Сотрудник Государственного Эрмитажа Михаил Аникин, тот самый, у которого похитил сюжет американец Дэн Браун, сделал еще одно сенсационное открытие – разоблачил Шолохова. Аникин сравнил построение фраз у Александра Серафимовича и Михаила Шолохова с помощью методов математической лингвистики и пришел к шокирующему выводу – оно полностью совпадает! Это значит, что «Тихий Дон» был написан вовсе не рабоче-крестьянским самородком, а мэтром русской литературы!
Поначалу гипотезу Аникина встретили в штыки, ведь «Тихий Дон» Шолохова по праву считается одним из краеугольных камней всей советской эпохи – как же признать, что не было никакого юного гения с четырьмя классами станичной гимназии, переплюнувшего в 23 года самого Льва Толстого? Однако недавно предположением Аникина занялись серьезно: целая группа специалистов по математической лингвистике под руководством профессора филологического факультета СПбГУ Михаила Марусенко досконально исследовала творчество обоих авторов. Результаты полностью подтвердили правоту ученого: «Тихий Дон» написал Александр Серафимович. Как и все остальные крупные произведения, приписываемые Шолохову, – «Поднятую целину», «Судьбу человека», «Они сражались за Родину»… Осталось только выяснить, как это получилось.
Обман был нужен литературе
– Такой обман был нужен русcкой литературе, – уверен Аникин. – Потому что иначе эти произведения не могли появиться в печати. Это был договор двух авторов – вроде как профессор отдает в аренду первокурснику свою докторскую диссертацию…
Александр Серафимович к 1917 году – 54-летний признанный классик, интеллигент, фигура которого весила для современников ничуть не меньше Александра Блока. Полвека он прожил при царизме – и тем, конечно, запятнал себя в глазах советской власти. Правда, у него была отмазка – в свое время он был привлечен к дознанию по делу Александра Ульянова (брата вождя пролетарской революции) и его товарищей, покушавшихся на жизнь Александра III, после чего отправлен в ссылку. Видимо, воспользовавшись этим некрепким щитом, Серафимович сделал вид, что искренне принял советскую власть и, как пишут в биографических справках, «энергично включился в культурное строительство республики» – он работал журналистом в официозных газетах «Известия» и «Правда», в 1918 году организовал первый советский литературно-художественный журнал «Творчество», был одним из руководителей Наркомпроса, редактором журнала «Октябрь»… Был ли Серафимович честен в своей любви к молодой республике, неизвестно. Однако «бурная пролетарская деятельность» помогла ему замаскироваться до того удачно, что обычный читатель помнит его только как автора «Железного потока»!
– Любой человек, взяв в руки произведения Серафимовича и Шолохова, обратит внимание, что стиль этих произведений невероятно похож, – уверяет Михаил Аникин. – Автор ставит подлежащее в конец предложения – это очень заметная особенность! Серафимович не переставал создавать шедевры и при советской власти, но понимал всю опасность публикации их под своим именем – его бы тут же, припомнив заслуги перед царизмом, сослали на Соловки за один только «Тихий Дон», в котором он блестяще показал страдания обычного человека от большевиков. Нужен был автор с безупречной по советским меркам репутацией.
Таким автором стал Шолохов. Родившийся неизвестно когда (исследователи до сих пор спорят, считать ли 1905-й годом его рождения) в обыкновенной рабоче-крестьянской семье без роду без племени. Отрывочное образование, участие в продразверстке в качестве комиссара, работа чернорабочим в Москве и регулярные неплохие, но весьма средние попытки писать. Куда уж ближе к простому народу! Это была идеальная кандидатура на звание великого советского гения. Дело оставалось за малым – великим произведением. Им и стал «Тихий Дон».
