Давая новорожденной дочери имя древнегреческой героини, которая с помощью клубка ниток помогла мужу выйти из лабиринта, выдающийся русский композитор Александр Николаевич Скрябин вряд ли предполагал, что его Ариадна действительно будет спасать от смертельной опасности.
Вероятно тогда, в 1905 году, это имя вошло в моду, ведь впоследствии и Цветаева дала его своей дочери. Ариадна родилась в Италии во время длившихся несколько лет европейских гастролей отца. В 1910 году семья возвратилась в Россию и через два года поселилась в Москве на Арбате.
Детство Ариадны протекало светло и безмятежно, все, включая детей, музицировали, рисовали, писали стихи. К несчастью, в 1915 году сказка кончилась. Александр Николаевич неожиданно скончался. После его смерти жизнь семьи оказалась открытой всем ветрам. Спасаясь от голода, мать увезла осиротевших детей в Киев, где бедную женщину настигла новая трагедия — ее сын, подававший большие надежды юный композитор Юлиан Скрябин был найден мертвым на берегу Днепра.
Ариадна в возрасте двух или трёх лет.
Амстердам
Семья вернулась в Москву, Ариадна поступила в Московскую консерваторию, посещала также ГИС (Государственный институт слова, впоследствии — Литературный институт), писала «красивые» стихи о музыке.
Дети А. Н. Скрябина: Ариадна, Марина, Юлиан.
Около 1913
По сравнению с другими представителями творческой интеллигенции семья Скрябина в этот период не слишком бедствовала. Чудо это объяснялось тем, что именно тогда в квартире Скрябина, признанного революционным композитором, начинал создаваться государственный музей его имени.
Ариадна с матерью. Москва, 1918
Относительная защищенность в те голодные и холодные годы не могла избавить безутешную вдову от тяжелой депрессии. В 1922 году она скончалась.
Т. Ф. Шлёцер-Скрябина с детьми:
Ариадной, Мариной и Юлианом. Москва, 1918
Осиротевшую Ариадну и ее сестру бабушке посчастливилось увезти в Бельгию, а затем в Париж. Здесь Ариадна начала посещать Сорбонну, писала стихи и прозу. Здесь услышала выступления молодых поэтов, среди которых ей запомнился печатавшийся под псевдонимом Довид Кнут.
Но час истинной встречи еще не наступил. Вскоре Ариадна вышла замуж за композитора Даниэля Лазарюса и родила двух дочерей. Время шло, она стала женой писателя Рене Мажена и снова готовилась стать матерью.
Вот тогда в ее жизни наступил час Икс, после которого Ариадна Скрябина-Лазарюс-Мажен практически исчезла из общего поля зрения. И подобно тому, как взамен куколки из кокона вылетает прекрасная бабочка, эта удивительная женщина предстала миру в совсем иной ипостаси. Теперь это была героическая дочь Израиля Сарра Фиксман.
Вступив на этот путь, дочь Скрябина прошла его до конца. Имея реальный выбор — укрыться в нейтральной Швейцарии или, смертельно рискуя, спасать надежду Израиля — его детей, она предпочла последнее и заплатила за это жизнью.
Профессор Масловская считает, что к иудаизму Ариадну подтолкнул брак с евреем Довидом Кнутом. Между тем, с Довидом (его настоящая фамилия — Фиксман) Скрябина познакомилась вскоре после приезда в Париж, и к тому времени у нее уже проявилась еврейская самоидентификация. Что же касается якобы определяющей роли замужества, то женой еврея она стала еще в 1924 году и с тех пор пребывала в этом качестве и в первом браке с композитором Даниэлем Лазарюсом, и во втором — с писателем Рене Маженом, и в третьем — с Довидом Кнутом, с которым соединила судьбу в 1935-м и вступила в брак в 1940-м. Двум дочерям и сыну — детям от первых мужей — она дала не вызывающие сомнений имена: Мириам, Бетти и Эли, не говоря уже о сыне от Довида, маленьком Йоси.
Ариадна с сыном Эли.
Париж, 1938
Что же касается еврейских симпатий Ариадны, то этот «ларчик просто открывался» и вот каким ключом. Предками ее матери — Татьяны Шлецер — были эльзасские евреи! Известно, что родной дядя матери Ариадны Скрябиной, Павел Шлецер состоял профессором Московской консерватории, следовательно, был крещен. Несомненно, прошла через этот обряд и еврейская мать Ариадны. Ну и, конечно, крещены были ее дети. Скорее всего, к переходу в христианство ее вынудили жизненные обстоятельства, которые потеряли смысл после Февральской революции.
