Визбор часто повторял блоковское утверждение, что «только влюблённый имеет право на звание человека». И могу засвидетельствовать, что в подобном состоянии он пребывал постоянно. Подозреваю, что он пытался вылепить цельный образ идеальной для него женщины.
И скульптурной этой работе не видно было конца.
(Ада Якушева)
Исполняет Юрий Визбор (скачать)
Ты у меня одна,
Словно в ночи луна,
Словно в году весна,
Словно в степи сосна.
Нету другой такой
Ни за какой рекой,
Нет за туманами,
Дальними странами.
В инее провода,
В сумерках города.
Вот и взошла звезда,
Чтобы светить всегда,
Чтобы гореть в метель,
Чтобы стелить постель,
Чтобы качать всю ночь
У колыбели дочь.
Вот поворот какой
Делается с рекой.
Можешь отнять покой,
Можешь махнуть рукой,
Можешь отдать долги,
Можешь любить других,
Можешь совсем уйти,
Только свети, свети!
1964
$IMAGE1$
$IMAGE1$
$IMAGE1$
«Если я заболею, к врачам обращаться не стану»
Юрий Иосифович Визбор (20.06.1934 — 17.09.1984)
Первую роль Визбор сыграл в фильме «Июльский дождь» (1967). Среди самых интересных ролей — Мартин Борман в «Семнадцати мгновениях весны». По сценариям Визбора поставлено свыше сорока документальных фильмов, а также художественный фильм «Год дракона» и телефильм «Капитан Фракасс». Юрий Визбор — один из основателей и самых ярких представителей авторской песни.
«Если я заболею, к врачам обращаться не стану», «Ты у меня одна», «Александра, Александра, этот город наш с тобою…», «Милая моя, солнышко лесное» — его песни поют на праздничных застольях и у костра, порою даже не ведая, кто их сочинил.
Окончив пединститут, он стал бардом, актёром, журналистом, писателем, альпинистом, моряком и даже немного лётчиком.
Я испытываю глубочайшее удовольствие, когда слышу или вижу, как поёт человек. Не работает, не выступает, не зарабатывает на хлеб, а творит при тебе искусство — живое, волнующее, своё. Песня — и не только своя собственная, но и та, которую ты исполняешь, — наделена некой тайной познания другой души. Когда не происходит такого познания — скучно, друзья. Больше всего я люблю слышать и видеть, как поёт Булат Окуджава, хотя слово «исполнитель» вряд ли подходит к этому необыкновенному мастеру.
Мне кажется, что невозможно слушать исполнение одного из самых глубоких произведений о войне — песни «Тёмная ночь», отрешась от Марка Бернеса. Эту песню пытались исполнять очень хорошие певцы, чьи вокальные данные были, несомненно, выше данных первоисполнителя. Но та мера боли, вложенная Бернесом в сорок третьем году именно в исполнение этой песни, делает это произведение, на мой взгляд, совершенно недосягаемой вершиной исполнительского творчества. Только песня, пропущенная, как кровь, через сердце, становится высоким, волнующим искусством.
(Юрий Визбор, peoples.ru)
Юлий Ким:
Этим сентябрём я говорил с ним последний раз по телефону. Он был безнадежно болен и, кажется, знал об этом. Голос его был слаб, но бодр.
— По утрам отпускает, а к вечеру опять… — сказал он. — Зайди как-нибудь утром, денька через два.
— Чего тебе принести?
Тут он помедлил, а потом с какой-то полушутливой яростью сказал:
— Знаешь, принеси мне яду. Такого, знаешь, незаметного, без запаха и вкуса, и чтоб сразу.
Я вроде бы нашёлся:
— Юр, прямо не знаю. Есть, конечно, у меня цианистый калий, вон целая цистерна, но ведь пахнет, зараза! Горьким миндалём.
Визбор хохотнул и тут же своей скороговорочкой сообщил мне историю, как одного мужика не брал цианистый калий, ну совершенно, и он шантажировал своих семейных, выпивая у них на глазах по стакану отравы. Но однажды забыл, что нельзя сразу после этого пить чёрный кофе…
— Позвони мне послезавтра. Может, увидимся…
Но послезавтра уже нельзя было к нему. А через неделю — я увидел его. А он меня — нет…
Вот и собрал Юра вокруг себя тысячную компанию… Вот и встретилось вокруг него постаревшее наше поколение. На дереве — большая фотография: он стоит, чуть наклонившись через гитару к микрофону, — и улыбается. Наша молодость, наша первая песня — Визбор.
(На сайте «Сиреневый бульвар» можно прочитать
и другие воспоминания о Визборе)
Дочь Юрия Визбора Татьяна:
Последнюю неделю жизни отец провёл в больнице, у него в печени обнаружили метастазы. Диагноз поставили в мае, а в сентябре он умер. В 1980 году, катаясь на лыжах в Кировске, отец упал, получив двойной перелом тазобедренного сустава. Есть предположение, что такой сильный удар и спровоцировал развитие раковых клеток. Через год после падения случился обширный инфаркт. В больнице отец терпел жуткие муки, но не разрешал колоть себе морфий. Говорил: не хочу привыкать, чтобы не стать морфинистом. У папы есть фраза: «Уйти на дно, не опуская флаг». Он так и умер: во время разговора с медсестрой, отпуская ей комплименты.
