Запутавшись в сетях и бреднях разнообразных темных сил, в теченье двух веков последних народ России все сносил. Другой поэт, в стремленье вящем узреть свободу наяву, его назвал всевыносящим — я всесносящим назову. Родной пейзаж: Ижора, Тосно, Гнилуха, Господи прости… Сперва сносил в значенье «сносно», потом в значении «снести».
Сперва разнузданные хамы — сказать иначе, соль земли,— пошли сносить дворцы и храмы, и получилось, и снесли, а после новый гнет сносили, и возводили на глазах дворцы и храмы в новом стиле: мрачней, чем прежний, но размах! Не говоря в ответ ни слова, они гурьбою и гуртом сносили Сталина живого, сносили мертвого потом; почти безропотно — еще бы! — снесли голодную тоску и стиль «вампир» на стиль «хрущобы» сменили быстро, по свистку, и, как жена при новом муже, затверживали новый бред,— и всякий раз бывало хуже. Хотя куда? Но дна же нет у этой бешеной утробы. Уроки прошлого горьки, но толку ноль. Снесли «хрущобы». Взамен построили ларьки.
Нет депрессивнее материй, нет унизительнее тем, чем деградация империй и упрощение систем. Страна нередко замечала, шагая гибельным путем, что было всякое «сначала» терпимей всякого «потом», что прежних вытеснят другие на каждом новом рубеже,— и право, кроме ностальгии, тут убеждений нет уже. Бывало иго, были путчи, и людоед, и волкодав,— но если скажешь «Было лучше», ты стопроцентно будешь прав. Мы два столетия на спуске,— точней, не два, а полтора; боюсь, сегодня «жить по-русски» — жить завтра хуже, чем вчера. Виной не власть и не сатрапы. Ложись хоть вдоль, хоть поперек,— наш путь един. Его этапы — ампир, вампир, барак, ларек.
(Отступим в сторону. Прокрутим немного ленту: мать честна! Иным не нравится и Путин, и я из этого числа, он одурил Россию бредом, развел агрессию и лесть,— но те, что будут править следом, возможно, хуже. Шансы есть. Вот, например, явился Дюмин, железней Путина на вид, хоть говорят, что быстроумен и — как он это? — духовит. Он воспитался в той же школе, и это видно по глазам; но Путин был сложнее, что ли… А если все-таки Рамзан?! Наш путь — воронка. Дальше — узко. Альтернативы не дано. Бывает логика у спуска: гранит — кирпич — земля — оно).
Ларьки снесли, как будто танки прошлись в окрестностях метро. И что потом? Потом — землянки, земли уютное нутро. Нора, спокойная могила, неуязвимая ни в чем.
Вот так. Без всякого ИГИЛа.
У нас он, кстати, запрещен.
