М. Королева
― Здравствуйте, это действительно программа «Особое мнение», я Марина Королева, напротив – писатель Михаил Веллер. Михаил Иосифович, здравствуйте.
М. Веллер
― Добрый вечер
М. Королева
― Дело в отношении Светланы Давыдовой, многодетной матери из Вязьмы Смоленской области – помните, ее подозревали в госизмене – прекращено. Ей дано право на реабилитацию, в общем, все обвинения сняты. Вроде бы это свидетельствует о том, как много может общественное мнение. Вот не подняли бы шум – то, в общем, наверное, и посадили бы Светлану Давыдову. А так – нет, и все обвинения сняты. Ну, вот мы же можем поаплодировать, правда?
М. Веллер
― Как я люблю этот старый фильм – «Признание комиссара полиции прокурору республики», где ключевая фраза звучит: что он скажет вам завтра, то я скажу вам сейчас. Не прошло и месяца, как ученые умные государственные служивые головы посовещались и решили, что преступления не было. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Что касается общественного мнения…
М. Королева
― Подождите, сейчас-то как раз не грустно уже.
М. Веллер
― … общественному мнению большое спасибо. Грустен идиотизм, грустна некомпетентность и произвол, грустно дармоедство людей, которые получают достаточно высокие зарплаты, по сравнению со средними, и вместо того, чтобы ловить шпионов, занимаются реализацией каких-то шизофренических построений. Это все очень грустно. Но, слава богу, что ее все-таки не будут сажать. Вот все аплодируют, всем снять шляпы, выстроиться в ряд, мимо только не знаю, кого: контрразведка, ФСБ, МВД – я не знаю.
М. Королева
― Ну, смотрите, я, собственно, о чем спрашиваю? Понятно, что дело вроде бы с самого начала было абсурдное. Но, тем не менее, мы бы с вами, наверное, не удивились, если бы она действительно оказалась за решеткой, правда же?
М. Веллер
― Помилуй бог, какое удивление! Если Абакумов был бразильский шпион, хотя он пытался возражать, что он не знает бразильского языка, на котором говорят в Бразилии, то, когда страна быть прикажет шпионом, у нас шпионом окажется любой. Перефразируя известную песню: прикажут героем – будет героем, прикажут шпионом – будет шпионом.
М. Королева
― Михаил Иосифович, вы вроде бы как говорите про 30-е, 40-е, 50-е годы. Ну, про 30-е скорее. У нас же все-таки на дворе 21 век, мир совсем другой, есть интернет.
М. Веллер
― Как говорят индейцы в одном рассказе Фолкнера: завтра – это другое название для сегодня. А вчера – это тоже другое название для сегодня. В этом что-то есть. Иногда Фолкнера, который с утра выпивал пол-литра виски, вдруг осеняло до гениальности, с ним это случалось.
Веллер: Cегодня это могут назвать русофобией, но нет, интеллигенция любит родину, но она не очень активна бывает часто
Q113
М. Королева
― Ну, с другой стороны, вот общественное мнение, я опять об этом хочу вас спросить. Мы всегда привыкли как-то сразу руки опускать и говорить: нет, мы ничего не можем, ничего не получится. Ну, вот так: вот, власти такие плохие, мы такие хорошие, но мы ничего не можем. Оказывается, можем, если вдруг захотим и поднимаем шум. Или все-таки это вам ни о чем не говорит?
М. Веллер
― Вы знаете, видимо, мы действительно находимся в периоде декаданса и упадка цивилизации, потому что мне на все хочется отвечать цитатами, потому что все это уже было. Попрошу не смешивать меня с обществом, сударь, – попросил д'Эон. Мы – это кто же такие мы? – спросил Вилли. Он дыхнет – молоко скиснет, сосна осыплется.
