Путин. На пути к бункеру

Дмитрий Чекалкин

Путин не остановится — он будет идти к своему «бункеру»

Как до него шли и Хуссейн, и Каддафи, и Милошевич.

Об этом пишет в своем аккаунте в социальной сети «Фейсбук» бывший вице-премьер России Альфред Кох.

«У Бондарчука-старшего в «Они сражались за Родину» есть очень емкий образ: подбитый немецкий танк все равно продолжает движение вперед, слепо доезжает до края оврага, падает, переворачивается, и уже лежащий вверх тормашками все равно продолжает упорно вращать гусеницами…

Гитлер понимал, что Германия экономически слабее любого из трех основных участников антигитлеровской коалиции: США, Великобритании и СССР. Но у него было убеждение в собственной исключительности. Он глубоко верил в то, что его железная воля, его бесстрашие и его уникальная судьба и невероятный фарт – все это неспроста. Что это все знаки Проведения. Что его ведет его звезда, что у него есть миссия…», — пишет он.

Альфред Кох напоминает о том, что в это верил не только сам Гитлер но и большинство немцев.

«Но если бы только он один в это верил, это было бы полбеды. Но со временем, в это начали верить практически все немцы. И нужно признать – долгое время жизнь давала бесконечное число подтверждений тому, что люди имеют дело с Мессией, Пророком и т.д. И даже скептически настроенные англосаксы ему открыто симпатизировали, и после Олимпиады 1936 года и позже, после аншлюсса Австрии и мюнхенского договора, журнал «Тайм» признал его человеком 1938 года, и в первом номере 1939 года (!) написал: «Человек 1938 года может сделать 1939 год незабываемым…»

Итак: какова природа этой рискованной игры, на которую решается такого рода лидер? Она кроется в его глубоком убеждении в том, что его визави – жалкие, слабые, никчемные ничтожества. Продажные и тщеславные недоумки, трусливые сластолюбцы. Люди без настоящих убеждений и принципов. И опять же, на первых порах жизнь практически открытым текстом говорит ему: «Так оно и есть», — отмечает он.

Бывший вице-премьер России объясняет причину того, почему глупо рассчитывать на компромиссы с диктаторами.

«Всякий раз, когда он проявляет твердость и характер – всякий раз эти обмылки ему уступают. Как только он начинает с ними искать компромисс – он всегда оказывается в дураках. Таким образом вывод: никаких компромиссов, только вперед. Эти белотелые, слабые и нежные «общечеловеки» должны твердо усвоить, что с ними никто не собирается разговаривать на их птичьем языке про права человека и гуманитарные ценности. Про демократию и свободу самовыражения. Это все пусть они оставят при себе.

Эти лицемеры должны твердо усвоить, что вся эта электоральная болтовня – это не его уровень. Он слишком себя уважает, чтобы унижаться до серьезного обсуждения этой абракадабры. Он твердо знает простую истину: кого нельзя купить, того можно напугать, а кого нельзя напугать – того можно убить. И все. И больше – ничего», — пишет Альфред Кох.

Поэтому, считает он, нельзя рассчитывать на то, что Кремль остановит свою агрессию в Украине.

«К чему я это все? А к тому, что глупо рассчитывать на то, что Путин остановится. Что он поймет, что зашел слишком далеко. Что ему пора дать задний ход. Поймите: это невозможно. Невозможно по одной простой причине: это разрушит его образ, который сложился у миллионов людей и прежде всего – у его окружения.

Как только он пойдет на попятную, сразу же возникнет ропот, который будет только нарастать: «А! Зассал! Дал заднюю. То есть он не такой уж и смелый? Не такой уж храбрый? Не такой уж всесильный? И его оппоненты – не такие уж ничтожества, как мы их до сих пор представляли! Они могут его заставить отступать, терять лицо, публично предавать тех, кто ему поверил. Это что же все значит? Значит, что Акела состарился? Что он уже не такой как раньше? Что Акела промахнулся?»

Тут в ФБ было много статей, про социологию примитивных групп. Так вот я могу сказать, что по моему пониманию, в примитивной группе (а кремлевская команда – безусловно очень примитивная группа, раз она соглашается на главенство человека с кругозором и ментальностью пэтэушника) Акела промахивается только один раз.

Нет, нет, его не свергнут сразу. Его (после промаха) просто перестанут считать вожаком. Ему в спину будут прыскать в кулак. Ему «за глаза» придумают обидное прозвище. Его приказы будут вызывать скепсис и вялое сопротивление: «Опять этот мудак дурит, а нам – выполняй» и т.д. И появление молодого и энергичного сменщика, который вынудит Акелу уйти – это вопрос времени», — пишет он.

Тем не менее, даже это не заставит Путина остановиться.

«Еще некоторое время машина будет и дальше вертеть колесами, тратить ресурсы, бросать в огонь его ненасытного эго человеческие жизни. Будет процветать славословие и «культ личности», но это уже будет мелкого, внутрироссийского масштаба междусобойчик. Типа северокорейского культа Кимов. В «мировом масштабе» наш наполеончик сдуется и потеряет всякий шанс выглядеть «взрослым мальчиком» и «серьезным игроком» даже хотя бы такого уровня, как это ничтожество Олланд.

Путин, мне кажется, не то что это все понимает, а всей своей кожей чувствует что у него нет шанса на компромисс. Как дикий зверь, он интуитивно слышит это нетерпеливое дыхание в затылок. Поэтому он не отступит. Он будет идти вперед. Как тот немецкий танк, даже если его перевернут вверх тормашками – он будет все равно отчаянно вращать гусеницами…

Он будет идти к своему бункеру, к своему 30 апреля. Как до него шли и Хуссейн, и Каддафи, и даже (в каком-то смысле) – Милошевич. Они отнюдь не были дураками. Они были серьезные, волевые люди. Просто это такой путь. Каждый волен выбирать себе свою дорогу. Они выбрали такую. Это их право», — отмечает Альфред Кох.

КОНТЕКСТ:

Иерархия подлецов и дураков или четыре смертных греха в основе целей Путина

О дворце Путина, его страхах и амбициях

Как путинизм вышел из моды