На сайте независимого журналиста Йоава Ицхака (News1) опубликована очередная глава из книги военного историка Ури Мильштейна о Войне за Независимость. Эта глава содержит чрезвычайно любопытное и поучительное описание переговоров, которые имели место в Лондоне 19 сентября 1947 года – за два месяца до памятного решения ООН о разделе Западной Эрец Исраэль.
Вкратце напомню общий исторический фон. Конец британского мандата, англичане готовятся покинуть Страну, в ООН ищут мирное решение вопроса, кому и каким образом передать бесхозную территорию. Евреи поддерживают идею раздела на два государства, арабы категорически против, а потому интенсивно готовятся к войне. В Сирии формируется «Армия спасения» из местных и иракских добровольцев, в Ливане Фаузи Каукаджи пополняет свои (созданные еще при поддержке вермахта) отряды, к южной границе Эрец Исраэль подтягиваются египетские дивизии, с востока грозит самая боеспособная арабская военная сила – «Арабский легион» короля Абдаллы, а внутри Страны интенсивно вооружаются банды муфтия Хадж-Амина Аль-Хусейни. Вся эта пестрая компания небезуспешно старается объединиться и консолидировать силы для нанесения решительного удара, чьей открыто провозглашенной целью является уничтожение еврейского ишува.
В этой почти безнадежной ситуации английский журналист Джон Кимхи организует встречу в лондонском отеле «Савой». Присутствуют: с еврейской стороны – глава экономического отдела Сохнута Давид Горовиц и его пресс-секретарь Аба Эбан; с арабской – генсек Лиги Арабских стран Азам Фаха. Я знаю, что многие не доверяют суждениям Мильштейна, считая их чересчур резкими, а то и вовсе необоснованными. Но в данном случае, речь идет не о его суждениях, а о прямом изложении реальной беседы – так, как она была записана и впоследствии опубликована в докладах и книгах воспоминаний участвовавших в ней лиц. А уж мапайного дипломата Абу Эвена или, тем более, Давида Горовица – питомца крайне-левой организации «Ха-шомер Ха-цаир» – никак нельзя заподозрить во враждебности к «лагерю мира».
Итак, запись беседы (после обмена вежливыми приветствиями):
Давид Горовиц: «Еврейское присутствие на Ближнем Востоке – свершившийся факт, и арабы рано или поздно должны признать это. Не станете же вы, арабы, уничтожать более полумиллиона людей? Мы искренне хотим соглашения и готовы пожертвовать ради него многим. В конце концов, оно будет обязательно заключено, а если так, то зачем впустую проливать кровь? У нас нет принципиальных расхождений и препятствий, которые нельзя было бы преодолеть. Мы не стремимся захватывать территорию или подчинять себе соседей. Мы хотим включиться в жизнь Востока и полагаем, что такое включение станет благословением и для нас, и для вас. Я понимаю, что вы не хотите верить эмоциям и голословным обещаниям. Поэтому мы готовы уже сейчас предложить реальную программу согласования интересов и установления мира между двумя народами.
Эта программа состоит из трех частей. Первая – политическая, устанавливает нашу связь с Лигой Арабских стран, включая наши права и обязанности перед Лигой. Вторая часть относится к вопросам безопасности и призвана развеять ваши подозрения о том, что мы намерены расширяться и осуществлять новые захваты. Мы провозгласим, что нашей единственной целью является прием наших братьев и освоение пустынных земель – строго в рамках согласованных границ. Это будет подкреплено гарантиями не только с нашей стороны, но и со стороны ООН и всего мира. Наконец, третья, экономическая часть посвящена программе взаимовыгодного сотрудничества и развития Ближнего Востока, которая принесет процветание миллионам арабов».
Азам Фаха: «Настроения в арабском мире не подразумевают компромисса. Возможно, господин Горовиц, ваша программа рациональна, но судьбы народов не определяются обычной логикой. Народы не склонны к уступкам. Вы ничего не достигнете путем мира или компромисса. Если и можно чего-то добиться, то только силой оружия. Мы будем стараться уничтожить вас. Я не уверен, что у нас получится, но мы будем стараться. Мы смогли изгнать крестоносцев, но при этом потеряли Персию и Испанию. Возможно, мы потеряем и Эрец Исраэль. Но сейчас уже поздно говорить о мирном решении».
Аба Эвен: «Но почему бы нам не попытаться достичь соглашения хотя бы на основе доклада ЮНЕСКО? Наша программа – всего лишь первый вариант проекта, мы будем рады любым вашим замечаниям».