Что касается общества, то, конечно, интеллигенция, в общем, настроена пессимистически, в первую очередь относительно своих собственных сил. Ей много десятилетий давали основания к тому, чтобы она относилась к будущему пессимистически. Хотя сегодня это могут назвать русофобией, но нет, интеллигенция любит родину, но вот эта любовь, как-то она не очень активна бывает часто.
Так что, если происходит что-то хорошее, всем огромное спасибо, и давайте радоваться. Если все начнут делать то, что надо, это будет тихий ужас. У нас вестерны не ставятся, у нас люди с оружием Дикий Запад не осваивали. Ну, конечно, беглые казаки пошли в Сибирь, но это была совсем другая история.
М. Королева
― Ну да, мы шли как-то по другому направлению в своей истории. Но вот я все-таки не могу вам не задать вопрос в связи с делом Светланы Давыдовой, от Ильи. А зачем тогда, как вам кажется, держали Светлану Давыдову в заключении? Ну, каков резон властей, выгода-то в чем?
М. Веллер
― Ребятки подпили, рвением горят. Книжек надо читать художественных, да давно известных широкой публике в многочисленных переизданиях. Потому что, если есть орган, орган должен работать, без работы орган атрофируется. А он не хочет атрофироваться, он хочет раздувать штаты, получать зарплаты и премии и так далее и так далее. Сажать-то кого-то надо. Да, наказания без вины не бывает и прочее. Вот что-то узнали, посадили. Это называется: ну, что непонятного?
М. Королева
― Ну, хорошо, в смысле интеллигенции можно ли считать, что действительно дело Светланы Давыдовой в этом смысле, исход этого дела, такой, в общем, благополучный, благоприятный, он в каком-то смысле – добрый что ли знак для людей доброй воли, которые могут наконец сказать, что, да, мы что-то можем, если захотим.
М. Веллер
― Конечно, это означает, что иногда невинного человека, которого арестовали, могут и отпустить. И каждый должен на это уповать. Это прекрасно, что тебя арестовали, то тебя, во-первых, не расстреляют, потому что нету расстрела. Во-вторых, может быть, даже не посадят. А в-третьих, может быть, не только освободят, но еще и реабилитируют. Хотя у нас процент оправданий ничтожен, как, я не знаю, с чем еще сравнить, с какой страной и какой эпохой. Редко-редко бывают судьи, которые слишком много оправдывают – их выгоняют с работы. Об этом написано в литературе, в прессе, в СМИ и так далее и так далее.
Так что, конечно, вот то, что могут отпустить – это прекрасно. И когда удав не съел кролика, кролики должны собраться в кружок и поаплодировать, и сказать, что мы уже находим общий язык с удавами, и наше кроличье общество скоро многого добьется от этих удавов. Да, конечно.
М. Королева
― Да, я себе представила в лицах и в красках. Ну, еще один вопрос, кстати, связанный со Светланой Давыдовой. Может быть, вы слышали, она не хочет компенсацию получать, не хочет просто просить о компенсации, потому что считает, что компенсация – это из наших с вами денег, налогоплательщиков.
М. Веллер
― Вы знаете, я ее одобряю во всех смыслах. И в смысле моральном, и в смысле житейском. Не надо с них получать компенсацию. Я не хочу сказать: нехай они задавятся своими деньгами, но лучше не надо, лучше иметь с ними как можно меньше общего, честное благородное слово.
М. Королева
― Михаил Веллер. +7-985-970-45-45, и в Твиттере аккаунт @vyzvon. Это уже для ваших вопросов. Кое-какие вопросы у нас и по интернету пришли. Давайте вот я задам, кстати, один из вопросов наших слушателей, который предварительно мы получили на сайте.
Вот вас спрашивают: а что это за политическая система у нас, если возможное нездоровье лидера или его отдых в одном из дворцов вызывает легкое нездоровье уже у всей страны? Ну, вы понимаете, о чем мы говорим – о том, что мы тут в последние дни потеряли Владимира Путина. И нам его вроде бы и предъявили уже сегодня, но как-то не до конца.
