Адольф Бургер был одним из последних среди оставшихся в живых членов особо секретной команды Заксенхаузена, где евреями-заключёнными в строжайшей тайне изготавливались и печатались фальшивые документы и денежные купюры. Бургер вплоть до глубокой старости посещал школы, военные базы и департаменты полиции в Германии, рассказывая о своей судьбе и о происходившем в концлагере Заксенхаузен.
Адольф Бургер в юности.
Его целью было дать понять молодым людям, что нацисты, эти приспешники Сатаны, были ещё и фальсификаторами, а не только фальшивыми насквозь грабителями и убийцами. «Люди, тем более молодёжь об этом не знают», говорил он. Сегодня я хочу присоединиться к Адольфу Бургеру и мы вместе расскажем вам о «подделках Сатаны».
Адольф Бургер в юности.
Жизнь у Адольфа, как и у всех, кто пережил нацистскую оккупацию, поделилась на две половины, на «до» и «после». До войны с Гитлером он, еврей из Словакии, жил в её столице, Братиславе. Там выучился на печатника, затем был призван в армию, поступил на офицерские курсы. В марте 1939 года Словакия стала нацистской. И чисто католической. Об этом провозгласил тогдашний фюрер Словакии, католический священник Йозеф Тисо. Многие словаки сразу же объявили себя нацистами. Адольфа, как еврея, уволили из армии и отправили в трудовой лагерь. После освобождения его принимают на работу в типографию. Тогда и начинается его карьера фальшивомонетчика. Бургер становится членом подпольной коммунистической ячейки, которая печатала в том числе и фальшивые свидетельства о крещении для спасения евреев. По закону, существовавшему тогда, все, кто крестился до 1938 года, могли считаться арийцами и избежать ужасов депортации. Самому Адольфу Бургеру не грозила опасность: типографских рабочих и врачей нацисты, к счастью, не трогали. В сентябре 1941 года в Словакии был принят «Еврейский кодекс» – аналог Нюрнбергских законов Германии. Евреям запрещалось не только иметь своё дело и банковские счета, преподавать, лечить, работать в аптеке, но даже ходить по тротуарам или ездить за рулём. С шести лет евреи были обязаны носить на одежде желтую звезду Давида. В репрессиях против евреев принимала активное участие Глинкова гвардия, полувоенная организация словацких нацистов. Всего в Словакии погибло при нацизме около 77% еврейского населения. В марте 1942 года около 60 тыс. евреев было депортировано в лагеря уничтожения. До сих пор мало известно, что правительство Словакии ещё и заплатило нацистской Германии за депортацию почти 55 миллионов рейсхмарок. Депортация проводилась при договорённости, что отправляемые в Аушвиц или Маутхаузен евреи никогда не вернутся в родную Словакию. Зато всё их имущество и накопления останутся государству. Антисемитизм всегда был самой выгодной формой узаконенного грабежа. В августе 1942 года Адольфа с женой, с которой он познакомился в подполье, арестовывает гестапо и отправляет раздельно в Аушвиц-Биркенау. Адольф вспоминает: «Нас, мужчин, женщин и детей, погрузили в вагоны для скота и куда-то повезли. Оказалось – в Аушвиц. Разбили на пятёрки. Три вопроса: возраст, профессия, состояние здоровья. Влево-вправо. Кому больше сорока лет, а также больных и женщин с детьми, сразу отправили в газовую камеру. Это я уже потом узнал. Они уходили колонной, тоже по пять человек в ряду, а позади ехали две машины «скорой помощи». Как мы поняли потом, с газом «циклон Б»[2]. Спали они на досках, прикрытых соломой по пять человек, в три яруса. Поднимали в половине пятого утра. Завтрак – эрзац кофе. По два часа стояли на плацу перед поверкой. В любую погоду. Многие теряли сознание. Если не могли подняться – отправляли на смерть. В день давали триста граммов хлеба и кусочек джема или маргарина. Вечером – опять перекличка. «Я сначала таскал камни на строительстве дороги, но быстро понял – это верная смерть. Земляк-словак помог мне перевестись в электрики. За это я отдавал бригадиру часть своей увеличенной порции хлеба. Работать приходилось на стремянке по девять часов. Это было медленным самоубийством»[3]. Далее Адольфа переводят на работу в Биркенау, в нескольких километрах от Аушвица. Там он сортирует вещи, оставленные прибывшими на железнодорожных путях. Один случай ему особенно врезался в память: «Тысяче богатых евреев в Германии пообещали, что их якобы по прибытии в Аушвиц направят через нейтральную Швейцарию на переселение в … Парагвай. За паспорт Парагвая эти люди заплатили громадные суммы деньгами и драгоценностями. Их привезли в Биркенау в пассажирских вагонах, а не в вагонах для скота и, эсэсовцы даже помогали им выходить из вагонов. Несчастным, по приезде сообщили, что поскольку в Парагвай предстоит ехать через Швейцарию, что не так далеко, им нужно принять душ и пройти дезинфекцию. А газовые камеры, замаскированные под душевые, были специально обрызганы душистой водой. Но прибывшие, уже начиная чувствовать подвох, отказывались раздеваться… Одна красивая молодая женщина, глядя на эсэсовцев, стоя в душевой, стала медленно снимать с себя одежду. Неожиданно, улучшив момент, когда эсэсовцы глядя на неё, затихли, она выхватив у одного из них пистолет, выстрелила и смертельно ранила его. Женщина ринулась в толпу людей и уже оттуда выстрелив ещё несколько раз, ранила другого. Возникла паника. Но газовая камера и пулемёты сделали своё дело. Труп женщины нацисты положили в крематории отдельно, прогнав мимо него весь лагерный персонал, чтобы они не теряли бдительности, имея дело со смертниками»[4].
