Очерки. Мадемуазель, оживившая трагедию

Театр «Комеди Франсез» был учрежден Людовиком XIV в 1680 году. 335 лет — дата не круглая, но есть повод вспомнить о великой трагической актрисе, которая прославила старейший национальный театр Франции. На его сцене зажглась яркая звезда Элизы Рашель, а через 20 лет погасла…

Поющие попрошайки

«Я старый пес, бездомный, жалкий, на сердце лишь тоска и мрак. Прошу, не бейте меня палкой — меня и кошек, и собак…» Две сестрички Феликс, играя на гитаре, пели у входа в кафе. 12-летняя Софи была розовощекой блондинкой, а 10-летняя Элиза — тщедушной брюнеткой, которая собирала с публики деньги, таща за собою в тележке младших братьев и сестер. Девочки стремились завоевать зрительский успех, ведь если выручка будет ничтожной, отец может и поколотить.

28 февраля 1821 года в бедной еврейской семье Якоба и Эстер Феликс в придорожном швейцарском трактире родилась вторая дочь, Элизабет. Родители были бродячими артистами и торговцами из Эльзаса. В поисках лучшей доли они колесили по Европе, выступая на ярмарках.

Однажды Феликсы задержались в Лионе. Отец, научив старших дочерей слезливым песенкам, отправил их зарабатывать на хлеб уличными представлениями. Здесь Элизу случайно услышал чудаковатый музыкант-парижанин Этьен Шорон и увез ее вместе с семьей в Париж, где они поселились в еврейском квартале.

Когда сестры пели на бульваре, к Элизе подошел почтенный господин. Он протянул ей золотой луидор и свои стихи: «Возьми это, дитя мое, у тебя есть талант, тебе нужно учиться». Добрым месье оказался Виктор Гюго, которому уличная нищенка вернет долг сторицей. Но это произойдет потом. А пока благодетель Шорон определил сестер Феликс в школу драматического мастерства.

Элиза сразу проявила свои необычайные дарования, стала лучшей ученицей и вскоре была принята в Консерваторию, без экзамена и с пансионом. Но ее красивый грудной голос больше подходил для декламации. И тогда известный актер Жозеф Сансон, пораженный способностью девочки к трагическому переживанию, стал готовить ее к поступлению в святая святых — «Комеди Франсез». 

Юная триумфаторша

Элиза по совету своего наставника ходила в Лувр изучать выражения лиц и позы мраморных античных статуй — для будущей игры в классических трагедиях. Окончив театральную школу и в 16 лет начав играть, Элиза в 1838 году вышла на сцену «Комеди Франсез» под псевдонимом Рашель. Ее дебют — роль Камиллы в драме Корнеля «Гораций» — сразу вызвал фурор. Париж был сражен талантом молоденькой девушки. «Небывалое явление», «чудеснейший и редчайший клад», «ничего подобного Франция никогда не видала на театральных подмостках», — писала о ней критика.

Рашель играла в основном в пьесах Расина, Корнеля и Вольтера. Ее персонажи — сложные психологические образы, всегда сильные женщины, часто трагической судьбы. Игра Рашели переворачивала душу, публика была околдована ее пластикой и декламацией. Билеты на спектакли раскупались молниеносно.

Вскоре весь аристократический Париж был у ног вчерашней уличной певички. Появились прически «a la Камилла», платья «a la Эмилия». Элизой восхищались властители дум — Стендаль, Мюссе, Флобер, Беранже, Бальзак, Дюма-сын… В великих драмах Корнеля и Расина не было актрисы, равной Рашели. Она вела бурную светскую жизнь, держала свой салон, любила роскошь, но львиная доля ее заработка доставалась семье. В качестве импресарио выступал папаша Феликс. Популярность рождала слухи — судачили о романах новой звезды с сильными мира сего.

На пороге 22-летия актрисы Париж увидел ее в «Федре» Расина — эта роль считается вершиной классического театра. Это было сродни гипнозу — не иначе актрису поцеловала Мельпомена и обняла Терпсихора! Бурные овации вызывали роли Жанны д’Арк и Клеопатры, Марии Стюарт и пьесы Виктора Гюго. Великий писатель обратится к Элизе за материальной помощью — за один вечер она получала 10000 франков.

