достаточно терпимо, народ терпит. Русский народ привык к терпению. Ну, а когда терпение заканчивается – приходит революция, как Октябрьская.
В сегодняшней России революция возможна?
Возможна, но российский народ более терпеливый, даже чем украинский, и более я бы сказал запуганный системой, в которой он живёт уже многие десятилетия.
«Установить жучок в Конгрессе было несложно»
Плакат в Музее шпионажа: «Обман — это моя игра». Фото: Леся Бакалец
Американский народ тоже долготерпеливый: вот Вы когда-то в здании Конгресса жучок установили. А они Вам впоследствии — гражданство. Удовлетворите мое любопытство — как Вы тогда ухитрились установить там звукозаписывающее устройство?
Это было несложно. Но случился конфуз – жучок нашла уборщица. Она как-то очень тщательно мыла под столом и задела его, жучок и упал. То есть, скандальчик был. Тогда такой сильной проверки на входе не было, всё изменилось после теракта 11 сентября.
А где ещё устанавливали жучки?
В Госдепартаменте мы поставили в одном из кабинетов, в конференц-зале. И я, значит, вышел потом из Госдепартамента, сел на скамейку напротив, и включил устройство – послушал, всё работает, там разговаривают, слышимость отличная.
То есть, вот так просто сидели на лавочке и слушали?
Да, вот так просто! Я приходил, когда был перерыв – никого не было и устанавливал. Я, пользуясь своими знакомствами, ходил где угодно.
И ФБР не подозревало, что Вы — разведчик? Может, они пытались вас здесь, в Америке, завербовать?
Нет, здесь никогда. Они знали, что со мной лучше не связываться. Думаю, они достаточно хорошо меня изучили. Да и доказательства того, что я работаю на разведку, у них были. Вот только поймать меня с поличным они не могли.Наоборот, они вели себя всегда дружелюбно, а я — также в ответ. Вот, например, едут две машины ФБР за мной и я понимаю, что на жёлтый могу проскочить и оторваться от них. Но я торможу, чтобы они подъехали, чтобы не было впечатления, что я хочу куда-то сбежать.
То есть, Вы себя вели прилично?
Да. Я помню, поехал во Флориду, и местные органы там тоже за мной ходили. Я в ресторан – они за мной. Как-то я был в местном мотеле, выхожу утром к машине — а она не заводится, а поесть же хочется. Потому я вышел на шоссе и решил пойти пешком к ближайшему заведению. Прошёл я буквально метров 200, не больше, вдруг сзади слышу, останавливается машина, выходит и неё сотрудник ФБР и спрашивает: господин Калугин, а куда вы идёте? Здесь же шоссе, тротуара нет. Я объяснил, и они предложили меня подвезти. Они меня подождали, пока я поем и отвезли обратно.
О шантаже: “Я его никогда не использовал. У меня просто не было такой необходимости – я умел убеждать людей”.
Олег Калугин рассказывает, какие медикаментами пользовались разведчики для вербовки новых агентов. Фото: Леся Бакалец
А в принципе вербовать людей – сложно?
Ну, это зависит от человека – какой у него психологический настрой, испытывает ли он материальные трудности. Вот поиски таких людей, которые в чём-то уязвимы, и составляют задачу разведки на первом этапе. Потом, когда такого человека находишь, тогда уже ищешь какой-то общий язык. Вот, например был такой профессор, доктор наук в области международных отношений в Колумбийском университете. Я часто его видел и обратил внимание, что он какой-то одинокий. Я навел о нем справки, решил познакомиться. Он, теоретически, мог иметь доступ к какой-то секретной информации. Ему было лет 40, но у него не было ни девушек, ни друзей, я стал его другом. И он затем стал говорить, что сделает для меня всё.
Так Вы потом ему рассказали, кто Вы на самом деле и что именно Вам нужно?
Нет, конечно. Я просто просил: слушай, а ты можешь записать записочку по такому-то вопросу. Ты же разбираешься. Но навскидку, сразу при встрече сложно понять, подходит человек для вербовки или нет — ведь люди бывают разными. И может быть, общественная позиция одна, а личность совсем другая.
Окончательное решение, подходит ли этот человек для вербовки, кто принимал?