В лагере человеку ничего другого не остаётся, как бороться за свою жизнь. Те, кто попадал в лагерь с золотыми коронками, были обречены на уничтожение. Их уничтожали сами капо, как правило, бывшие уголовники. Коронки были у них вместо денег. Благодаря золотым коронкам, Рейхсбанк заполучил в общей сложности 6 тонн золота. Кстати, Швейцария, эта незапятнанная страна, золотые коронки скупала, а полученные деньги немцы использовали на приобретение продовольствия и военные нужды. В Аушвице Адольф едва смог избежать смерти: от недоедания он весил меньше 40 кг, Доктор Менгеле, проводя опыты на узниках, ввёл ему вакцину сыпного тифа и он 40 дней в жару лежал в бараке под мешком соломы, сумев выжить только благодаря другу. Других пятерых, которым был введен тиф, отправили в газовую камеру, сказав, что отправят в лазарет. Зубов он также лишился: лагерный охранник, узнав, что Адольф носит имя великого фюрера, выбил ему прикладом зубы.
Весной 1944 года произошло чудо. Адольфа в числе небольшой группы таких же печатников в сопровождении шести эсэсовцев, но уже в обычном вагоне сопровождают в концлагерь Заксенхаузен, что неподалеку от Берлина.
Бернхард Крюгер
Работа здесь началась в 1942 году, задолго до прибытия Бургера. Это была операция «Бернхард». Так звали её руководителя, штурмбанфюрера Бернхарда Крюгера, который лично подчинялся Гиммлеру. Главной целью было пошатнуть финансовое могущество Великобритании, вступление которой в войну было для нацистов неприятным сюрпризом. Эта колониальная держава обладала неисчерпаемыми экономическими и военными ресурсами. К 1942 году нацистам стало ясно, что усмирить её не удастся, удушить – тоже. Поэтому оставалось лишь только подорвать её могущество изнутри – с помощью фальсифицированной валюты. Затем на очереди были США.
Много времени ушло на изготовление печатных матриц, подбор нужного состава бумаги, водяных знаков и раскрытие алгоритма генерации серийных номеров. Бывшие гравёры, печатники, бумажники, художники и работники банков из разных стран Европы, из концлагерей Маутхаузена, Аушвица, Бухенвальда, Терезиенштадта, всего к 1944-му году 142 человека, начали печатать здесь английские фунты стерлингов, а позднее и американские доллары. Особый интерес к производству фальшивок проявлял знаменитый разведчик Отто Скорцени, любимец Гитлера. Он нуждался в долларах для засылаемых в США агентов. Из города Фриденталь готовые клише направлялись в Заксенхаузен, где печатались «почти настоящие деньги». Для выполнения операции привлекли в основном заключённых-евреев. Во-первых, они были прекрасными специалистами, а во-вторых, их можно было легко уничтожить без следа и даже без оставшихся на свободе родственников. Условия – ни шагу за ограждение. Скорцени гарантировал изоляцию «фабрики» от внешнего мира. Участок, состоящий из двух блоков, огороженных колючей проволокой, где окна были замазаны белой масляной краской, подчинялся напрямую министерству имперской безопасности и даже сам начальник охраны Заксенхаузена не знал, что происходит за оградой. Они выходили на работу и шли обратно к себе в барак, доступ туда был запрещен. «Когда нас водили в душ, всех остальных запирали в бараках», – вспоминает Адольф. Питание было приемлемым, разрешена была гражданская одежда, сигареты, книги и даже настольные игры. Им разрешали слушать радио. В 7 утра поверка, а потом работа до 12 ночи. Воскресенье – выходной. По окончании операции заключённым предстояло погибнуть, и они знали об этом. По словам Бургера, все они были «мертвецами в отпуске». Тех, кто заболевал, не отправляли к врачу, которому они могли бы что-то рассказать, а расстреливали.