Азам Фаха: «Дело не в том, что арабы боятся расширения еврейских территорий. Их сердит само присутствие евреев в арабской среде. Вы инородное тело, которое появилось тут без арабского на то согласия и теперь отказывается принять на себя формы местного образа жизни».
Давид Горовиц: «Но неужели вы верите только в грубую силу? Неужели, по-вашему, нет никаких перемен в современных методах разрешения противоречий между народами?»
Азам Фаха: «Всякий народ стремится к расширению сферы своего влияния и должен быть готов к войне во имя своих жизненных интересов. Возможно, моя личная позиция даже недостаточно остро представляет нынешние настроения большинства арабского народа. Мой молодой сын, который рвется в бой, выражает это настроение куда точнее. Он уже не верит нам, старшему поколению. Как-то, когда он вернулся с одной из бурных антибританских студенческих демонстраций, я сказал ему, что англичане уйдут из Египта сами, так что нет особого смысла демонстрировать. Он очень удивился: «Отец, неужели ты настроен настолько про-британски?» Настроения народа неподвластны нам, политикам, это объективная реальность. Наверно, в прошлом была бы возможность прийти к согласию, если бы оно поддерживалась снизу, но сейчас такого варианта нет в принципе.
Вы пользуетесь термином «Ближний Восток», но для нас такого понятия просто не существует. Мы признаем только понятие «Арабский мир». Наша сила – в нашем национальном чувстве. Экономическое развитие? Оно нам ни к чему. Единственная реальность, которую мы признаем – это реальность силы. Возможно, если бы я был лидером сионистов, я действовал бы так же, как вы. У вас просто нет выбора. Но в любом случае, проблема решится только силой оружия. В политике нет места сентиментальным соглашениям. Политика – это результат столкновения сил. Вопрос заключается лишь в том, будут ли те силы, которые накопили вы, достаточны для создания еврейского государства. Будут ли они весомее, чем те силы, которые накоплены нами для того, чтобы этому воспрепятствовать. Бесполезно просить у меня Негев, аргументируя это тем, что он пуст и бесплоден. Вы можете получить Негев, но только если возьмете его сами, если вы будете достаточно сильны или привлечете на свою сторону таких сильных союзников, как Британия, Америка, Россия или ООН. Тогда вам будет сопутствовать успех. А если нет – вы проиграете. Но не просите согласия у арабов – его нет и не будет.
Я не пророк; возможно, когда-нибудь в будущем мы начнем привыкать к тому, что часть Эрец Исраэль находится не в наших руках. Хотя, сейчас этот вариант не кажется мне реальным. Если четыреста тысяч наших братьев окажутся нежеланными гражданами вашей страны, они никогда не признают ее. Никогда не согласятся на мир».
Конец записи.
Какие выводы можно сделать из этой весьма характерной и занимательной беседы?
Во-первых, как говаривал незабвенный Рафуль, «море – то же море, и арабы – те же арабы» (море, кстати, обиделось на него за это сравнение и утащило бравого генерала в свои левиафановы пучины). Наивно просить у них (как у арабов, так и у моря) согласия на наше здесь проживание: в их представлении, всё определяется силой и только силой. Как и в 1947 году, формула «Два государства для двух народов» понимается соплеменниками Азама Фахи исключительно в смысле «Одно государство – арабское, а второе – пока нет, но будет арабским, иншалла».
Во-вторых, земля/страна/жизнь, как тот же Негев в примере Азама Фахи, никогда не станут нашими, пока мы не возьмем их сами. Надо не слушать ничьего визга, а строить дома, детсады, школы, рожать детей, радоваться жизни и забивать большой жирный болт на тех, кому всё это встает поперек горла. Не просить, а брать – брать всё, до чего только дотянутся руки. Брать и держаться – не руками, так зубами; а выбьют зубы – вставить новые и снова держаться.
И, в-третьих, когда-нибудь они-таки привыкнут к нашему присутствию, как привыкли к тому, что Персия и Испания уже не с ними. И только в этот момент здесь наступит мир. Не потому, что мы задобрим их сладкими коржиками «экономического процветания» – плевать они хотели на наши коржики. А потому, что они просто свыкнутся с мыслью, что нас отсюда не сдвинуть, – как испанцев из Севильи и из Толедо, как персов из Кума и Тегерана. Когда это случится? А черт его знает – может, в следующем поколении: сейчас процессы ускорены. Нужно просто терпеть и брать, брать и терпеть. Но даже тогда, когда выяснится, что они привыкли, нам все равно не понадобится просить мира – он просто наступит сам собой. Наступит, и точка.
Алекс Тарн
1