Трагедия Шолохова
Если взглянуть на биографию Шолохова, версия Михаила Аникина объясняет все непонятности его жизни. Именно Серафимовича Шолохов считал своим первым учителем – до знакомства с ним в 1925 году будущий гениальный писатель публиковал добротные произведения, но далеко не шедевры. А после – его как подменили: вдруг он задумал грандиозную эпопею о донских казаках, углубился в работу и уже в 1928 году опубликовал в журнале «Октябрь» (который, кстати, редактировал Серафимович) первую и вторую книги романа-эпоса. Уже тогда многие заподозрили Шолохова в обмане, однако за него вступились пять членов комиссии, которые проверили его рукописи и черновики. В составе этой комиссии был и – кто бы вы думали? – Серафимович! После совместного заявления комиссии в газете «Правда» о злостной клевете на талантливого юношу от Шолохова отстали. Серафимович бдительно оберегал свое детище.
Далее, пока Шолохов работал над 3-й книгой, у него появился замысел «Поднятой целины», который он тут же кинулся воплощать – это официальная версия. Если представить себя писателем, в голове которого вызревают сразу два масштабных произведения литературы, напрашивается вопрос: когда Шолохов успевал писать сразу две «Тихого Дона» и 1-я книга «Поднятой целины» появились почти одновременно! Логично предположить, что на самом деле «Тихий Дон» уже был полностью написан Серафимовичем. А Шолохов просто переписывал рукопись своей рукой в то время как Серафимович уже вовсю писал «Поднятую целину». Но со 2-й книгой романа о коллективизации произошла неприятность – она исчезла вместе с большей частью архива Шолохова в годы Великой Отечественной. Шолохову пришлось ее переписывать, как он вспоминал, «заново и по-новому» в 1951-1960 годах, уже после смерти Александра Серафимовича – и, надо отметить, эта новая 2-я часть сильно отличалась от первоначальной.
Если первая была написана автором яркого и образного «Тихого Дона», то вторая вызвала недоумение критиков – где яркость, экспрессивность стиля, где сочные краски, где контрасты? Действие развивается медленно, автор муссирует психологические переживания героев. Шолохов стал не тот – таков был вердикт читающей публики после публикации второй книги «Поднятой целины». Правильно – потому что и не было ТОГО Шолохова. Просто после смерти действительного автора – Серафимовича – Шолохов «улучшал» вместе с редакторами текст.
Примечательно, что после 1949 года (года смерти Серафимовича), кроме 2-й – неудачной – части «Поднятой целины» и «Судьбы человека», написанной, как считает Аникин, тоже Серафимовичем еще до 1949 года, а не Шолоховым в 1955-м, Михаил Александрович больше ничего художественного не создал. Он занялся общественной деятельностью, давал интервью, получал Нобелевскую премию. Шолохов не оставил ни дневников, ни воспоминаний, что странно для писателя того масштаба, который ему приписывают.
– Он хотел быть великим писателем, но после смерти Серафимовича не мог написать ничего значительного – в этом была его трагедия, – говорит Михаил Аникин. – Сын Шолохова вспоминает, как отец сжигал рукопись «Они сражались за Родину» – окончательный вариант романа, последнее великое произведение Серафимовича. Видимо, испугался – с возрастом он стал понимать всю опасность тех книг, которые выходили под его именем. Если бы не это преступление перед историей и литературой, Михаил Шолохов был бы чист – так или иначе, он сделал возможной публикацию самых значительных произведений своего старшего товарища.
Роман «Они сражались за Родину» вышел сразу после войны во фрагментарном виде. И мы уже никогда не узнаем, что же было в последнем произведении Александра Серафимовича.
Шолохов – сын Серафимовича?
Остается только один вопрос – как и почему Серафимович вышел на Шолохова.
– Официальная дата знакомства Серафимовича и Шолохова – 1925 год, – рассказывает Михаил Аникин. – Якобы Шолохов прислал ему свои рассказы, а Серафимович составил для них предисловие. Но я убежден, что они были знакомы гораздо раньше – может быть, это звучит фантастично, но мне кажется, Шолохов был незаконнорожденным родственником Серафимовича – племянником, а то и вовсе незаконнорожденным сыном! Посмотрите на фотографии этих людей – они ведь похожи…
В истории рождения Шолохова действительно много таинственного. Во-первых, неизвестен год рождения – то ли 1905-й, то ли на несколько лет раньше. Во-вторых, с точностью не известен отец. Согласно официальной версии, Михаил родился на хуторе Кружилин Донецкого округа области войска Донского (сейчас – Шолоховский район Ростовской области); матерью его была Анастасия Даниловна Черникова, дочь крестьянина из Черниговщины, насильно выданная замуж за казака-атамана Кузнецова. Любила она якобы некоего Александра Михайловича Шолохова 1865 года рождения (а Серафимович был 1863 года), «шибая», то есть скупщика скота, который всю жизнь ходил по городам и весям, меняя одну профессию на другую. Якобы от него Анастасия и родила сына Мишу. Поначалу он носил фамилию ее тогдашнего мужа Кузнецова, а потом, после смерти атамана, когда мать вышла замуж за Шолохова, его усыновил его собственный отец. Отец ли?