Веллер: Путин – это часть народа, молекула народа, плоть от плоти и кость от кости народа
Q113
М. Веллер
― Во-первых, я считаю, что Владимир Путин тем самым еще более приблизился к совершенству. Согласно заветам Лао-цзы, идеальный правитель – это тот, о существовании которого люди не думают, а иногда даже не догадываются. А жизнь, однако, идет своим чередом. Так что, это добрый знак. Может быть, это только начало высокого совершенствования. Это во-первых.
Во-вторых, вы знаете, я сейчас вот по книге, которую делаю, занимаюсь историей русской, монгольской, литовской середины 14 века. То есть, последние 25 лет перед Куликовским сражением. Вы знаете, это ужасная история, и учебник истории школьный, конечно, должен быть только один, и этот один должен быть написан кем надо. Потому что когда начинаешь разбираться в этой истории, то исчезает чувство исторического оптимизма. Царь сидел в Сарай-Берке в Орде, а потом первый русский царь – перешел титул, перешла ставка, был Иван Васильевич Грозный.
М. Королева
― Подождите, вот здесь нам нужно будет прерваться, на Грозном, и вернуться к нему же, я надеюсь, через несколько минут. Михаил Веллер по-прежнему в студии, это его «Особое мнение». Не уходите.
РЕКЛАМА
М. Королева
― И сегодня это «Особое мнение» писателя Михаила Веллера. +7-985-970-45-45, и в Твиттере аккаунт @vyzvon для ваших вопросов.
Ну, вы, Михаил Иосифович, меня как-то ловко увели в сторону Грозного. Мы, конечно, немного поговорим, но потом вернемся к Путину, с вашего позволения.
М. Веллер
― Вернемся. Дело в том, что болезнь Ивана Грозного тоже приводила окружающих в трепет. Один сказал: отдам за тебя жизнь, государь – убили немедленно, государь выздоровел. Нормальная традиция. Так вот, конечно же, когда болезнь повергает в трепет – первое, есть, конечно, враги, пятая колонна, которая только и мечтает, как бы кто-нибудь там умер. Ну, ответ им, конечно – не дождетесь. Здоровье прекрасное, рукопожатие – руки ломает (не сказал только, кому), и так далее и так далее.
С другой стороны, почему Иван Грозный? Потому что тогда была заложена традиция, идущая от Орды, и которая выражается нашей известной присказкой: я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак. Причем не просто дурак, а холоп. Это означает, что когда князь за ярлыком едет в Орду, он награждается всеми эпитетами по части: на брюхе ползать, сапог лобызать и так далее. И вот все лучшее. Но когда он приезжает домой, уж он на боярах отыгрывается, уж они ему каблуки-то вылижут, чтобы блестели.
И, вы знаете, вот так оно с тех пор и идет. Когда что-то продолжается сколько-то веков, это неким образом, что бы там ни говорили мендели и остальные вильямсы, закрепляется на генетическом уровне. Я бы сказал, на социально-генетическом уровне. Если ты преобразуешь социум, как было у нас в 17-м или в 91-м, а потом как-то, ну, немного пускаешь на самотек, ну, немного уже инерция, то он принимает свою первобытную, а правильнее сказать, имманентно ему присущую, а правильно сказать, вот такую, какая ему родная, форму. И форма эта – кто бы ни был начальником, он начинает его славить. Начальник поначалу говорит, причем любой начальник, от председателя колхоза до генерального секретаря, что, ну, товарищи, ну, бросьте – ну, что вы? Ну, скоромнее надо, даже не удобно…
М. Королева
― Мы же помним, как Путин говорил так.
М. Веллер
― Правильно говорил, правильно. А народ лизал, а журналисты извивались штопором, а подчиненные говорили: да что вы! Вы наше солнце ясное и светлое! Все ваши мысли, да вы что, мудрее!.. Какой там Марк, какой Аристотель? Все отдыхает. Через десять лет человек будет свято убежден в том, что так оно и есть. И он в этом даже не совсем виноват – народ сменить не удастся. Обменять народ на продовольствие или на станки, заселить страну голландцами – ну, это какие-то человеконенавистнические бредни, разумеется. Поэтому, была бы шея – есть хомут, – как писал обруселый немец Фонвизин (фон – отдельно).
