Невзирая на сыплющиеся на нее со всех сторон удары, невзирая на то, что впервые в ее жизни против нее ополчилась левая пресса, Хиллари Клинтон остается (пока) даже не фаворитом, а просто единственным кандидатом Демократической партии на предстоящих президентских выборах. Ввиду этого не мешает вспомнить, что представляет собой эта женщина. Опасно покупать кота в мешке, одного такого уже нам подсунули, и ни для кого не секрет, во что обернулось правление Барака Обамы.
О Хиллари Клинтон написана целая библиотека, и нет сомнения, что любителям такого рода литературы следует оставить у себя на полках немало места для дальнейших поступлений. Но вот беда — нелицеприятные биографии бывшей первой леди в основном выходят из-под пера ее недоброжелателей, позволяя друзьям и поклонникам отмахиваться от «злостных измышлений клеветников и ненавистников». Чтобы не дать повода обвинить меня в тенденциозности, я решил ограничиться свидетельствами левых биографов, которых никак нельзя обвиниться в стремлении очернить свою героиню.
“По ее воле: надежды и амбиции Хиллари Родэм Клинтон” (“Her Way: The Hopes and Ambitions of Hillary Rodham Clinton”) написана двумя авторами – Джеффом Гертом, который 25 лет проработал в “Нью-Йорк таймс”, специализируясь на журналистских расследованиях, и его преемником в той же газете — Доном Ван Наттой-младшим. Вторую книгу – пудовый том объемом 640 страниц под названием “Начальница” (“A Woman in Charge”) – написал легендарный журналист Карл Бернстин, тот самый, который в паре с другим корреспондентом “Вашингтон пост” Бобом Вудвардом раскрутил Уотергейтский скандал, приведший к падению президента Никсона.
Авторам удалось раскопать немало интересного и дотоле неизвестного в биографии бывшей первой леди. Карл Бернстин, писавший свой труд в течение десяти лет на основе собеседований с двумя сотнями друзей, знакомых, подчиненных и сослуживцев Хиллари Клинтон, объявил, что в его книге содержится достаточно материала для 25 сенсационных газетных заголовков.
Одно из его самых интересных открытий касается легенды о том, как верная Хиллари, словно жена декабриста, отправившаяся вслед за мужем в Сибирь, пренебрегла блестящей карьерой в Вашингтоне и самоотверженно последовала за своим женихом Биллом Клинтоном в арканзасскую глушь, что в глазах столичной интеллигенции равносильно сибирской ссылке. Красивый миф, но правда оказалась куда прозаичнее: Хиллари провалилась на вступительном экзамене в коллегию адвокатов Вашингтона и, сгорая от стыда, бежала в Арканзас. Там ей все-же удалось получить заветную лицензию, благо в Литл-Роке у Билла были огромные связи.
Ну кто бы мог подумать? Величайшая, самая умная и талантливая женщина на свете, как ее расписывают восторженные поклонники, и вдруг такой конфуз! Тысячи вполне заурядных юристов без особого труда сдают этот экзамен, особенно легкий в Вашингтоне, а она возьми и провали его! Неудивительно, что Хиллари всю жизнь тщательно скрывала даже от близких друзей этот постыдный факт, опрокидывающий всю старательно возводимую конструкцию официальной биографии бывшей первой леди, где ее жизнь преподносится как непрерывная череда триумфов – как поется в песне, “все выше, и выше, и выше…”.
Но еще интересней, как описывают биографы давно известные эпизоды из жизни своей героини. Например, провал ее затеи национализировать американскую систему здравоохранения. Бернстин узнал, что спустя несколько дней после победы Билла Клинтона на выборах 1992 года супруга нового президента позвонила его главному политическому стратегу Дику Моррису посоветоваться насчет того, какую роль надлежит ей играть на капитанском мостике государственного корабля.
Журнал “Тайм” считает, что из нее выйдет отличный глава администрации президента, поведала Хиллари знаменитому политтехнологу. Нет-нет, ни в коем случае, замахал руками Моррис: начальник аппарата Белого дома, если понадобится, должен закрыть грудью своего патрона, вызвать огонь на себя и пожертвовать своей карьерой. Но не может же президент уволить свою жену!
Тогда, может быть, ей взять портфель министра юстиции или просвещения? Нет, и это не годится, сказал Дик Моррис. Вместо того, чтобы садиться на государственную должность, он посоветовал ей выбрать какой-нибудь крупный проект национального масштаба и сделать себе на нем репутацию.