(Газета «Факты и комментарии», Киев)
Нина Тихонова-Визбор:
В 1981 году Юра написал песню «Пройдёт сентябрь по цинковой воде». В ней он предсказал не только месяц своей смерти, своего «прикосновения к земле», но и погоду: в день его смерти стеной лил «цинковый» дождь…
В апреле 84-го он уехал с Рюминым и другими космонавтами кататься в горы. И вернулся оттуда с каким-то жёлтым загаром. И всё время говорил, что плохо себя чувствует. Он не привык ходить к врачам. Максимум мог позвонить другу, врачу-травматологу, и рассказать, что у него болит. Так мы дотянули примерно до 15 июня. А 20-го ему исполнялось 50, и все готовились к юбилею…
20 июня надо было забрать из больницы заключение врачей. И вдруг завотделом томографии говорит: «Вашему мужу жить три месяца. И не мучайте его. Рак 4-й степени». А это же день рождения…
Мы придумали историю, что у него гепатит и что он вот-вот поправится. Он вроде повеселел. А однажды, когда у него был Юлик Ким, Юра ему сказал, что вынужден играть перед Нинон весельчака, хотя испытывает невыносимые муки и готов застрелиться, если Юлий принесёт ему пистолет… Человек сгорел за три месяца, полный планов и задумок…
Он не читал молитв, не ходил в храм. Но когда за ним приехала реанимация, и ребята подняли его на стуле и стали выносить, он на пороге попросил развернуть его к окну и вдруг положил та-а-акой широкий крест. Никогда раньше этого не видела. У каждого ведь приходит свой час, когда он обращается к Богу. Я поняла, что в ту секунду он попросил Бога о спасении.
(Газета «Московский комсомолец», 2004)
Женщины Юрия Визбора
Дочь Юрия Визбора Татьяна:
Официально отец был в браке четыре раза и женился всегда по «принципиальной» любви. Есть люди, имеющие любовниц на стороне, отец же считал, что должен жениться на той, кого любит. С мамой он учился в Московском педагогическом институте в начале 50-х годов прошлого века. Когда после вуза служил в армии, мама писала ему. Их переписка опубликована в книге «Три жены тому назад». В 1958-м родители поженились, в том же году родилась я. Вторая жена папы — актриса Театра имени Ермоловой Евгения Уралова, которая до сих пор там работает. Познакомились они на съёмках фильма Марлена Хуциева «Июльский дождь». Не заметить эту очень красивую женщину было просто невозможно. У отца с Евгенией родилась дочь, моя сестра Анна. С третьей женой, художницей, отец прожил несколько месяцев, не помню её. С четвёртой, Ниночкой Тихоновой, папа был в браке 8 лет. Нина Филимоновна родила двух девочек. Мы с сёстрами очень дружны, а мои дети — сын и дочь — считают всех жён отца своими бабушками.
Отец из моей жизни не уходил никогда, мы постоянно общались. Мама вышла замуж второй раз за ближайшего друга папы Максима Кусургашева, потрясающего журналиста, работавшего на радиостанции «Юность». Родила двоих детей, моего брата Максима и сестру Дарью.
Мама долгое время занималась журналистикой, почти 30 лет проработала на радиостанции «Юность». Сейчас на пенсии.
Когда мне исполнилось 25 лет, отец пришёл на день рождения со своей последней женой Ниной и сказал маме при всех, мол, был бы молодым, всё равно на тебе женился бы. Мне кажется, хоть разрыв был достаточно болезненным для обоих, они так и не смогли до конца расстаться.
(Газета «Факты и комментарии», Киев)
… При этом все визборовские женщины внешне очень сильно похожи друг на дружку. Я сама сегодня больше похожа на Евгению Уралову и на Нину Тихонову, чем на свою собственную маму. Почему-то именно в последние годы это стало сильно проявляться. Мы все живём дружно, хотя, как и в каждой семье, у нас бывают разногласия.
Я считаю, что мне сильно повезло с мамой и мачехами. Ниночка — крёстная мать моих детей. Женя меня очень многому научила, когда я одно время обитала у них с отцом. Родители меня никогда не «делили», они до самой смерти папы сохраняли потрясающие, добрые отношения, и я жила в той семье, где на тот момент были подходящие квартирные условия. И никто не делал из этого трагедии. Потом Женя как актриса многое сделала для моей дочери Варвары, которая сейчас учится на первом курсе Щукинского училища. Я ужасно люблю всех своих сестёр и братьев. Семья у нас большая.