М. Королева
― То есть, кто в этой истории, кто вот в этой дилемме, что ли, вот в этой сложившейся ситуации виноват больше: условный Путин – скажем, президент, лидер, царь, или тот самый народ, который вот жаждет, чтобы ему показывали лидера, он волнуется, где он, если его не показывают несколько дней?
М. Веллер
― Вы знаете, это ужасно. Разумеется, народ. Потому что Путин – это часть народа, молекула народа, плоть от плоти и кость от кости народа, и народ в себя Путина включает. А вот что касается Путина, это всего лишь индивидуальный человек, который может сообразовываться с законами природы, в том числе социальной природы, но не может их менять по своему усмотрению. Вот он, в конце концов, и сообразовывается.
М. Королева
― Нет, ну, представим себе, что в какой-то один прекрасный день выходит Путин, проводит, там, не знаю, прямую линию и говорит: с сегодняшнего дня вот мы с вами прекращаем весь этот безумный культ личности, прекращаем все эти 88%. Все, этого больше нет с сегодняшнего дня. Граждане, самоуправляйтесь. Вот давайте…
М. Веллер
― Отвечаю, отвечаю.
М. Королева
― Возможно?
М. Веллер
― Первая реакция: какое гениальное решение, Владимир Владимирович! Вы слышали, что сказал Владимир Владимирович? Вы слышали, что сказал великий президент? Правильно, и всем только так! И, воплощая в жизнь предначертания Владимира Владимировича, мы будем и дальше… с честью взяли на себя и несут. Вот, примерно будет так.
М. Королева
― Владимир спрашивает вас из Санкт-Петербурга, потому что, ну, все равно мы от этой темы никуда не уйдем, она интересует всех здесь больше всего, что отражает то, о чем вы говорите как раз, да? Вот вас спрашивают: говорят, что Путина могли изолировать. Это одна из версий. Возможно ли вообще изолировать живого Путина, – спрашивает Владимир, – и принимать решения, не согласовав их с ним?
М. Веллер
― Во-первых, видали мы все. Видали мы книгу «Жизнь двенадцати цезарей», которую написал Светоний, которого регулярно путают с Тацитом. Видали мы разнообразные убийства монархов и предводителей, видали мы казнь Карла Первого в Англии и Луи Шестнадцатого во Франции. Мы все уже видали. Видали мы Ленина, которого изолировали в Горках. А это все-таки была исполинская фигура для истории 20 века. Так что, что происходит сейчас, если кто-нибудь знает, то я не знаю, кто это знает, потому что мне это знать, разумеется, не дано.
М. Королева
― И у вас никаких предвидений, как здесь вот предполагают? Вы же писатель. Может быть, у вас есть предвидение?
М. Веллер
― Вы знаете, может быть, оно и есть, но я с ним не согласен. Какое здесь может быть предвидение? Вот нынешнее затишье мне напоминает рассказы Джека Лондона из «Сказок южных морей» о глазе тайфуна. Вот наступает затишье, а барометр-то продолжает падать. И скоро задует так, потому что тихое место находится в центре гигантской воронки, что сдует все, что есть на этом острове.
Веллер: Немцов был толерантный человек, он не имел против ислама и любой другой религии ничего злого
Q113
Вот такое вот затишье, как сейчас, вот как сегодня, я боюсь, оно не к добру. А вот кого именно сдует, вот бульдоги под ковром продолжают выяснять, кого сдует, а кого не сдует. О результатах нас оповестят. Я всю жизнь жалею, что я не знаю французского, давно бы выучил. Потому что по-французски звучит, как музыка, масса фраз, одна из которых – «Когда будет нужно, вас позовут».