Я должен был сообщить в Москву – там делали дополнительный анализ кандидатуры и писали — да или нет. Вот например, первый человек, которого я завербовал и благодаря которому сделал карьеру, – агент Кук. Когда я в Москву о нём написал, первая реакция была, что это ловушка ФБР. Я написал, что не исключаю, но на мой взгляд, он слишком хорошо знает все проблемы марксистской теории, которые, я уверен, ФБР не ведомы.
И легко было убедить Кука работать на СССР?
Нет, требовалось время. Он считал Хрущёва предателем, Сталина тоже не любил, и я предложил ему вместе работать над поисками нового лидера для Союза. Кстати, иногда дело не в политических взглядах, а в личных симпатиях.
Вы имеете ввиду, к женскому полу, наверное?
Я, помню, познакомился с девушкой. Такая симпатичная, приятная, моложе меня лет на 20. Я её спросил, есть ли у неё бойфренд. Она ответила, что да, но он служит в американской авиации и поэтому редко бывает дома. Я спросил, почему? Она объяснила: а он работает в разведывательной авиации, и они всё время делают вылеты. Куда? На Кубу. А тогда как раз был кубинский кризис. И вот он летал, и пока он летал, эта девушка встречалась со мной. Я как-то ей сказал – ты мне скажи лучше расписание своего парня, чтобы я на него не нарвался. Она сказала, а потом мы(советская разведка — ForumDaily) расписание передали кубинцам. Она говорила – его не будет с 5 по 10 число. Я ей просто нравился.
А как же жена ваша?
Она была не в курсе дела. Я ей, конечно, ничего не рассказывал.
Что вообще знала жена о Вашей работе?
Жена в этом плане у меня была разумная и никогда не задавала вопросов, которые могли бы поставить меня в неловкое положение, а её расстроить. Но она знала, конечно, кем я работаю. Мы жили вместе, но это не мешало мне приходить домой в два-три часа утра.
Я так понимаю, вот такой метод сбора информации — через личные отношения, был очень эффективен?
Да. Советская разведка в этом плане имеет колоссальный опыт использования женщин для компрометации, например, иностранных дипломатов в Москве. Сначала устанавливается контакт, потом женщина становится любовницей дипломата. И начинает собирать информацию, а потом может и КГБ прийти.
А как насчёт шантажа, его КГБ ведь тоже не гнушалось?
Это тоже один из методов, но я его никогда не использовал. У меня просто не было такой необходимости – я умел убеждать людей.
И сколько, в общем, человек завербовали?
Когда работал в Америке — 6 человек. А когда уже руководил, то в моём подчинении было около 500 иностранных агентов.
Этим всем принципам и технологиям вербовки вас же учили в институте КГБ?
Я же заканчивал институт иностранных языков КГБ. Это был как обычный университет. Только со спецдисциплинами.
Это какие же?
Ну, как людей вербовать, располагать к себе, как работать с агентурой, история разведки, шпионажа. Это было где-то 30% всего учебного плана.
И зачёты тоже по ним сдавали? Наверняка, это были не просто билеты с вопросами?
Да, мы выходили в поле, где отрабатывали, например, моментальную передачу. Сначала по пути ставишь сигнал на почтовом ящике – что я на месте, буду скоро. Через 10 минут мы встречаемся в 200 метрах от места, человек сует мне на ходу пакет, а я ему конверт с деньгами – вот и всё.
Сложно было попасть в институт КГБ?
Это была закрытая организация, туда принимали с хорошими оценками и плюс, конечно, хорошая репутация. У меня отец работал в КГБ, так что с этим проблем не было. Мой отец, кстати, был против – он говорил, что это грязная работа. Я ему говорю: ты сам там проработал 30 лет! На что он ответил: потому и могу так говорить, не надо тебе туда идти. Но дети редко слушаются своих родителей.
«Разведка — полезное занятие и вторая древнейшая профессия»
Бывший разведчик показывает, куда можно спрятать жучок. На этом стенде — в каблук туфель. Фото: Леся Бакалец
Школа разведки была уже другой?
