Он умер 19 сентября 1812 года во Франкфурте – там же, где родился. Но родился он нищим еврейским мальчишкой в обшарпанном гетто, а умер одним из богатейших людей своей эпохи. Майер Амшель Ротшильд – основатель знаменитой династии Ротшильдов – в детстве учил Талмуд и редко ел. Может, поэтому он научиться хорошо считать и копить деньги.
Еврейское гетто Франкфурта-на-Майне в конце восемнадцатого века представляло собой жуткое зрелище. По улицам текли помои, вокруг были сплошь обшарпанные домишки, в которых ютились огромные семьи (семьи в основном были верующие, в каждой было немало детей). Ротшильды жили в маленьком домике, на котором уже давно не было красной таблички – таблички, из которой получилась их фамилия (roth – красный, schild – табличка, вывеска). Его предки прибыли в Германию за двести лет до появления Майера на свет. И занимались, конечно, торговлей – чем еще было заниматься евреям, которым не позволяли ни учиться, ни занимать какие-либо должности. Им и выходить из гетто разрешалось только в определенное время: в христианские праздники появляться на улицах городов евреям не разрешалось, а в обычные дни они перемещались по улицам вне гетто под крики «еврей, знай свое место!».
Родители Майера были очень набожными, но вынуждены были заниматься ростовщичеством: других способов прокормить огромную семью просто не было. Майера отправили учиться в йешиву. Отец и мать мальчика надеялись, что он получит хорошее еврейское образование и станет раввином. Но когда ему было двенадцать, умер отец, а следом ушла и мать. Платить за обучение в йешиве стало некому. И родственники отправили сироту в Ганновер, где к евреям относились лояльнее, чем во Франкфурте. Да и в торговом доме Оппенгермейр, куда мальчика устроили работать, была возможность узнать что-то, кроме ростовщичества. Мальчишка внимательно прислушивался ко всему, что происходило вокруг. И к двадцати годам уже неплохо разбирался в коммерции – по крайней мере, в том ее виде, в каком она существовала на тот момент.
В 20 лет Майер вернулся во Франкфурт. Почему он не остался в Ганновере, где уже был неплохо устроен, история умалчивает. Видимо, тянуло на родину. Да и чутье подсказывало, что во Франкфурте, который был процветающим торговым центром, будет чем поживиться начинающему коммерсанту. А Майер нисколько не сомневался в том, чем он хочет заниматься. Его старшие братья Мойше и Кальман так и жили в старом домике в гетто, где торговали поношенной одеждой. Майеру, конечно, было душно в этой лавке старьевщиков. И он увлекся собиранием редких монет и медалей. Никто его не понимал: людям вокруг и обычных-то денег не хватало, а юноша часами рассматривал свои монеты, аккуратно составлял каталог с подробным описанием каждой. Сейчас уже не понять, было ли увлечение Майера с самого начала лишь хобби или как раз тонким расчетом. Однако именно это странное занятие принесло ему первые дивиденды.
Однажды, перебирая свои сокровища, он вдруг подумал, что его коллекция может заинтересовать обитателей дворцов и замков. А к дворцам и замкам был доступ у его бывшего работодателя в Ганновере генерала фон Эштрофа. Эштроф часто бывал при дворе, дружил с принцем Уильямом и вообще был птицей высокого полета. Но при этом широких взглядов. Он не выгнал своего бывшего работника с его странной коллекцией, а внимательно выслушал. И Майер оказался прав: придворные с интересом рассматривали собранные им медальки и монетки, читали красивые описания, над которыми корпел наш герой при тусклой свечке в лавке братьев. Юноша был так воодушевлен успехом, что разослал свой каталог всем дворянам окрестных земель. Принц Уильям, узнав об этом, пожелал познакомиться с предприимчивым евреем и вызвал к себе. Но и это не спасло Майера от бедности. Принц купил у него несколько монет и щедро одарил. Но Ротшильд всё равно вынужден был вернуться во Франкфурт. По дороге домой он обдумывал новую идею.
Франкфурт – центр международной торговли, кишел купцами из разных стран. Конечно, в городе продавалось и покупалось всё, что только можно было себе представить. И частенько продавалось за валюту какой-нибудь европейской страны, а покупалось уже за золотые монеты с Востока. Так Майер и придумал первый в истории пункт обмена валют. Он продавал и покупал деньги разных стран, зарабатывая на курсе. На Посудную улицу в еврейское гетто, где Майер открыл свою конторку, потянулись купцы. Дело пошло. И только братья злились, что младший «играет в монетки» вместо того, чтобы помогать им в лавке.