М. Королева
― Вот вы любите находить исторические параллели, я знаю. Но если вот сейчас попытаться найти в нашей же истории какую-то историческую параллель вот этому времени, конкретному моменту, в котором мы с вами сейчас находимся. И кого там сдует – неизвестно. Может быть, сдует вообще всех, как вы говорите. Вот можно ли с чем-то сравнить наше нынешнее время в нашей собственной истории?
М. Веллер
― С массой времен. Ты начинаешь заниматься раздроблением Руси среди потомков Ярослава Мудрого – они все подсиживали всех, и никто не знал, что будет завтра. Если мы возьмем 14 век, вот, скажем, начиная 1359 года, когда началась «большая замятня» в Орде. И до, не просто 1380-го, Куликовская битва, а еще возьмем – 86-го, католичество в Литве. То есть, там они друг друга так жрали, так грызли, вступали в союзы, назавтра их разваливали, продавали вчерашних союзников, с ними воевали в союзе с новыми и так далее и так далее. И никто не знал, что будет завтра, и все врали друг другу. И все ездили в ставку ордынскую и клянчили ярлык себе, в первую очередь на великое княжение.
Если мы возьмем то, что было в Смутное время, начало 17 века – лучше этого не читать, потому что это ужасно. Это очень скорбный, очень тяжелый, очень неприятный период российской истории, прямо скажем.
Ну, про 17-й год я вообще не говорю. Потому что ежели бы им сказали 1 марта 17 года, что будет 1 января 18-го, когда расстреляют демонстрацию рабочую в поддержку Учредиловки и так далее, они бы даже не поняли. Так что, исторических параллелей у нас пучком, колонной, пятой, которая загибается за горизонтом.
М. Королева
― О колонне пятой мы еще поговорим, но еще один вопрос, связанный с Владимиром Путиным и его рейтингом. Вот тут, судя по последним опросам ВЦИОМ, одобряют деятельность главы государства сейчас 88%. Вы в это верите?
М. Веллер
― Верить, я неоднократно говорю, можно в Бога, остальное можно знать или не знать. Но что я понимаю – мне кажется, что я понимаю – что у ВЦИОМа и у Путина остался небольшой ресурс. От 88 до 100 всего 12%. Когда эти 12% будут заполнены, то поддержка будет 100%, ее невозможно будет повысить. Она может только стоять на этом уровне – это называется застой, стагнация. Или может понижаться – это и того хуже. Так что, я бы как-то так остерегся насчет 88%.
М. Королева
― Ну, да, к 100 это уже очень близко, это правда. Михаил Веллер, писатель, сегодня в студии «Особого мнения». Через несколько минут мы снова здесь и продолжим.
НОВОСТИ
М. Королева
― И это третья часть «Особого мнения» с писателем Михаилом Веллером. Напомню, что вы еще успеете задать ваши вопросы: в Твиттере аккаунт @vyzvon и для ваших смс-вопросов +7-985-970-45-45.
Хотела уже переходить к следующим темам, но вот хороший вопрос пришел от слушателя. Мы с вами говорили о временах, об эпохах, о параллелях исторических. Вот вас спрашивают: почему, как вы думаете, в Европе (на Западе, видимо) это отсутствует? Имея в виду то, что там времена не повторяются, как в России.
М. Веллер
― Времена повторяются везде, просто свою историю, которую мы знаем плохо, мы знаем все-таки несколько лучше, чем историю стран Западной Европы. Там все складывалось несколько иначе. К ней ордынское, монгольское устройство, к Западной Европе, не имело никакого отношения. Западноевропейская культура – это германский этнос, наложившийся на романскую культуру. Именно сочетание этих двух моментов эту культуру и дало. Все это замешано на римской церкви. А в 15 веке была, как все знают, ее реформация, и протестантизм дал этому новый толчок. Это история совершенно своя, она шла иным путем. И территории были иные, и многое в моральных критериях было другим, и многое в представлениях о государстве было другим. Все шло немножечко по-разному.
