Интервью Экс-сенатор Константин Добрынин: «Невозможно смотреть “Гамлета”, которого играют клоуны»

О гееборце Милонове, защитнике детей Астахове, о товарище Яровой и о том, почему Добрынин больше не сенатор — читайте в интервью «Новой газете»

Фото: Council.gov.ru

Вот несколько высказываний Добрынина в его твиттере, разошедшихся по сетям: «Сезон летнего законодательного спама открыт. Сегодня в меню: проститутки, штрафы и клиенты»; «Сморщенные женщины — это, конечно, плохо. Главное, чтоб мозг не был сморщенным»; «У каждого настоящего байкера должна быть косметичка. Так вижу…»; «Депутат Анохин предложил запретить продажу алкоголя один раз в неделю. Лучше запретить деятельность депутата Анохина один раз в неделю»…

30 сентября 2015 года был последним днем работы сенатора от Архангельской области в Совете Федерации. Символично, что сменщицей Константина Добрынина на должности зампреда комитета по конституционному законодательству в Совете Федерации может стать Елена Мизулина.

О гееборце Милонове, защитнике детей Астахове, о товарище Яровой и о прочих звездах российской политики в интервью «Новой газете» рассказывает теперь уже бывший сенатор Константин Добрынин. Ну и, конечно, о том, почему он больше не сенатор…

— Константин, вы неоднократно говорили, что некоторые депутаты Государственной думы, как, например, Дегтярев, Нилов, Федоров, Соловьев, занимаются законодательным спамом. Как вы считаете, почему они это делают?

— Действительно проблема законодательного спама, или законодательного троллинга, к сожалению, в последние года три очень выпукло встала перед всеми нами. Причем коллеги даже не скрывают того, что ряд их инициатив носит абсолютно популистский характер. Почему так произошло? Я думаю, проблема кроется в том, что каждый законодатель сам для себя определяет тот круг вопросов, в котором он разбирается и которые он для себя считает важными и приоритетными. Ряд законодателей в силу образовательных причин, зачастую причин поиска дешевой быстрой популярности, или в силу конъюнктуры, желания быть в неком тренде, желания понравиться кому-то — и занимаются подобным спамом.

Все это рождает поток бессознательного квазизаконодательства, которое поначалу забавляло, потом удивляло, а сейчас оно раздражает, потому что каждая шутка хороша к месту и когда ее немного.

А когда вся парламентская деятельность превращается в сплошное шапито, конечно, это вызывает уже раздражение.

— А были законодательные акты из разряда спамов, принятые Государственной думой, которые вам приходилось утверждать на заседаниях Совета Федерации?

— К счастью, такого очевидного спама утверждать не приходилось, и явный спам законами не становился, за исключением так называемого гееборческого законодательства. Об этом я даже написал статью «Спам инициатив цвета неба». Этот антигейский законопроект стал законом, хотя абсолютно очевидно, что это нерабочий механизм, он не несет в себе никакой смысловой нагрузки, он бессмыслен. Как можно запретить пропагандировать то, что пропагандировать невозможно априори? Пропаганда — это распространение системы идей среди множества адресатов. О каких идеях идет речь? Как доказывать множество? А что такое нетрадиционная форма? Нет юридического термина, а раз нет термина — не будет и толкования.

В общем, если ты создаешь запретительную норму в чистом правовом поле, ты делаешь и границу дозволенного и недозволенного. Поэтому если совсем по-простому, то этим законом законодатели влезли в зону, не регулируемую правом.

— В июне вы даже высказались за возможность признания в России однополых браков…

— Комментируя известное решение Верховного суда США по поводу легализации в Америке однополых браков (причем надо понимать, что это судебное решение, а не политическое), я сказал, что можно сколько угодно потешаться над Америкой и Европой, но это вопрос времени, когда России тоже придется отвечать на этот вопрос, который задают меньшинства, и тогда России, государству, придется искать на него и находить законодательный ответ. Если этот вопрос задается меньшинством в обществе, значит, государство обязано будет на него искать ответ, ведь любое общество состоит из самых разнообразных меньшинств. Каков будет ответ и какая правовая форма найдена, я не знаю, но знаю, что искать ее — это обязанность государства.

— А почему вы обратились к Бастрыкину и к Чайке с просьбой о проверке депутата ЗакСобрания Петербурга Милонова на вменяемость? Милонов не оскорбился?

— Слушайте, ну честно говоря,

чем меньше уважаемые друзья-журналисты будут реагировать на питерского гееборца, тем лучше для общества и тем хуже для гееборца.

Потому что он же абсолютный пример тролля, который цинично использует, в том числе и средства массовой информации, и какие-то злободневные вопросы, — просто для поиска дополнительной дешевой популярности.

Что касается моего предложения… Я просто предположил, что вполне возможно, что Милонов, демонстративно нарушая закон и оскорбляя какие-то социальные группы, народы и государства, на самом деле не является таким уж злодеем или преступником, просто у него есть некое болезненное позиционирование себя в качестве преступника, возможно, это ментальная перверсия, и раз он постоянно делает такие заявления, то, наверное, есть смысл провести принудительную экспертизу, проверить его на вменяемость и, возможно, признать его ограниченно дееспособным и назначить ему опекуна. Причем сделать это можно в строгом соответствии с законом.

— Но и Бастрыкин, и Чайка вам отказали.

— Да, я обращался, по-моему, три или четыре раза. Они не увидели в высказываниях этого регионального законодателя нарушений закона, хотя оно там, по моему мнению, все-таки есть. Но давайте не забывать, что у уголовного процесса есть такая неприятная особенность, что даже отказной материал тем не менее остается материалом, и

рано или поздно к этому вопросу можно будет вернуться, если гееборец и дальше будет нарушать закон. Просто надо очень внимательно за этим смотреть и внимательно юридически реагировать на это,

чтобы доказательная база копилась, и в какой-то момент количество, несомненно, перейдет в качество, если он не уймется.

Скриншот страницы Добрынина на Facebook

— Милонова ни Следственный комитет, ни Генпрокуратура не признали невменяемым, а между тем в сентябре этого года президент Путин наградил Милонова государственной наградой — медалью ордена «За заслуги перед отечеством» 2-й степени «за активную законотворческую деятельность и многолетнюю добросовестную работу».

— Тогда награждали огромную часть петербургского парламента, несомненно достойную, и в этом списке было и это чудо. Проблема с наградами вообще актуальна сейчас в России, потому что государственная награда — это некая высшая ценность, это некая высшая государственная отметка, и здесь нельзя подходить формально, здесь не должно быть списочного подхода.

Читать далее:

http://www.novayagazeta.ru/politics/70377.html