Идея захватила воображение Хиллари. Ей уже виделось в мечтах, как она разработает и проведет через Конгресс реформу здравоохранения, о которой десятками лет тщетно мечтала Демократическая партия. Она всем покажет. Она сумеет добиться того, что никому и никогда не удавалось. Она посрамит всех врагов и прославится в веках.
Однако, к ужасу и великому удивлению первой леди, ее затее решительно воспротивились наиболее опытные члены новой администрации: сенатор Ллойд Бентсен, назначенный министром финансов, конгрессмен Леон Панетта, которому предстояло возглавить Бюджетно-административное управление Белого Дома, его заместительница Алис Ривлин и – какова мерзавка! — Донна Шалэйла, которую Хиллари Клинтон лично выбрала на пост министра здравоохранения и социальных служб.
По словам Шалэйлы, все они сочли проект “чистым безумием”. Тем не менее президент Клинтон, поколебавшись, все же уступил настояниям супруги. “Он, вероятно, понимал, насколько опасна эта затея, — сказал Карлу Бернстину пожелавший остаться неназванным высокопоставленный сотрудник администрации Клинтона. – Однако он стал президентом во многом благодаря ее поддержке и понимал, что задолжал ей и должен расплатиться”.
Любопытное замечание, проливающее новый свет на взаимоотношения Билла и Хиллари Клинтон. Вместо нежно любящих друг друга супругов, как их описывали придворные пропагандисты, перед нами предстают деловые партнеры, связанные жесткими взаимными обязательствами. Но об этом позже. А пока вернемся к попытке реформы, задуманной первой леди как первый залп ее будущей президентской кампании.
Вот какую оценку дал ее усилиям профессор экономики Калифорнийского университета в Беркли Брэдфорд Делонг, ветеран администрации Клинтона, активный участник проекта реформы здравоохранения и, кстати, непримиримый противник президента Буша и Республиканской партии:
“Я убежден, что Хиллари Родэм Клинтон никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя на пушечный выстрел подпускать к Белому Дому, и смею вас заверить, что мое мнение разделяют все, кто работал вместе с ней над проектом реформы здравоохранения. Это был единственный крупный административный проект, который ей когда-либо поручали, и она его с треском провалила, проявив абсолютное непонимание политической сути проблемы, неумение работать с людьми, да просто отсутствие элементарного профессионализма. Хуже того, у нее не хватило ума понять, что эта затея ей не по зубам, и без промедления выйти из игры.
Старшие члены экономической группы говорили ей, что сенатор Мойнихен выдвинет такое-то возражение, — она упрекнула их в нелояльности. Младшие члены той же группы доложили ей, что Бюджетное управление Конгресса займет такую-то позицию, — она солгала им, будто уже обо всем договорилась с главой этого управления Робертом Райшауэром. Опытные референты Конгресса посоветовали ей не ссориться с влиятельными законодателями — она заверила их, что ее реформа поднимет такую мощную волну народной поддержки, что сметет всех, кто посмеет ей перечить.
Хиллари Родэм Клинтон уже зарекомендовала себя как бездарный государственный деятель на посту, эквивалентном должности замминистра. Возможно, из нее выйдет неплохой сенатор. Но у нас есть все основания опасаться, что, если ей удастся пробиться в Белый Дом, это будет полная катастрофа”, — подытожил Делонг.
Допустим, что первая леди чем-то обидела бывшего соратника, и тот окунал свое перо в желчь. Но как тогда объяснить практически столь же нелицеприятную характеристику, которую дала своей подруге в беседах с Карлом Бернстином Донна Шалэйла? По ее словам, Хиллари категорически отвергает мнения, которые ей не нравятся, и при этом затаивает злобу на “непрошеных” советчиков. Согласиться с ними значит пойти наперекор собственной уверенности в своей избранности, своему убеждению в том, что дай ей власть — и она без труда возьмет любую высоту благодаря присущим ей волевым качествам, интеллектуальной мощи и трудолюбию.
Пламенная феминистка, которая до приезда в Вашингтон была дружна с новой первой леди почти 20 лет, Донна Шалэйла знала ее лучше, чем кто-либо, и была убеждена, что Хиллари взялась за непосильное дело и неизбежно потерпит фиаско. Шалэйла сознавала, насколько далек от действительности образ великой и непогрешимой Хиллари, созданный почитателями, которые курили ей фимиам, не зная толком, что она из себя представляет.