М. Королева
― То есть, то, что в нас Восток, то и тянет нас назад? Так получается?
М. Веллер
― Ну, в общем, Орда, хоть и золотая, хоть и белая ее крайняя часть одно время – это, конечно же, Восток, конечно же, Азия, это все совершенно понятно. А вот можно сказать? Тут говорили, два пистолета нашли в Москва-реке.
М. Королева
― Конечно, мы сейчас переходим как раз к расследованию убийства Бориса Немцова. И тут есть, пожалуй, сегодня две новости. Первая – действительно, то, что вы упомянули, то, что в Москве-реке нашли два пистолета. И вторая – это то, что следствие, вроде бы, по источникам Интерфакса, определилось с основной версией. Давайте сначала про пистолеты.
М. Веллер
― Я думаю, то если водолазы продолжат свою опасную полезную работу по поиску пистолетов на дне Москва-реки, то вскоре они найдут там много пистолетов различных систем и различных годов выпуска. Москва, знаете ли, довольно густо нафарширована оружием и город достаточно древний. Ну, нашли, значит нашли.
М. Королева
― То есть, вы хотите сказать, что это просто не те пистолеты, что ли? Или что?
М. Веллер
― Нет. Я хочу сказать, что там можно найти много пистолетов, что я не знаю, кто их туда бросал. Откуда мне знать, кто туда бросил два пистолета? А, скажите, пожалуйста, нам ведь про экспертизу ничего не говорили. А это от тех стволов и от тех отражателей царапины…
М. Королева
― Про экспертизу – нет. Мы говорили с вами об этом неделю назад.
М. Веллер
― … а если мы не знаем результатов экспертизы, то мы занимаемся сплетнями пикейных жилетов: они нашли два пистолета. Я сейчас пойду в оружейный магазин, найду двадцать пистолетов.
М. Королева
― Хорошо. Оставим пистолеты. Тем более, что, действительно, экспертиза, результаты нам не объявлены. Но вот опять-таки здесь тоже источник Интерфакса о том, что основная версия теперь – это убийство было направлено на дестабилизацию обстановки в стране и дискредитацию власти. А следы заказчиков ведут за рубеж. То есть, вот все прежние версии: исламский след, личные мотивы, коммерческие интересы – это, вроде бы, будет отставлено в сторону. И вот пока озвучивается такая версия.
Веллер:Для единения народа нужен враг внешний и враг внутренний. Враг внешний – это Америка агрессивная и Украина
Q113
М. Веллер
― Товарища Кирова убили троцкисты, а Троцкий в 34-м жил уже в Мексике или нет, я не помню, но, кажется, уже жил. Вы говорите, почему повторяется история. Вот, повторяется, да, повторяется история. Так что, что тут можно поделать.
Я совершенно согласен, что это направлено на дискредитацию, но вот было ли это главной целью убийц – мне этого знать, разумеется, не дано. Мне почему-то кажется, что с точки зрения дестабилизации режима и дискредитации власти, может быть, эти злодеи убили бы кого-нибудь другого, и это бы дестабилизировало и дискредитировало власть больше.
Я, безусловно, не рискну назвать ни одну фамилию, кого они могли бы убить. Злодеи, строго говоря, не очень-то известны, и они могли убить кого угодно. Страшно даже и подумать. Но что это, кто же так как-то дискриминирует, дестабилизирует…
М. Королева
― Дестабилизация обстановки и дискредитация власти.
М. Веллер
― Да уж, что касается обстановки, ее стабильной-то назвать трудно. И насчет дискредитации власти сам давно написал, что может повредить рожу после пожара в танке. Так что, не знаю, не знаю.
М. Королева
― Хорошо. Но вы, наверняка точно так же, как и мы все, вы читаете вот эти версии, которые каждый день появляются, они обсуждаются и так далее. Вот наш слушатель спрашивает вас: а состоятельна ли версия, на ваш взгляд, так называемая месть исламистов в убийстве Немцова?
