Ефремов. “ВОЛОДИНО” (по Лермонтову, вчера в театре Эстрады с Михаилом Ефремовым и Андреем Васильевым)

Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Предательским сражён ударом,
Наш рубль пал в бою?
Неужто схватки боевые
За землю и язык России
Его смертельно подкосили?
Дай версию свою!

Ответил дядя: «Это знанье
Лишь Федеральному собранью
Смогу я приоткрыть.
Все, кто допущен в помещенье

Для оглашенья обращенья
Поймут сегодня, без сомненья,
Как дальше нужно жить»
Кремлевский зал, собрались люди

В раздумье: «Что же дальше будет?
Вдруг гречка пропадёт?»
Вон Чилингаров, вон Мединский…
Вон – Мамонтов, Аксёнов-Крымский,

Все ждут речуги исполинской
На тему «Что нас ждёт».
Сидят рядочками, как в школе,
О горькой, невесёлой доле

Ворчит олигархат:
«Что ж мы? Долой из Форбса списка?
Теперь заморские пиписки
Нас лондонской лишат прописки,

За пару мирных хат?»
Открылись двери. Входит дядя.
Пиджак, рубашка, при параде,
Не торс и камуфляж.

Все ощутили дрожь в коленках –
И патриарх, и Матвиенко,
Ведь это вам – не Порошенко,
А строгий Дядя наш.

У русских ушки на макушке
А телефоны на прослушке,
Все патриоты тут.
А если Дядя скажет: «К бою!»

Уж мы пойдём ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За то, за что пошлют!
Все знали: речь должна быть длинной.

Сперва чуток про Украину,
Про санкции чут-чуть.
Немного про деторожденье,
Про приращенье населенья

Потом про духа возрожденье,
И про другую жуть.
Мы были ко всему готовы,
Но Дядя языком Лаврова

Заговорил про мир.
Без шуточек, серьезно очень,
Он был в определеньях точен,
Не говорил, что всех замочим,

Ни слова про сортир
Он также разъяснил собранцам,
Что Херсонес и христианство,
Никак нельзя отдать.

– Ерусалим видали? Значит
У нас – священная задача:
В Крыму построим стену плача
И будем там рыдать!

Всё обращенье без сюрпризов…
«Короче, хрен нам, а не визы» –
Сказал не без сопли
Один банкир, – «Подухнуть тута?

Не смеют, что ли, проституты
Чужие изорвать валюты
Об русские рубли!»
Он продолжал, уже на нерве:

«Ни слова не сказал о евре,
Про гречку не сказал!»
Но в соответствии моменту
Тут раздались аплодисменты

И даже, возбужденный чем-то,
Вскочил в восторге зал.
– Меч перекован на орал…
Сказал какой-то федерал.