Особенно смехотворной показалась Донне Шалэйле феминистская легенда о том, что, не подчини Хиллари свою жизнь интересам мужа, она сделала бы блестящую политическую карьеру и к 1992 году была бы губернатором или сенатором. “Одного природного интеллекта мало, — сказала Шалэйла. — Нужен еще здравый смысл, опыт, политическая хватка, стратегическое чутье” — словом, все те качества, которых Хиллари, по мнению ее подруги, совершенно лишена.
По ее словам, Хиллари Клинтон, как ребенок, хватается за все сразу, скачет по верхам и не в состоянии глубоко охватить какую-либо проблему. Подводя итог характеристике, которую она дала бывшей первой леди, министр здравоохранения и социальных служб в администрации ее мужа дала понять: максимум того, на что может претендовать Хиллари Клинтон, это на роль второй скрипки, верной опоры Билла Клинтона, но не более того. Ее мнение подтвердил Карлу Бернстину один из ближайших помощников Хиллари Клинтон, который сказал, что “ее политические инстинкты совершенно ужасны”.
Автор книги всячески выгораживает свою героиню и пытается придать ее поведению невинную окраску. Особенно старательно он подчеркивает ее “безупречные намерения” – классическая отмазка либералов, которые именно так оправдывают все свои провалы. Тем не менее, шила в мешке не утаишь: книга Бернстина пестрит упоминаниями о “поразительной наивности” Хиллари, о ее “детском тщеславии”, “преувеличенном мнении о собственной персоне”, “ощущении своей избранности”, “низком культурном уровне”, “неважных отношениях с истиной” (так уклончиво-туманно автор именует патологическую лживость своей героини).
Для разработки реформы супруга президента Клинтона собрала огромную рать – свыше тысячи человек, включая множество консультантов со стороны. Работа велась в обстановке абсолютной секретности, Белый Дом категорически отказывался сообщить, кто именно работает над проектом и чем они занимаются. Карл Бернстин из кожи вон лезет, пытаясь придать поведению Хиллари Клинтон невинную окраску. “С практической точки зрения ее стремление держать в тайне работу своей группы было вполне целесообразно”, — с невинным видом пишет биограф экс-президентши. Целесообразно – может быть, а вот как насчет законности?
По закону любые федеральные группы могут заседать в тайне только при условии, что они составлены исключительно из государственных служащих. Присутствие хотя бы одного постороннего уже обязывает группу работать у всех на виду. Немудрено, что, когда ряд общественных организаций обратились в суд с протестом против методов первой леди, дело было решено в пользу истцов. Хиллари пришла в неистовую ярость, обвиняя своих противников в том, что они чинят ей препятствия, опираясь на “какой-то там замшелый закон”. Но сколь бы замшелым этот закон ни был, никто его не отменял.
Супруга бывшего президента вообще всегда демонстрировала странное для юриста пренебрежение к законам, которые ей не по душе. В своей книге Джефф Герт и Дон Ван Натта сообщили ранее неизвестный факт: во время предвыборной кампании 1992 года, когда супруги Клинтоны опасались очередного “навета” со стороны одной из многочисленных пассий Билла, его верная жена приказала подслушивать и записывать на пленку телефонные переговоры оппонентов, чтобы быть в курсе их намерений. Подобные деяния трактуются уголовным кодексом как противоправные.
Марк Фабиани, сотрудник аппарата главного юрисконсульта Белого Дома в правление Билла Клинтона и один из самых ярых защитников президентской четы, в беседе с Карлом Бернстином поведал, какую тактику защиты первая леди избрала, когда специальный прокурор Кен Старр начал расследовать дело о ее финансовых махинациях в Арканзасе.
По словам Фабиани, Хиллари была убеждена, что ей грозит суд по обвинению в лжесвидетельстве и препятствованию отправлению правосудия. “Она так терзалась страхом, что была готова буквально на все, только чтобы уйти из-под топора, — рассказывал Фабиани. — Она не всегда была до конца откровенна, рассуждая следующим образом: если я поступлю так-то и так-то, они сделают то-то и то-то. Если я скажу то-то и то-то, они скажут вот что. Ну уж нет, не дождутся, накось выкуси”!
Любопытная формулировка: “не всегда была до конца откровенна”! В переводе на общедоступный язык это значит, что первая леди изворачивалась, вертелась как уж на сковородке, врала на каждом шагу, в том числе и под присягой, и остро сознавала, что повинна в нарушении закона. Иначе откуда у нее такая уверенность, что ей грозит неминуемое судебное преследование? (Кстати, до сих пор непонятно, почему Кен Старр не отдал ее под суд, оснований для этого было более чем достаточно.)