Соломон Смолянов
Когда они только приступили к работе, Крюгер объявил им, что приведёт специалиста, который покажет, как это делается. Это был Соломон Смолянов, талантливый художник, единственный среди них фальшивомонетчик-профессионал, сбежавший в 1917 году из России в Германию. Не имея возможности заработать как художник, Смолянов начал подделывать деньги. В 1936 году он был пойман и приговорён к четырём годам тюрьмы, а отсидев, отправлен в Маутхаузен. Там его и нашёл Крюгер, в прошлом шеф отдела по борьбе с фальшивомонетчиками. Печатали они фальшивые паспорта разных стран, документы, удостоверения советского НКВД и даже английские почтовые марки. «Я помню, мы должны были сделать 200 удостоверений НКГБ ССР. Но красная кожа, которую нам привезли, была слишком яркая. Не получалось. Крюгер обещал расстрелять десятерых, если через день они не будут готовы. Знаете, что мы придумали? В блоке стояли скамьи, обитые красным дерматином – как раз того цвета, что нужно. Мы на нём и выбивали буквы НКГБ СССР, и из него потом делали обложки удостоверений»[5], – вспоминает Адольф. Качество подделок было очень высоким – даже банковские специалисты лишь с трудом могли их отличить. Бумага для денег производилась из ткани. «У нас вначале не получалось ничего похожего на оригинал», вспоминал Адольф – «И случайно один мой друг взял обычную грязную тряпку… Оказалось, что англичане делали бумагу из грязной ткани, а нам нацисты везли чистую, из Турции. И всё отлично пошло“[6]. Соломон Смолянов, зная, что он всё равно погибнет, был согласен «тянуть время», поддерживая течение войны, других же узников, в том числе Адольфа Бургера, мучила совесть: не сотрудничать с СС – значит погибнуть, подчиниться приказам – значит продолжить войну, а тем самым – страдания и потери людей. Изначально немцы планировали разбрасывать фальшивые деньги над Британией с самолётов, но к 1943 году у люфтваффе уже не было таких возможностей. «Наши фунты немцы делили на три категории»,- рассказывает Адольф. – «Первая – безукоризненные подделки. Ими Германия расплачивалась в банках Швейцарии, Скандинавии, проводила валютные операции. Вторая – купюры, в которых были погрешности, заметные только специалистам. Они шли на оплату немецких агентов в Европе. Те и не догадывались, что получают поддельные деньги. Ну а третья часть фальшивок – с явным браком. Всё это передавалось в страны Латинской Америки и на Ближний Восток»[7].
В конце мая 1944 года у дверей блока были сгружены несколько ящиков. В них оказались паспорта, удостоверения личности и другие документы жертв, уничтоженных в газовых камерах. Нужно было сортировать эти документы и осторожно отклеивать гербовые марки разных стран. Крюгер отобрал документы, представляющие для него интерес, остальные были уничтожены. Во время сортировки возникали страшные, душераздирающие сцены: некоторые из сортирующих обнаруживали паспорта и фотографии своих уничтоженных родных и близких. Видеть это было просто невыносимо.
Несмотря на угрозу смерти, узники-фальшивомонетчики пытались провести попытки саботажа, прежде чем были изготовлены первые поддельные стодолларовые банкноты. Они прятали запчасти к машинам, которые выводили из строя, портили материалы. Но только одна попытка удалась: они изготовили всего 200 штук поддельных долларовых купюр до конца войны. Наступил 1945 год, нацистский мир катился в хаос, советские войска подошли близко к Берлину, и производство было приостановлено. В апреле 1945 года оборудование и узники-фальшивомонетчики были эвакуированы в изолированный секретный блок Маутхаузена. Но поблизости уже стояли американские войска. Бернхард Крюгер произнёс тогда знаменательную фразу: «Недели через три вы будете на моём месте, а я – на вашем». Но в планах у него было совсем другое. Нужно было успеть полностью уничтожить следы преступной деятельности: сжечь поддельные банкноты, утопить все типографские заготовки, а 142 узников-фальшивомонетчиков взорвать в горном туннеле. Уже 3 мая оборудование было с успехом уничтожено, а узников начали перевозить к подлагерю Эбензее, чтобы взорвать, но было поздно: в Эбензее уже висел белый флаг и стояли войска 3-ей американской армии… Американцы были ошеломлены, когда увидели перед собой этих узников – подстриженных, а не бритых, сытых и в цивильной одежде. «Мертвецы в отпуске», которых осталось 137 человек, были 5 мая 1945 года наконец освобождены.