Разведка вообще очень интересное и полезное занятие, и, как я люблю говорить, “вторая древнейшая профессия”. И там уже всё было ориентировано на внешний мир. В институте КГБ речь шла, в основном, о внутренних делах, а в разведшколе — о внешнем мире. И у меня, кстати, было арабское направление, я занимался Ближним Востоком. За две недели до отъезда в Дамаск, в Сирию, это был 1958 год, мне в ведомстве сказали, что я не очень похож на араба. Поэтому отправили в Америку.
И в качестве кого Вы туда поехали?
Как стипендиат программы Фулбрайта, я приехал в Колумбийский университет. Нас всего было 16 человек из Союза. Из них 10 человек — сотрудники разведки и один из ЦК партии.
Все то, что обычный человек привык видеть в шпионских фильмах – я имею ввиду тайные передачи, записки под особым камнем в лесу – это правда?
Правда, конечно. Вот малолюдное место – под камнем или просто под деревом – человек там оставляет информацию, а я прихожу минут через 15-20 и забираю. И в другом месте ставлю галочку, что забрал сообщение и оставляю деньги.
Вы считаете, это и сейчас работает? Учитывая, сколько новых технологий появилось?
Ну, технологии никогда не заменят человека. Потому что один человек может разрушить всю технологию. Человеческий фактор всегда был главным в разведке, никакая технология его не заменит, но помогает.
А сами какие технические средства использовали в работе?
Только подслушивающие устройства и всё. Я человек другого склада характера.
По поводу знаменитого зонтика, который стреляет ядом — тоже правда?
Печально известный зонтик, которым убили болгарского диссидента Георгия Маркова. Фото: Леся Бакалец
Да, был такой. Болгарский президент узнал, что возлюбленный его дочери (речь идёт о диссиденте Георгии Маркове — ForumDaily) ей изменяет. И президент решил его наказать. Этот человек сбежал из Болгарии в Лондон. Там его быстро нашли, и болгарское правительство обратилось к советскому с просьбой помочь расправиться с этим предателем. Когда Андропову доложили, что от болгар поступила подобная просьба, он сказал, что против политических убийств. А Крючков, он тогда был начальником КГБ, сказал: это же болгарское КГБ просит от имени президента Болгарии, и если мы откажем — отношения испортятся. И тогда Андропов решил: хорошо, дайте болгарам всё, что нужно, но никакого личного участия. Передали им яд (рицин) и зонтик, в кончик которого специальная лаборатория КГБ встроила ампулу и крючок — за него нужно было дёрнуть, ампула вылетала и на расстоянии условно пяти метров впивалась в тело жертвы. По сути, нужно было приблизиться к ней и раскрывать зонтик. Это не убивало сразу — по телу распостранялся яд.
При вашем генеральстве практика устранения неугодных была?
Нет, при мне такого не было. Другое дело, что мы предателей отдавали под суд, и они все были приговорены военным советским трибуналом к смертной казни — за измену. Задачей организации, которой я руководил, было найти их место. Дальше решали, что с ними делать.
Вы говорите, что разведка – полезное занятие. А чему может обычный человек научиться у разведчика?
Прежде всего, правильному отношению к людям — даже если человек тебе не нравится, проявлять к нему максимум элементарной вежливости и уважения. Человек и его достоинство – это самое важное.
То есть всех людей, которых вы вербовали, Вы уважали?
Конечно, они же работали на меня.
Даже учитывая тот факт, что по сути они все были предателями?
Своей страны – да. А для моей – патриотами.
dailymaverick.co.za
Говорят, Вашингтон просто напичкан спецагентами, их как-то можно определить в толпе?
По-моему, хорошего (агента — ForumDaily) никак, он такой же, как и все. В этом и есть его мастерство — быть как все.
Есть что-то такое, что вы никогда не расскажете?
Нет. Я могу что-то забыть, но если мне напомнят, дальше расскажу. Да и как разведчик я уже давно не существую, я — пенсионер.
А ностальгия мучает? Всё-таки больше 20 лет дома не были.
Нет, никогда не мучила. У меня теплые воспоминания о родном городе — Ленинграде. И если обстоятельства политические поменяются, и мой приговор будет отменён – съезжу, как говорится, “на недельку, до второго”.
1
