Биби идет на выборы, имитируя собственный идеальный имидж. Есть вещи которые имитировать сложно. Например, мужскую эрекцию намного труднее имитировать, чем женский оргазм. Наш глава правительства многие годы имитирует международный политический бренд, безальтернативный образ для правого и консервативного избирателя. Но собственную импотенцию ему прикрыть нечем. Это понимают все. Даже те кто ему симпатизируют. Имидж Биби ассоциируется с статус-кво во всех кардинальных вопросах. В то время, когда даже люди более правые по убеждениям чем Нетаниягу (Либерман и Кахлон) понимают, что статус-кво себя изжил.
Давид Эдельман
Биньямин Нетаниягу отправив государство на выборы, сделал все от него зависящее, чтобы задать выборам персональную направленность. «Все плохие, я — хороший» — заявил народу глава правительства. И объяснил, что кабинет министров, который он возглавлял провалился поскольку его Хорошего и Главного никто не слушался. Он обратился к избирателям с предложением вознаградить его за провал.
Биби сделал все от него зависящее, чтобы выборы были не по вопросам экономики, стоимости жизни, повышения цен, нашего отношения с мировым сообществом, не очень удачной политики в области безопасности, взаимоотношений государства и религии… Чтобы избиратели выбирали не между программами, партийными платформами, предлагаемыми решениями, стратегиями, методами. Глава правительства постарался сделать все от него зависящее, чтобы выборы сосредоточились на одном вопросе — персональном.
Главный вопрос, который Нетаниягу попытался задать этим выборам — вопрос о лидерстве. Если это у него получится, то предстоящая предвыборная кампания должна будет сильно напоминать разборки на коммунальной политической кухни, с обсуждением столь важных стратегических вопросов как кто помочился в соседские тапочки, кто первым кому плюнул в борщ, кто кого как обозвал и пр.
Именно поэтому выборы столь скоропалительны. Чтоб избиратель не отвлекался на такие несущественные проблемы как отсутствие безопасности, арабские беспорядки, пустота в карманах… А быстренько выбирал: кто лучше? И тут, как считают в Ликуде, румяному международному бренду Биби — нет альтернативы.
Столкновение имиджей
Если главный вопрос выборов не изменится, то предвыборная кампания будет соревнованием предлагаемых личных образов, конкурирующих друг с другом у определенных групп избирателей.
Это столкновение имиджей не очень идеологично. Какая идеология, к чертовой бабушке, при чисто персональных вопросах. Только Нетаниягу! Только не Биби! Беннет — братец! Лапид — душка! Ботаник и красотка! Кто там рядом с Кахлоном?
Это столкновение имиджей проблематично для понимания, поскольку есть немалые трудности в определении не только ее «силы», но и «цвета» лидеров, команд, партий, внутрипартийных группировок и межпартийных блоков.
Избиратель спрашивает: «Кто правее, Либерман или Ликуд?» Это в лучшем случае. Поскольку ему предлагается заниматься вопросом личных отношений председателей партий.
Прежние способы идентификации избирателей и самоопределения политиков вызывают зависть своей простотой и односложностью. Напряжение противопоставления не спало, но ушло далеко от прежней фронтальности и линейности. Политические блоки вроде бы остаются. Но фигуры противостоят друг другу не в плоскости, а в пространстве. В пространстве коммунальной политической кухни, где все собачатся со всеми.
Ари Шавит пишет в Гаарец, что нельзя допустить, чтобы предвыборная кампания (вновь) носила персональный характер, поскольку кардинальные и долгосрочные изменения могут принести только выборы, базирующиеся на идеологическом фундаменте. Но пока это звучит как идеалистические призывы мыслить ширше, глядеть масштабно и пр.
Выборы проходят именно по персональному вопросу.
«L’état c’est moi»
Когда в пресс-релизе главы правительства причиной увольнения министров и объявления досрочных выборов указывалось «жестоко атаковали правительство во главе со мной» — то мне и многим другим вспомнилась знаменитая фраза одного французского монарха.
Согласно преданию, король Людовик XIV 13 апреля 1665 года явился в парламент, где не хотели утверждать разорительные королевские прихоти. Людовик XIV, в ответ председательствующему, который говорил, что на первом плане должны быть интересы государства, заявил: «L’état c’est moi» [лета́ сэ муа́] («фр. Государство — это я») . Король-Солнце был убеждённым сторонником принципа абсолютной монархии и божественного права властителей.
Герцог де Сен-Симон писал: «Людовик уничтожил и искоренил всякую другую силу или власть во Франции, кроме тех, которые исходили от него: ссылка на закон, на право считались преступлением».
Его добровольное затворничество в Версале, как и постепенный отход от любого вида взаимодействия с представительными органами страны, пагубно отразилось на выбираемом политическом курсе.