Для полноты психологического портрета Хиллари важно отметить ее абсолютный цинизм в отношении правового аспекта проблемы. Всячески препятствуя ходу следствия, она ощущала себя отнюдь не правонарушительницей, а невинной жертвой преследований со стороны кровожадного прокурора. Многие из тех, с кем беседовал Карл Бернстин, отмечали, что фарисейство и лживость составляют главную черту характера Хиллари.
“Она прикрывается защитной броней собственного изготовления и при этом не только искажает факты, но и обманывает сама себя”. “Ее слова и дела, бывает, не соответствуют ее убеждениям”, — стараясь по возможности смягчить удар, но тем не менее достаточно ясно пишет Карл Бернстин. Или еще откровеннее: “Еще с тех пор, как она жила в Арканзасе, Хиллари Родэм Клинтон никогда не была в ладах с истиной”. Еще раз напомню: это все свидетельства ее союзников, а не противников.
Бернстин, не называя его фамилии, приводит слова одного сотрудника администрации ее мужа, который выразил убеждение, что, связав свою судьбу с Биллом Клинтоном, Хиллари продала душу дьяволу, и эта фаустова сделка со своей совестью определила всю ее дальнейшую жизнь: “Все, что она говорит и делает, следует рассматривать под этим искаженным углом зрения. Она даже себе лжет на каждом шагу, поэтому верить ей в чем-либо можно лишь с очень большой натяжкой”.
В этой связи возникает интересный вопрос о том, как Хиллари терпела (и по сей день продолжает терпеть) бесчисленные измены своего мужа. В своей автобиографии бывшая первая леди описывает, в какой глубокий шок ее повергло известие о том, что президента уличили в интрижке с Моникой Левински. “Свет померк у меня в глазах, дыхание стеснилось у меня в груди …”, — пишет Хиллари в своих мемуарах в лучших традициях дешевых романов того сорта, что стоят пирамидами у касс супермаркетов.
Но как совместить эти театральные терзания с сообщением Карла Бернстина, что “в прошлом Хиллари… не раз и не два успешно затыкала рот любовницам Билла Клинтона или хотя бы дезавуировала их откровения”? Во время предвыборной кампании 1992 года Хиллари в беседе со своей самой близкой подругой Дианой Блэр выразила надежду на то, что победа на выборах и переезд в Вашингтон умерят сексуальные аппетиты ее мужа.
Что свидетельствует либо о поразительной наивности, не сказать бы глупости, “самой умной женщины в мире”, либо о том, что легендарный журналист позволил повесить себе на уши лапшу с клинтоновской кухни. В любом случае очевидно, что измена ее супруга с Моникой Левински никак не могла явиться для Хиллари сюрпризом. Что не помешало ей поначалу объявить историю с Моникой чудовищным поклепом на ее мужа — «гигантским заговором правых сил».
А если к тому же вспомнить рассказ Дика Морриса о том, что в годы правления Билла Клинтона первая леди лично руководила действиями тайной полиции, созданной ею специально для того, чтобы тушить сексуальные скандалы своего любвеобильного супруга, и что таким образом ей удалось “обезвредить” пять десятков (!) «мерзавок» — бывших любовниц президента, грозивших разоблачить его похождения, как-то совсем не верится, что супруга арканзасского казановы впала в шоковое состояние, когда грянул скандал с Моникой Левински.
Еще не родилась женщина, которая из любви к мужу готова не только мириться с его бесчисленными похождениями (такое случается), но и охотно покрывать его. А вот если встать на точку зрения, что брак Клинтонов – не более чем фиговый листок, прикрывающий деловой союз на паях двух снедаемых бешеным честолюбием людей (он вкладывает в дело свой огромный политический талант, харизму и язык без костей, ее взнос – железная воля, абсолютная беспощадность, целеустремленность и организованность), тогда все встает на свои места.
Эту версию косвенно подтверждают и авторы другой биографии бывшей первой леди — “По ее воле: надежды и амбиции Хиллари Родэм Клинтон”. Джефф Герт и Дон Ван Натта установили, что еще до того, как Билл Клинтон и Хиллари Родэм официально оформили свои отношения, они выработали “тайный пакт” (который они назвали “двадцатилетним проектом”) с целью захватить контроль над Демократической партией и, оседлав ее, идти на штурм Белого Дома. В подтверждение авторы приводят свидетельство одной из бывших любовниц Билла Клинтона – Марлы Крайдер, в руки которой случайно попало письмо Хиллари мужу с описанием их честолюбивых планов.