Ненужная шелуха осыпалась, под ней обнаружилась еврейская подлинность, которую Ариадна впитала в лоне семьи. Подростком приехавшая с бабушкой Шлецер на Запад, она не скрывала своей преданности еврейству и впоследствии совершила гиюр — перешла в иудаизм по строгим религиозным правилам.
Свое отношение к христианству она еще раз недвусмысленно проявила в период оккупации, когда ее дочь Бетти, которую, спасая от фашистов, она переправила заграницу, влюбилась в молодого священника и решила принять католичество. Узнав об этом, Ариадна отреагировала с присущей ей страстностью: «Если Бетти крестится, я убью ее и себя!» Кстати, девочка не только одумалась, но пошла по стопам матери и после ее героической гибели стала членом еврейской подпольной боевой организации «ЛЕХИ» (Борцы за свободу Израиля).
Таким образом, правильнее считать, что, когда в 1940 году, за несколько месяцев до оккупации Франции, Ариадна перешла в иудаизм и приняла имя Сарра, она не приобщилась к иудаизму, а вернулась к нему. Ее гиюр был в действительности тшувой — возвращением в лоно детей Авраамовых.
Для многих признать очевидный факт стремления дочери Скрябина стать еврейкой было выше их сил. К примеру, возвратившись из эмиграции в 1939 году и как-то проходя мимо скрябинского дома, Цветаева вспомнила ее такими словами: «Русская, русская, настоящая русская женщина!»
Ариадна, Довид и Ева Киршнер.
Париж, февраль — март 1940
Теперь этот ларчик можно, наконец, закрыть и последовать далее, не выпуская из рук путеводную нить той, что раньше звалась Ариадной. Известно, что еще до соединения с Довидом Кнутом она опубликовала не одну серию статей, посвященных еврейским традициям, закону и вере. После же того, как эти двое стали жить вместе, она стала соблюдать кашрут, зажигать субботние свечи, отмечать еврейские праздники, изучать иврит. Отныне все у них было общее — работа, его стихи, ее дети. Вместе с Кнутом она стала издавать сионистскую газету на французском языке, в которой Сарра постоянно печаталась, побывали в Италии у Жаботинского, участвовали в XXI Сионистском конгрессе.
Она была талантливой журналисткой, ее французский был безупречен, но Довид все же правил ее статьи, потому что они были неистовыми, он их смягчал. Она писала о нависшей нацистской угрозе, о том, что все дела надо оставить и спасать евреев, которым грозит поголовное истребление. Но никто ей не верил, многие не верили даже тогда, когда надели желтую звезду. Зная, что предстоит, Ариадна и Довид предприняли поездку в Палестину, куда планировали переселиться. В 1940 году, когда узы прежнего брака были, наконец, расторгнуты и она официально стала Саррой Фиксман, она писала подруге: «Бросим все и взойдем в Иерусалим! Я предпочту голод в Святой Земле сытой жизни на чужбине».
Ариадна и Довид Кнут.
Париж, осень 1939
С первых дней падения Франции Сарра была в Сопротивлении, вместе с Кнутом активно участвовала в создании еврейских вооруженных формирований «еврейской армии» Сопротивления. Оба они настояли на том, чтобы организовать чисто еврейские боевые группы, потому что для французов — это борьба с захватчиками, а для евреев — борьба за выживание. Сама она сформировала отряд в департаменте Од, была начальником штаба еврейского партизанского движения Тулузы, вызывалась идти на самые рискованные задания. Вместе с другими Сарра переправляла еврейских детей до испанской границы, где их забирали друзья и везли дальше. В Тулузу, где был главный перевалочный пункт, она возвращалась с грузом оружия.
Четыре года работала она в подполье, причем, в самый тяжкий период, в 1943 году, она родила Довиду сына, которому дала вселяющее надежду на выход из темницы имя Йосеф, а на 8-й день мальчику сделано было обрезание. И это, несмотря на смертельную опасность, которую навлекал тогда этот знак!
Когда до Освобождения оставалось меньше месяца, бесстрашная Режин (такова была ее конспиративная кличка) попала в засаду и получила пулю в сердце. Ей было всего 39 лет, столько же, сколько отпущено было ее матери. Довид Кнут остался один.
Подвиг той, что по собственному выбору стала Саррой, а в далеком российском прошлом звалась Ариадной…
РОЗАЛИЯ СТЕПАНОВА