М. Веллер
― Во-первых, я это все бросил читать. Я это читал первые 2 дня – так уже все ясно, что это читать. Лучше почитать что-нибудь разумное и полезное, от чего что-нибудь в голове, в душе отложится. Что касается исламистов – нет, об этом тоже много сказано. Мне это представляется крайне маловероятным. Немцов был толерантный человек, он не имел против ислама и любой другой религии ничего такого злого и конкретного. И сейчас уже оказывается, что исламисты сначала сознались, а потом говорят, что они не сознавались.
Все это совершенно тухлые игры. Я думаю, что архивов не существует изначально. Я думаю, что архивы регулярно уничтожаются. Я думаю, что правда не выплывет никогда.
М. Королева
― То есть, вы так же, как и дочь Бориса Немцова Жанна, полагаете, что все-таки ни убийц, ни заказчиков настоящих не найдут?
М. Веллер
― Я не думаю, чтобы наши спецслужбы умели хранить свои секреты хуже американцев. Если в Америке среди толпы народа застрелили президента и концы в воде, то чем мы хуже, собственно говоря? Нет, я не думаю, что мы переплюнем американцев.
М. Королева
― Тогда вопрос, который все-таки связан с мусульманским фактором и связан он вот как. Тут российские мусульмане забеспокоились, что из них делают пятую колонну. Вот это первый зампред Духовного управления мусульман России Дамир Мухетдинов об этом сказал. Говорит: очень важно, чтобы не было такой попытки, сформировать из мусульман пятую колонну, которая против государственности. Но он еще заодно сказал, что белорусы и украинцы, в отличие от мусульман, не ориентированы на Россию, а мусульмане ориентированы.
В общем, забеспокоились мусульмане. Возможно, в связи, кстати, и с убийством Бориса Немцова, когда вот этот мусульманский след появился. А что, действительно есть такая опасность, что мусульман припишут к пятой колонне в России?
М. Веллер
― В России могут приписать кого угодно куда угодно, это у нас запросто. История, опять же, длинная. Очень полезно знать историю, хотя иногда портится настроение и уменьшается чувство исторического оптимизма. Шагреневая кожа такая – чух – чем больше читаешь, тем, лучше не надо.
Что касается Украины – ну, что ж вы хотите? Про Украину все понятно – сделали себе любимого врага. Что касается Белоруссии – батька Лукашенко повторил и неоднократно: никакого русского мира, Беларусь независимая есть и будет, и дело с концом. Ну, никому не охота ввязываться в эти большие игры.
Что касается – что значит, мусульмане – мусульмане бывают разные. Имеются в виду, очевидно, люди, которые исповедуют ислам и живут на территории России или в странах, которые раньше были советскими республиками. Мне представляется, что татары – это одно, узбеки – это другое, чеченцы и дагестанцы – это третье. И то, что все они исповедуют ислам, еще не делает их одинаковыми и похожими друг на друга.
Знаете ли, Европа полна христианами, и эти христиане около 2 тысяч лет успешно резали друг друга. И одна христианская страна, один христианский народ чрезвычайно сильно отличается от другого. Вот, знаете, поляки, немцы, шведы, итальянцы – все христиане, знаете? Так что, здесь не надо под слово «мусульмане» подгонять абсолютно всех. Это во-первых.
Во-вторых, нужен враг. Для единения народа нужен враг внешний и враг внутренний. Враг внешний – это Америка агрессивная, которая во все лезет, и Украина, где власть захватила фашистская жидобандеровская хунта.
М. Королева
― Ну, да. А с внутренним-то? С внутренним все как-то неопределенно.
М. Веллер
― Как правило, роль внутреннего врага исполняли евреи, но их что-то маловато осталось. Вот на виду вроде бы достаточно, а вообще уже ведь почти не осталось. Кроме того, мне-то кажется, что с людьми, которые исповедуют ислам, отнюдь не всеми, отнюдь не большинством, столкновений как-то происходит больше. В силу, во-первых, разной ментальности.