Рашель окончательно свела с ума парижан исполнением «Марсельезы» в разгар революции 1848 года. Она в экстазе падала на колени и обвивала себя трехцветным знаменем. Ее лицо делалось смертельно бледным, глаза наливались кровью, а брови «становились змеями». Театр вопил: «Муза свободы! Богиня революции!», делегации подносили цветы, многие плакали. С пением революционного гимна актриса объехала полстраны, а вернувшись в Париж, позировала скульпторам для мраморного портрета Марианны — символа республиканской Франции.

В эти революционные дни Элиза познакомилась с учителем Торы Ицхаком Кремьё, в доме которого стала частым гостем. Кремьё пробудил в ней интерес к еврейству.

«Наполеоновский реванш»

Во всем мире Рашель была признана воплощением французского духа. В 1841 году она выступила в Лондоне перед королевой Викторией, в 1852 году — перед королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом IV. А свой вояж 1853–1854 годов Элиза называла «гастролью французской актрисы с русским императором в роли импресарио».

Это было необъяснимо — властелин крепостной России, казнивший декабристов-республиканцев, пожелал лично встретиться с «богиней революции». В Петербурге повсюду продавались портреты Рашели. Торговцы называли ее именем все, что попадало им на глаза: торты, шляпки, ткани, пудру… В Гатчине был специально выстроен театр к приезду французской актрисы, которую сопровождал эскорт офицеров царской гвардии.

После «Федры» и «Марии Стюарт», по словам самой Элизы, «энтузиастические русские чуть ли не взяли приступом сцену». «Пока она на сцене, что бы ни делалось, вы не можете оторваться от нее», — восхищался Александр Герцен. «Она действительно невыразимо велика», — поражался Антон Рубинштейн. Иван Тургенев и Федор Тютчев тоже были страстными поклонниками Рашели. Николай I не пропускал ни одного спектакля почетной гостьи, осыпал ее бриллиантами и приглашал в Зимний дворец на обеды. Православный самодержец сидел рядом с актрисой-иудейкой, которая недавно пела «Марсельезу», а теперь испуганно подтягивала «Боже, царя храни».

Москва поразила Элизу не меньше, когда горожане преподнесли ей туфли, сшитые из голубой ленты Андреевского ордена, а бенефис принес ей целое состояние. Основатель русский актерской школы Михаил Щепкин был сражен: «Она играет Камиллу с такою страшной силою, что для исполнения этой роли никаких человеческих сил недостанет». А известный хлебосол Петр Свиньин подавал особое блюдо «а lа Рашель»: раки, сваренные в шампанском.

В письме к родным Элиза писала, что ей подарили столько золота, сколько французы потеряли во время войны 1812 года, и теперь русские возвращают его обратно Франции. Писала, что к ее ногам бросают ценные меха, в ее апартаментах — вечная весна от цветов, а на прощальном спектакле ее вызывали двадцать два раза.

Угасший факел

Американский актер Эдвин Форрест, однажды увидев Рашель в «Комеди Франсез», сказал: «Если она не сгорит быстро, она станет удивительным явлением в искусстве». Форрест предугадал судьбу и конец актрисы. После гастролей в США она вернулась с обострившимся туберкулезом.

У Элизы было двое детей, но замужем она никогда не была. После недолгой совместной жизни с графом Александром Валевским — сыном Наполеона и польской графини Марии Валевской — в 1844 году у них родился сын, Александр-Антуан-Жан. А через четыре года появился на свет Габриель-Феликс, отцом которого был граф Артюр Бертран, сын Филиппа-Людовика. Рашель любила своих детей, дала им блестящее воспитание и образование. Ее сыновья прошли обряд обрезания. Но мужчины в жизни Элизы не играли большой роли — истинной ее страстью был театр, ради которого она жертвовала очень многим.

С 1857 года Рашель на сцену уже более не возвращалась. Она готовилась к смерти: собиралась вернуть письма друзьям и пожелала быть похороненной по иудейскому обряду. «Я умираю от того, что составляло все мое существо, — от искусства и страсти», — это были едва ли не последние ее слова.

Элиза Рашель Феликс скончалась в возрасте 37 лет 3 января 1858 года в Каннах и похоронена в еврейской части кладбища Пер-Лашез. Ее гроб везли по Парижу в сопровождении эскорта национальной гвардии и тысяч почитателей ее таланта. Последний долг отдал усопшей и граф Валевский, который любил ее всю жизнь. Труппа «Комеди Франсез» в полном составе пришла проститься с Актрисой, которая «оживила угаснувшую трагедию кровью собственного сердца».

Игра Рашели была великим потрясением в жизни тех, кто ее видел. Все, что она имела, было пущено на аукцион, продлившийся несколько недель.