Часть оставшихся банкнот была затоплена в Австрии в горном озере Топлиц около Эбензее. С 1959 по 1963 год и вплоть до 2000 года со дна озера были подняты общей сложностью 50 ящиков с фальшивыми банкнотами, матрицы для печати банкнот, секретный архив службы безопасности и именной список заключённых. Есть версия, что в ящиках оказались также номера банковских счетов гитлеровской верхушки, где хранились деньги, отобранные у евреев, которые центр Симона Визенталя использовал в судебных процессах с немецкими и швейцарскими банками. «Хотя ящики и потрескались, банкноты были в полном порядке», -отмечал Адольф – «Хорошая печать!»[8].
Потом в течение двух лет Британия обменяла все купюры до 5 фунтов – и опасность обвала экономики исчезла», рассказывает Бургер. Всего к концу войны было изготовлено 8 965 080 банкнот на общую сумму в £134610810. Сумма астрономическая! «Причём получились, как подлинные.»[9], добавляет он – «После войны в Англии проверяли – не смогли отличить. В то время английские фунты были очень большими:13 на 21 сантиметр. Их носили не в бумажниках, а в карманах, скрепляя булавками, чтобы не рассыпались. Так мы специально прокалывали их иголкой на портрете английского монарха. У англичан так делать было не принято и только благодаря этому часть поддельных денег удалось изъять. Если бы все подделанные нами фунты попали в английский оборот, экономика Британии бы рухнула»[10]. В отместку за столь широкомасштабную подделку фунтов стерлингов, после разгрома нацизма, правительство Германии лишили право печатать деньги на своей территории. До 1955 года деньги для Германии печатал Лондон – офсетной печатью и без водяных знаков. В результате по поверженной Германии гуляло множество фальшивых купюр.
По окончанию войны, возвратившись в Братиславу, Адольф Бургер увидел, что бывшие нацисты живут, как жили, только притихли. Жить рядом с ними было невыносимо и он перебрался в Прагу. Адольф был потрясён, узнав, что его 22-летняя жена Гизела погибла в Биркенау в газовой камере, в первый день приезда, а также, что за четыре месяца до конца войны его мать была депортирована в Равенсбрюк, а отчим-католик – в Заксенхаузен и оба они погибли. Сестры и два брата оказались в Палестине. Их спасла еврейская организация Шомер цаир. Позднее Адольф Бургер снова женился и стал отцом троих детей. Живя в Праге, он восстановился в члены коммунистической партии, затем преследовался во время коммунистических чисток в начале 50-х годов. Работал в типографиях, на верфи, был директором таксопарка. Его избрали вице-президентом Международного комитета Заксенхаузена и Аушвица. Его портрет, подаренный на память Соломоном Смоляновым, весит на почётном месте у него в доме.
Портрет Адольфа Бургера
Бернхард Крюгер, руководитель операции «Бернхард», жестокий эсэсовец, виновный в смертях многих из них, вообще избежал суда. После войны он два года находился в плену у британцев, а затем год у французов, жил в Германии, работая в фирме по производству бумаги. В ноябре 1987 года он, почувствовав близкую кончину и желая в последний раз увидеть фальшивые банкноты, спустился на дно озера Топлиц вместе с водолазом. Через два года он скончался.
После окончания войны история Сатанинских подделок Заксенхаузена не получила широкого освещения, т.к. британцы опасались подорвать этим доверие к своей валюте. Об этом по просьбе Англии даже не говорили на Нюрнбергском процессе. Её участники – бывшие узники, к счастью, дожили до Победы. Для «обнародования» её нужен был выход фильма «Фальшивомонетчики», сценарий которого был основан на мемуарах Бургера «Мастерская дьявола», получивший в 2008 году международную премию «Оскар».
Адольф Бургер держит в руках поддельную банкноту
Объездив со времён окончания холодной войны почти всю Германию, Адольф Бургер рассказывал на встречах с молодыми людьми о чудовищных зверствах нацизма, которые пришлось ему самому пережить, о мужестве и стойкости команды еврейских заключённых-фальшивомонетчиков Заксенхаузена, обречённых на смерть. При этом он всегда показывал свой номер узника Аушвица, 64401. Этот номер был у него не поддельным.
