5 февраля 1818 года на шведский престол вступил Карл XIV Юхан – основатель новой династии, которая, между прочим, благополучно правит до сих пор. Король оставался на троне почти четверть века – и подданные сохранили о своём монархе наилучшие воспоминания – притом, что шведского языка он так и не выучил (хотя поначалу искренне пытался). Дело в том, что раньше Карла Юхана звали Жан-Батист Жюль Бернадот – и был он маршалом наполеоновской Империи… впрочем, по порядку.
В своё время гасконец Бернадот последовал по стопам отца-адвоката – но тот внезапно умер, оставив одни долги; семнадцатилетнему молодому человеку пришлось завербоваться в армию…. Видимо, от безысходности – в королевской Франции путь всяким «разночинцам» к должностям и званиям был заказан; сержантом Бернадот станет только спустя восемь лет, а первое офицерское звание получит ещё через два года.
Однако, монархия рухнула – и всё переменилось! Нельзя сказать, что Жан-Батист так уж сочувствовал революции – но вполне смог оценить предоставляемые ею возможности: в рядах Рейнской армии он, менее чем за три года, дорастает до дивизионного генерала (причём, не прыгая через звания, а просто получая их одно за другим – иногда с интервалом в считанные месяцы).
Ничто не свидетельствует о каких-то особых воинских талантах Бернадота – однако, то были времена, когда командиры водили свои войска в атаку; а исход сражения сплошь и рядом решала храбрость, и, попросту, самоуверенность начальников – и того, и другого у него было достаточно! Вдобавок, генерал снискал симпатии солдат тем, что не гнал их бездумно под огонь. (Отметим – была у этой бережливости и оборотная сторона: Бернадот мог затянуть исполнение слишком рискованного, с его точки зрения, приказа – а то и вовсе уклониться. В дальнейшем это свойство – «быть себе на уме» – разовьётся у него буквально во вторую натуру. А может – и первую…)
… Тем временем, судьба сведёт Жана-Батиста (имя «Жюль» он добавит как раз в революционные времена – ни много, ни мало – в честь Юлия Цезаря!)… так вот – судьба сведёт его с Бонапартом. Бернадот напишет об этой встрече так: «Я увидел молодого человека, который старательно делал вид, что ему пятьдесят, и мне показалось, что это не предвещает ничего хорошего Республике». Наполеон, в свою очередь, заметит: «У него голова француза, но сердце римлянина». В общем, два амбициозных генерала не слишком понравились друг другу – но это не помешает корсиканцу регулярно нахваливать гасконца начальству… более того, вышло так, что Бернадот женится на Дезире Клари – сестре жены Жозефа Бонапарта – и таким образом окажется одним из членов клана. (Ранее Дезире была любовницей будущего императора – и вышла замуж исключительно за «…солдата, который сможет противостоять Наполеону»).
Пока же Бернадот ненадолго оказывается то послом в Австрии (где со всеми разругается), то военным министром (отзывы о его деятельности противоречивы) – а тем временем Бонапарт сначала учиняет переворот, а потом и коронуется… Бернадот каким-то удивительным образом умудряется не поддержать Наполеона – но и не выступить против! (Существует мнение, что он плёл против него какие-то интриги – но доказательств нет…)
…Не нашёл их и Бонапарт – потому Бернадот получает один из восемнадцати розданных Первым Консулом маршальских жезлов, особняк, поместья, деньги – а на коронации несёт изукрашенный воротник Императорского облачения. (Характерно, что настороженного отношения Наполеона эта внешняя щедрость нисколько не меняет!)
Дальше начнутся бесконечные Наполеоновские войны – здесь Бернадот будет действовать в своей обычной осторожной манере (чем наживёт немало врагов среди других командиров – они справедливо считали, что их подставляют!) Однажды даже Наполеон в сердцах воскликнет: «Уйдите с моих глаз, и чтобы через сутки вас не было в Великой армии! Мне не нужен такой растяпа!..» Впрочем, быстро сменит гнев на милость – тогда же произойдёт, наверно, важнейший эпизод в судьбе Бернадота – при капитуляции прусской армии, в его распоряжении окажутся полторы тысячи пленных шведов. (Швеция входила в антинаполеоновскую коалицию). Гасконец (ставший к тому времени князем де Понте-Корво) произведёт на скандинавов огромное впечатление своей обходительностью – именно эти офицеры вспомнят о нём, когда на родине встанет вопрос престолонаследия!..
…Это случится в 1810-м – в Швеции умер двоюродный брат бездетного короля; после недолгого обсуждения риксдаг избирает наследником престола маршала Бернадота!..
…Помимо хороших, хоть и мимолётных, впечатлений, шведы, разумеется, хотели потрафить Наполеону – как-никак, родственник. Император французов, однако, отнюдь не пришёл в восторг – и даже пытался взять с Бернадота слово «не выступать против Франции» – но тот в очередной раз отвертелся…
Уже в 1812-м кронпринц Карл Юхан (перекрестившийся, кстати, из католиков в лютеране) заключит договор с нашим Александром I – а с началом «заграничного похода» двинет шведскую армию против французов (не переставая повторять, что «во всём виноват Наполеон»). Надо сказать, действовал он, как всегда, без фанатизма – за что, тем не менее, будет осыпан высшими русскими, прусскими и австрийскими наградами…
На самом деле, целей у Бернадота в тот момент было две: во-первых – присоединить Норвегию; во-вторых – по возможности, взобраться на французский трон, который вот-вот должен быть опустеть. В обоих случаях он проявит несвойственные себе быстроту и решительность: сначала обрушится на Данию – потерпев поражение, она выходит из коалиции с Наполеоном и действительно отдаст Швеции Норвегию; затем Бернадот стремительно несётся в Париж. (Тут, правда, у него под окнами начинают вопить: «Убирайся, изменник»!)
Вопрос, впрочем, решится на высшем уровне: Александр посоветуется с Талейраном, и услышит: «К чему выбирать солдата, когда Вы только что низвергли величайшего из всех солдат?..»
PS: Во время «Ста дней» Наполеона Карл Юхан откажется вступить в очередную коалицию – а в 1818-м взойдёт на трон. Именно здесь он обретёт себя – его уклончивая внешняя политика обеспечит Швеции мир и процветание.
PPS: Любопытно, что его жена, Королева Дезидерия (о которой мы совсем забыли) переедет в Стокгольм из Парижа только через пять лет – после смерти своего возлюбленного, герцога Ришелье… Впрочем, это – совсем другая история.