Младший и правда производил впечатление одержимого. Вместо того чтобы радоваться прибыли, он все вырученные деньги вкладывал опять в старинные монеты. Он снова покупал их – теперь уже у купцов из самых разных стран, которые приходили к нему менять валюту, – создавал для них красочные каталоги и… делал рекламную рассылку, если выражаться современным языком. Каждый вельможа из окрестных замков получил письмо с рекламой лучшей нумизматической коллекции в Германии. Упорство, с которым Майер раскручивал свое дело, принесло результаты. Постепенно в обшарпанный дом в еврейском гетто потянулись представители вельмож из соседних княжеств. Да и знакомство с принцем Уильямом помогло. Майер подумал немного и сделал вывеску на своей лавке: «М.А. Ротшильд. Официальный придворный торговый агент Его Величества Принца Гессенского».
Знал ли в то время принц, что в Посудной улице рядом с лавкой старьевщиков Ротшильдов проживает его личный торговый агент, история умалчивает. Дерзость Майера, впрочем, принесла плоды. Ростовщик Шнаппер позволил ему жениться на своей семнадцатилетней дочери Гутле, в которую молодой человек был влюблен. Шнаппер не очень понимал, чем занимается зять, но видел в нем деловую хватку. Дал приданого 2400 флоринов и благословил под хупой. Брак оказался удивительно счастливым. Гутле оказалась мудрее братьев Майера. В отличие от них, она во всем поддерживала мужа. И в итоге он преуспел.
Да и она тоже – став матерью пяти сыновей и пяти дочерей, которые впоследствии превратились в знаменитую «династию Ротшильдов». Когда в семье родился четвертый ребенок, Майер купил дом побольше. А когда власти Франкфурта в 1811 году отменили гетто, семья поспешила приобрести недвижимость за его пределами. Гутле, впрочем, отказалась покидать дом под зеленой крышей (GrunesSchild назывался он), в котором была так счастлива. Там она и умерла в 96 лет, до конца дней оставаясь хранительницей первого их с Майером настоящего дома. А дом превратился в музей династии Ротшильдов.
Между тем, знакомство с принцем Уильямом постепенно переросло в приятельство. Принц был богат и неплохо разбирался в коммерции. Он давал ссуды правителям соседних государств, продавал им своих солдат, за аренду или гибель которых получал неплохие комиссионные. Предприимчивый Ротшильд хорошо понимал Уильяма. И умел хранить секреты. А принц был весьма любвеобилен, и его похождения частенько могли поставить под угрозу его положение. Майер тщательно охранял тайны принца и давал ему дельные коммерческие советы. Вскоре самонадеянная табличка, которую он повесил в Посудной улице, стала реальностью. В новом доме Ротшильдов под зеленой крышей был оборудован не только магазин, но и потайной подвал. Никакие, даже самые ушлые ищейки не могли бы его найти. Здесь располагался первый «банк Ротшильдов» – сундук с замком, который мог открыть только Майер, и хранилище секретов принца Уильяма, который после смерти отца стал ландграфом Гессен-Касселя и обладателем несметного состояния. Ротшильд же к тому времени торговал валютой уже не только в своей лавке. Он перевозил огромные партии золота и монет, став одним из самых крупных поставщиков двора. Когда же началась война с Наполеоном, именно Майер Ротшильд сохранил состояние своего патрона. Ландграф скрылся в Праге, а Ротшильд не просто сохранил его многомиллионное состояние, но и приумножил его.
«Пять пальцев одной руки» – так называли сыновей Ротшильда, которых Майер превратил в главных управляющих своей финансовой империей. Это был один из его главных принципов: в компании должны работать только члены одной семьи. В 1810 году он основал компанию «Ротшильд и сыновья», которая занималась тем, что вкладывала огромные деньги ландграфа и других богатеев в доходные предприятия и зарабатывала на получавшемся из этого доходе. Так и случилось, что к моменту смерти нашего героя его состояние превышало оборот Французского банка. А журнал Forbes впоследствии внес его в список самых влиятельных финансистов в мире.
Алина Ребель