Гипотетически Александр Серафимович вполне мог являться отцом Михаила Шолохова. Он родился в той же области войска Донского, в станице Нижне-Курмоярской – сейчас это Цимлянский район Ростовской области, – и именно там он находился около рубежа XIX и XX веков, когда был зачат будущий Шолохов. Кроме того, Михаил официально познакомился с Серафимовичем именно в том году, когда умер его официальный отец – в 1925-м.
– Шолохов мог бы сказать правду после 1956 года, – заметил Аникин. – Но не сделал этого – то ли решил пользоваться славой до конца, то ли ему запретили – зачем разрушать красивые мифы?
Фото Замира Усманова
Шолохов все-таки был сыном Серафимовича?
Наталья Барсова
Оказывается, они носили одну фамилию и даже жили в одной квартире.
В прошлом номере «МК» в Питере» опубликована гипотеза петербургского ученого, сотрудника Эрмитажа Михаила Аникина о том, что «Тихий Дон» был написан Серафимовичем, которому Михаил Шолохов, возможно, приходился незаконнорожденным сыном. На днях мы получили новые подтверждения сенсационной версии об авторстве романа. Мы связались с профессором филологического факультета СПбГУ Михаилом Марусенко. научная группа которого своим исследованием подтвердила исключительную роль Александра Серафимовича в создании романа-эпопеи.
– Версия Михаила Аникина – самая фантастическая из всех выдвинутых со времен написания великой книги, – рассказывает профессор Марусенко. – Принадлежность каждой главы каждому из потенциальных авторов мы проверяли с помощью методов распознавания образов – эта такая метанаучная теория, которая используется в разных областях знаний, в том числе в военной. В качестве этих авторов взяли самого Михаила Шолохова, Федора Крюкова, Голоушева и Серафимовича. Могу сказать, что по Крюкову и Голоушеву мы установили лишь единичные сходства! Зато многие главы «Тихого Дона» показывают такое большое структурно-типологическое сходство с текстами Серафимовича, что можно утверждать: между ними нет статистически существенных различий! А в других главах есть следы работы двух авторов – Шолохова и Серафимовича, но определить, кто их писал, а кто редактировал, трудно.
Как же отреагировали на открытие питерских ученых официальные шолоховеды? Примерно так, как церковные ортодоксы средневековья – на открытие Коперника. По словам Михаила Марусенко, они заявили, что даже читать материалы исследования не будут – мол, для них вопросов нет: Шолохов – великий писатель, и баста. Однако зарубежные коллеги не были столь категоричны. Более того – один из них, наш бывший соотечественник израильский литературовед Зеев Бар Селла нашел подтверждение родства Шолохова и Серафимовича.
– Бар Селла утверждает, что ему удалось найти источники, которые содержат такую странную историю: во время Великой Отечественной войны Шолохов неожиданно сорвался и поехал за сотни километров, чтобы вызволить откуда-то полуслепого и больного Александра Серафимовича. А ведь у Шолохова была огромная семья, время тяжелое – чтобы бросить их даже на некоторое время, нужна была очень серьезная причина. И потом Серафимович до конца жизни жил у Шолохова!
Есть и еще одна любопытная теория. Московский литературовед Константин Смирнов раскопал, что на самом деле Михаила Шолохова звали Александром Поповым. А ведь достоверно известно, что настоящая фамилия Серафимовича – именно Попов! Можно, конечно, сослаться на распространенность этой фамилии на российских просторах, но уж больно много получается совпадений.