После победы Клинтона на президентских выборах 1992 года план был пересмотрен. Решено было ориентироваться на следующий сценарий: Билл отсидит в Белом Доме свои два срока, а затем передаст престол на такой же срок Хиллари. Об этом сообщили Герту и Ван Натте два источника, сославшихся на ближайшего друга Клинтонов – историка и лауреата Пулитцеровской премии Тэйлора Бранча. Импичмент президента Клинтона помешал осуществлению плана, вторую фазу пришлось отложить на восемь лет.
Интересно, как отзываются о Хиллари Клинтон сотрудники Секретной службы, слова которых цитирует в своей книге Рональд Кесслер, биограф Лоры Буш. Супруга президента Клинтона вела себя с членами своей охраны крайне надменно и оскорбительно, помыкала ими, как барыня челядью, запрещала своей дочери Челси общаться с ними. Все сотрудники Секретной службы воспринимали назначение в ее охрану как наказание и под любыми предлогами стремились уклониться от ненавистной службы.
Почему — становится ясно, например, из свидетельства одного из охранников Хиллари Клинтон, приведенного в книге Кристофера Андерсона “Американская Эвита” (“American Evita”) (В заглавии книги заключено сравнение со скандально известной женой аргентинского диктатора Эвитой Перон.) Сотрудник Секретной службы как-то поздоровался с первой леди, что вызвало у нее приступ необузданной ярости. Она гневно обрушилась на наглеца: “Пошел на …! — орала президентша. — Хватит мне того, что вы, гов..юки, постоянно мозолите мне глаза, так теперь я еще должна с вами общаться – так, что ли? Делай свое ср..ное дело, му…к, и заткни свою пасть!”
Особенно возмущала охранников грубость первой леди по отношению к своему мужу, которого она регулярно поносила последними словами, не стесняясь присутствием охраны. От ее криков и ругательств тряслись стены, она швыряла в него предметами обстановки, и сотрудники Секретной службы недоумевали, как президент может сносить такое обращение. Им было очевидно, что между супругами нет ни любви, ни взаимного уважения, их союз выглядел типичным “браком по расчету”.
Грубость Хиллари, ее склонность к сквернословию отмечают все, кто когда-либо имел с ней дело. Член ближайшего окружения первой четы в администрации Клинтона анонимно поделился с Карлом Бернстином своим наблюдением, что Хиллари – крайне озлобленный человек. Сколько он ее помнит, она постоянно пребывала в состоянии мизантропии, раздражения против всего на свете и безотчетного гнева, который она периодически срывала на окружающих.
Другое убийственное откровение в книге Герта и Ван-Натты: их героиня, оказывается, не удосужилась ознакомиться с текстом важнейшего документа, на основании которого Сенат (и в том числе сенатор Клинтон) дал президенту Бушу добро на вторжение в Ирак. На одной встрече с избирателями Хиллари косвенно подтвердила достоверность этого сенсационного сообщения, заявив в ответ на вопрос, читала ли она “Национальную разведывательную оценку обстановки”, что ей “докладывали о ее содержании”.
Обе книги написаны с оглядкой, в крайне осторожных выражениях, чтобы – упаси Боже! – никто не подумал, будто авторы стремятся очернить объект своих изысканий. Но именно это повышает достоверность собранных ими сведений, подтверждающих практически все “клеветнические измышления” многочисленных врагов бывшей первой леди, ныне рвущейся в президенты. Даже “Нью-Йорк таймс” вынуждена была сквозь зубы признать, что обе биографии “должны стать настольными книгами для любого оппонента Хиллари Клинтон”.
От врагов еще можно было отмахнуться – дескать, все это низкие происки негодяев, участников того самого “гигантского заговора правых сил”. Всякий раз, когда Хиллари оказывалась в центре очередного скандала, сервильная пресса услужливо подхватывала и раздувала этот защитный лейтмотив, и скандал сходил на нет. Но сейчас идеологические собратья неожиданно ополчились против нее. Как отбиться от них? Неспроста ведь существует молитва, приписываемая Вольтеру: “Боже, спаси меня от друзей, а с врагами я сам справлюсь”.