Александр Дюма-отец в своем жизнеописании Людовика, писал, что главным пороком этого короля можно назвать гордость — Людовик считал себя божеством и солнцем. Очень скоро двор увидел эту слабость короля к славе, и министры, генералы, любовницы, придворные наперебой начали его расхваливать, а потом перешли к лести, и лесть сделалась необходимым элементом жизни короля. И только лестью можно было стать близким к королю. Причем не стоило бояться пересолить — легкая или преувеличенная лесть одинаково нравились Луи XIV. В конце концов, упоенный собой любимым, он стал видеть все вокруг мелким и ничтожным, а любимым выражением короля стало: «Я устал ждать…».
Понятно, что при таком взгляде на себя, Людовик с подозрением относился ко всем, чья слава могла мешать безраздельному сиянию его солнца. Король унижал великих и возвышал ничтожных. Дюма писал, что неспособность видеть рядом с собой независимые личности побудила Луи XIV сокрушить Фуке, ненавидеть Кольбера и радоваться смерти Лувуа. Ему нужны были только поддакивающие министры и полководцы, которым он посылал из Версаля готовые планы сражений, словно бы для того, чтобы иметь притязания на славу в случае победы, в то время как в случае неуспеха вся тяжесть ложилась на них. «Конде и Тюренн были люди не для Луи XIV, и поэтому первый умер собственно в немилости, а второй в милости никогда и не бывал. Герцог Орлеанский был в глазах брата виновен в победе над принцем Оранским и взятии Касселя и поэтому не предводительствовал армией с того дня, как доказал, что достоин этого» — пишет Дюма.
Долгое правление Людовика, как и всякий культ несменяемого властителя, неминуемо должен был привести к постепенному упадку страны.
Хотя король был объектом всеобщего обожания и все поклонялись самодержавному гордецу как языческому божеству, расценивая его закидоны как привилегию наместника Бога на Земле, неподвластного традиционной человеческой морали- результатом его правления стало экономическое разорение и нищета Франции.
Когда обожаемый своими подданными король всё-таки окочурился, народ отнесся к потере правителя, столь долго превозносимого и обожествляемого, равнодушно и даже с облегчением. Нищета, финансовые затруднения, усталость от безнадежных войн, повлияли на умонастроения общества и даже привели к десакрализации власти.
Государство — это Биби?!
Израиль, слава Богу, не абсолютная монархия. И нам незачем ждать смерти нашего «короля-солнце». Пусть живет! Читает лекции, пишет мемуары, дает консультации, зарабатывает деньги.
Но три каденции во главе правительства, 9 лет премьерства, 5 каденций во главе Ликуда, десятилетия в израильской политике повлияли на самовосприятие этого лидера. Судя по тону, судя по заявлениям, он действительно считает, что государство — это он, что Нетаниягу — наше всё.
И именно это самопредставление сегодня предлагается снова утвердить народу на выборах.
И именно поэтому в штабе Ликуда сегодня царит напряженная истеричность. Они подозревают всех: потенциальных коалиционных партнеров, составителей предвыборных опросов, СМИ, общественные организации. Они атакуют всех и пытаются слить на всех компромат.
«Имидж» происходит от латинского слова imago – «образ», которое связано с другим латинским словом – imitate, то есть «имитировать, воспроизводить».
Биби идет на выборы, имитируя собственный идеальный имидж. Есть вещи которые имитировать сложно. Например, мужскую эрекцию намного труднее имитировать, чем женский оргазм.
Наш глава правительства многие годы имитирует международный политический бренд, безальтернативный образ для правого и консервативного избирателя. Но собственную импотенцию ему прикрыть нечем. Это понимают все. Даже те кто ему симпатизируют.
Имидж Биби ассоциируется с статус-кво во всех кардинальных вопросах. В то время, когда даже люди более правые по убеждениям чем Нетаниягу (Либерман и Кахлон) понимают, что статус-кво себя изжил.
Даже Либерман понимает, что «когда отказываешься от инициативы – проигрываешь». «Сегодня не делается ничего: шаг вперед, два шага назад, и нет никакой инициативы», — заявил Либерман на закрытом заседании бизнес-академического форума в тель-авивском университете. Даже Либерман резко критикует внешнюю политику премьер-министра, понимая, что при такой безынициативности решать будем не мы, а за нас.
Нетаниягу завел себя и страну в такой тупик, что даже Либерман в сравнении с ним кажется прагматичным и умеренным политиком.
Нетаниягу подходит публике, которая боится резких движений. Поскольку он вообще не намерен ничего делать по своей инициативе. «Хомяк — птица гордая, пока не пнешь — не полетит».
Он вынес главным вопросом выборов отношение к персоне. И нечему удивляться, что ощущение «Только не Биби» все усиляется. В последние дни мне несколько раз приходилось слышать от левых, что даже Беннет предпочтительнее Нетаниягу, а от правых и религиозных — то же самое о Герцоге.
Возможно, что пойдя на эти досрочные выборы, Нетаниягу совершил политическое самоубийство. Хотя, как пошутил один мой знакомый, Биби, конечно, поставил пистолет к виску и нажал на курок, но, с его способностями, мог же и промахнуться…
http://relevantinfo.co.il/?p=13262