(«Учительская газета»)
Отец всегда говорил: не надо путать лирического героя песни с её автором. Но в тот момент, «когда в мой дом любимая вошла, в нём книги лишь в углу лежали валом», была Евгения Уралова, которая вошла в этот дом. Только не на место моей мамы Ады Якушевой. Родители уже расстались, там был какой-то проходной роман, насколько я знаю. Получалось так, что ни одна последующая жена не разбивала брак предыдущей.
(Газета «Факты и комментарии», Киев)
Одну из самых нежных песен «Ты у меня одна…» он посвятил моей маме. А «Милая моя, солнышко лесное…» — Евгении Ураловой.
(Газета «Республика Татарстан», 2004)
Ада Якушева. «О, боже мой, какое горе —
любить такого трепача!»
Первой женой Юрия Визбора стала его сокурсница, известный бард и журналистка Ада Якушева. У них родилась дочь Татьяна, теперь — ведущая популярных музыкальных программ на «Радио России».
История любви Ады Якушевой и Юрия Визбора превратилась в легенду. Многие из тех, кто учился с ними в институте в одно время, признавались, что просто были влюблены в эту необыкновенную талантливую пару.
Нина Тихонова-Визбор:
Ада — удивительный, талантливый, остроумный человек. От неё всегда веет добром. Я как-то с удивлением спросила у Юры: «Как ты мог разойтись с такой женщиной?» Но Визбор в свои прошлые отношения никого не допускал и никогда в жизни не говорил плохо о своих женщинах.
Ты — моё дыхание,
Утро моё ты раннее.
Ты и солнце жгучее
И дожди.
Всю себя измучаю,
Стану я самой лучшею,
По такому случаю
Ты подожди.
Подожди, себя тая,
Самой красивой стану я,
Стану самой умною
И большой.
Сколько лет всё думаю:
«Как бы поймать звезду мою».
А звезда — рюкзак на плечи
И пошёл.
Ты моя мелодия,
Ты — вроде ты и вроде я.
Мой маяк у вечности
На краю.
Спросят люди вновь ещё:
«Ну, как ты к нему относишься?»
Я тогда им эту песню
Пропою,
Что:
Ты — моё дыхание,
Утро моё ты раннее.
Ты и солнце жгучее
И дожди.
Всю себя измучаю,
Стану я самой лучшею,
По такому случаю
Ты подожди.
1966
Ада Якушева:
«О, боже мой, какое горе — любить такого трепача!», — такие строки я написала, когда положила на Визбора глаз. А у него всегда была огромная толпа воздыхательниц. Но что толку ревновать такого человека? Хотя поводов было предостаточно. Юра всегда жил по своим непредсказуемым законам. От любвеобильности Визбора я всё же настрадалась. «Лёгкость» наших отношений как бы подразумевалась сама собой: разве могут два поэта спокойно жить рядом друг с другом? Обладая неуёмным чувством юмора, Юра очень любил выражение нашего общего друга Зиновия Гердта — «три жены тому назад», которое вполне достоверно определяет этапы его жизненного пути. Несмотря на моральный фактор, я всё же «рискнула» опубликовать письма Визбора ко мне.
… Он то уходил, то возвращался. Очень уж влюбчивым был. Бегал от одной юбки к другой, как мартовский кот. Но, несмотря на все эти уходы-приходы, между нами всегда оставались светлые отношения.
… Поженились мы в 1957 году. Юре всегда по-благородному хотелось, чтоб всё было законно. У меня даже когда-то была его фамилия. Со всеми своими жёнами Визбор сочетался законным образом.
(peoples.ru)
Снова твоё бесконечное «жди»
Белой дорогой мне в окна глядит,
Снегом о снежный стучится настил.
Я не хочу, чтобы ты уходил.
В снег не хочу и в жару не хочу
Я прислоняться к другому плечу.
Хватит ли сил мне, не хватит ли сил,
Я не хочу, чтобы ты уходил.
Мне всё равно, сколько лет позади,
Мне всё равно, сколько бед впереди.
Я не хочу, чтобы ты уходил.
Не уходи или не приходи…
1965
За перипетиями их непростых отношений следила вся поющая у костров страна. Через несколько лет этот красивый творчески-семейный союз всё-таки распался. Якушева пережила это очень тяжело. Особый интерес представляют её мемуары «Если бы ты знал», где столько знакомых имён, где история её любви.
Ада Якушева:
Визбор часто повторял блоковское утверждение, что «только влюблённый имеет право на звание человека». И могу засвидетельствовать, что в подобном состоянии он пребывал постоянно. Подозреваю, что он пытался вылепить цельный образ идеальной для него женщины. И скульптурной этой работе не видно было конца. Когда на свадьбе моей старшей дочери собрались все три жены Визбора — я, Женя Уралова и Нина Тихонова, — я поделилась этими наблюдениями, и они, кажется, согласились со мной.
(Газета «Приазовский рабочий», Мариуполь)
Читать далее:
http://vilavi.ru/sud/120606/120606.shtml
