Хочу у вас спросить. И да, использую для этого отрывок диалога из передачи"Особое мнение" уважаемой мною радиостанции "Эхо Москвы". Разговор Ксении Лариной и Николая Сванидзе начался с новости об окончательном опознании останков цесаревича Алексея и княжны Марии.
К.Ларина-Я когда сегодня смотрела репортаж на одном из федеральных каналов, корреспондентка бодро в конце сказала: ну что же, теперь можно говорить о том, что точка в самом кровавом преступлении 20 века поставлена. Ты согласен с такой оценкой этого события?
Н. Сванидзе― Я не согласен с тем, что это самое кровавое преступление. Оно кровавое, и оно в значительной степени озаглавило страшную, скажем так, книгу, связанную с преступлениями большевистского коммунистического советского режима. Потому что с этого все началось. Это было первое сознательное убийство совершенно невинных людей. Потому что был убит не только бывший, отрекшийся от престола царь русский, но и его жена, его дети, его слуги. А уж дети, дочки и мальчик точно не были ни в чем виноваты. И это было просто жестокое хладнокровное убийство. Но после этого кровищи пролилось столько, что назвать это самым кровавым преступлением 20 века язык-то не поворачивается. По несопоставимым объемам количественным были преступления значительно более кровавые.
К. Ларина― А потому что разрешили. Ты правильно сказал, что с этого началось. Это дало разрешение на кровь.
Н. Сванидзе― Да. А что страница закрывается, в известном смысле да. Потому что с идентификацией останков царевича Алексея и великой княжны Марии действительно вот эту страницу можно считать, что мы ее перевернули. Нашли и теперь захоронят, первую, большую часть останков захоронили еще при Борисе Николаевиче Ельцине, и я помню это было такое громкое и в хорошем смысле пафосное мероприятие.
К. Ларина― Еще была, безусловно, форма покаяния, потому что у него своя история…
Н. Сванидзе― Совершенно верно. И нормально. И это действительно форма покаяния, покаяние приветствуется, как известно, христианской церковью.
К. Ларина― Кстати, тут надо напомнить, что официально РПЦ так и не признало…
Н. Сванидзе― Идентичность.
К. Ларина― Да, простите, забыла слово. Идентичность этих останков. И до сих пор даже после сегодняшнего сообщения я так поняла, что они составили официальное письмо РПЦ в Следственный комитет для того, чтобы продолжить исследование, чтобы не заканчивать это, что им не хватает все равно доказательств.
Н. Сванидзе― Ради бога.
К. Ларина― Это чем объяснить вообще?
Н. Сванидзе― Не знаю, какие у них есть, вероятно, есть какие-то политические соображения. Но пусть ищут дальше, пусть исследуют. В принципе для подавляющей части людей, которая интересуется этим предметом, скажем так, достаточно очевидно, что это те останки. Потому что нет оснований сомневаться в честности и в компетентности комиссии, которая это признала. Зачем им врать. Поэтому, по всей видимости, все-таки это те останки, это останки убитых страшно совершенно в подвале Ипатьевского дома сына и дочери последнего русского императора, и они будут теперь захоронены.
К. Ларина― Я все-таки позволю задержаться на этой теме. Потому что когда я задавала тебе вопрос: действительно ли можно поставить точку в этой истории, я, честно говоря, не очень понимаю, как можно поставить точку, не признав большевистский режим преступным режимом. Разве это не является частью большой истории, вокруг которой по-прежнему ведутся такие бои. Советской истории я имею в виду.
Н. Сванидзе― Я тоже считаю этот режим преступным. Признан я думаю, он таковым не будет. Если он уже не был признан где-то в начале 90-х, то сейчас точно не будет. И у меня к этому отношение сложное. Я его считаю абсолютно преступным, но насчет официального признания конечно это сейчас вызвало бы такую бучу в стране, потому что подавляющая часть во многом под влиянием и СМИ, которые именно в этом направлении работали долгие годы, уж последние полтора десятка лет точно. Считается, что период советской власти просто такой светлый период в нашей истории.
К. Ларина― Ну как это можно соединить тогда.
Н. Сванидзе― А никак.
К. Ларина― Торжественное захоронение останков убитых большевиками людей…
Н. Сванидзе― А никак, Ксюша. Никто не думает, я тебя уверяю, никто не заботится о логическом соединении и главное сами люди не задумываются. Никто о логике не думает. Убивали и убивали. А как соединяется, любимая тема, связанная с Лениным, еще более любимая тема, связанная со Сталиным. Ну как это так. Ленин, который убивал, велел, сохранилась его рука, резолюции, велел убивать священников. Их просто мочили как тараканов. Убивали. И не только. Он лежит в мавзолее в центре города. Сталин, который продолжал убивать священников и далеко не только священников, крестьян, интеллигенцию, профессуру, всех, кого ни попадя, кто под руку попадался и даже не попадался. Он считается одним из величайших деятелей нашей истории. Крайне популярным. Ну, и что, здесь какие-то есть логические стыковки. Нет абсолютно. Сплошные неувязки. Но это никого не интересует.
К. Ларина― То есть вопросов не задавать.
Н. Сванидзе― Что значит не задавать.
К. Ларина― Приедут представители дома Романовых на похороны.
Н. Сванидзе― Представители дома Романовых не будут задавать никаких вопросов. Они будут счастливы оттого, что их пригласили. Их пригласили, их здесь будут обхаживать, целовать в разные места. Селить в замечательных апартаментах. Они будут счастливы, благодарны и будут плакать от радости.
К. Ларина― Так может это такая форма национального примирения, о которой мечтают официальные лица в том числе.
Н. Сванидзе― В какой-то мере…
К. Ларина― Пусть Ленин лежит и Романовы захоронены.
Н. Сванидзе― В какой-то мере это форма национального примирения. Только, на мой взгляд, нужно еще говорить при этом правду нашим детям и внукам. Примиряться это одно, а врать это совсем другое. Для того чтобы мириться, необязательно врать. Поэтому не знаю, официально провозглашать какой-то режим преступным, не провозглашать, но в учебниках истории говорить правду и с высоких политических трибун говорить правду, если заходит об этом речь, когда она заходит, это, на мой взгляд, необходимо делать. А не поливать все сплошной розовой слюной и благостно улыбаться, все у нас было замечательно, а в это время особенно.
К. Ларина― Много было и хорошего.
Н. Сванидзе― Очень много было. Перебили, правда, всех, а так много было хорошего.
Итак , вопрос : нужно ли и возможно ли признать советский режим преступным? Вопрос серьёзный, и просьба : давайте не будем вспоминать при этом обсуждении украинцев, мнение их нынешней власти по этому вопросу; искать какие-то аналогии. Просто, как граждане России, потомки и коммунистов , и политзаключённых, попробуем определиться:
Надо ли признавать советский режим преступным?зачем? и почему? -да или нет….