А во-вторых, когда обстановка ухудшается, люди злеют и это зло они начинают обращать на тех из окружающих, кто чем-то от них отличается. Так что, здесь, конечно, положение мусульман с точки зрения, как относится русский к мусульманину на территории России, за последний год, конечно, все это не улучшилось и не повеселело.
Насчет пятой колонны я не знаю, потому что мне не дано знать тайны Мадридского двора, мне не дано знать, какие именно взаимоотношения связывают некоторых лидеров Российской Федерации, которые исповедуют ислам и некоторых еще больших лидеров, которые исповедуют православие.
М. Королева
― Мы же видели с вами: награждают одни других, например, орденами.
М. Веллер
― Вы знаете, перед тем, как кого-то отправить в лубянский подвал, товарищ Сталин мог не только наградить, но еще и пригласить к себе на дачу пообедать в середине ночи, обнять – вот этот человек, совершенно счастливый, отправляется домой, а через 2 часа за ним приезжали и брали. Это была, с одной стороны, церемония прощания, с другой стороны – отвлечение внимания, с третьей стороны – чтобы оно приятнее надежнее было.
М. Королева
― Ну, и параллель вы нашли.
М. Веллер
― Эти награждения абсолютно ничего не значат. То есть, это может быть выражением хорошего отношения и лояльности, а может быть просто ширмой для чего-то – мы не располагаем для этого информацией и располагать этой информацией нам не полагается. Это схватка бульдогов под ковром. Что мы можем сделать? Следить за колыханиями ковра и пытаться по легким визгам, которые оттуда доносятся, вот понять, что там эти бульдоги делают. А вдруг Сечина уволят из Роснефти? А вдруг Путин заболел чем-то ужасным?
М. Королева
― А вдруг он просто отдыхает?
М. Веллер
― … могущественного врага и его сменит на посту начальника Чечни? Это же все, говорю, сплетни пикейных жилетов.
М. Королева
― Ну, подождите, это все понятно, хорошо, это мы не угадаем. Но у нас есть точная информация, что Путин решил создать федеральное агентство по делам национальностей. Ну, это в связи, там, с пятой колонной, мы сейчас с вами говорили, с мусульманами. И под Дмитрием Медведевым как раз это федеральное агентство по делам национальностей должно будет находиться. Медведев должен будет это сформировать. Вот, смотрите, оно было у нас. У нас было уже когда-то Министерство по делам национальностей.
М. Веллер
― Я вам скажу, что здесь не нравится. Когда-то наркомат по национальностям создали под товарища Сталина. С него он начинал свою большую партийную карьеру в советские времена. И вот эти вот ассоциации, они веют чем-то таким неприятно-металлическим.
Вот лучше бы это как-нибудь иначе назвали: ведомство дружбы народов, например, или еще что-нибудь. Что-то зловещее есть в этом названии. Хотя, может быть, все будет очень мирно: соберутся все нации и начнут дружить просто отчаянно. Не знаю. Ведь бюрократов уже столько, что на всех уже не хватает денег. Не знаю, не знаю, зачем…
М. Королева
― То есть, вы думаете, такое ведомство, федеральное агентство не поможет, если что, отвести от мусульман вот это подозрение в причастности к пятой колонне?
М. Веллер
― Я бы хотел ознакомиться с его программой. Потому что если люди, исповедующие ислам, ведут себя с необыкновенной наглостью, здесь ни при чем весь ислам. А если это агентство будет заниматься проповедью кота Леопольда: «ребята, давайте жить дружно», то я уже согласен. Но деньги им платить абсолютно не за что – зарплату всем урезать.
М. Королева
― А вот программу нам с вами пока не показали.
Михаил Веллер, я Марина Королева. Всем спасибо, всем счастливо.
