Она поняла, что надо ответить, и рассказала мне свою историю, вернее, какую-то историю, так как, без сомнения, лгала с начала до конца, как лгут все арабы — всегда, по любому поводу и без всякого повода.
Вот одно из самых поразительных и самых необъяснимых свойств туземного характера — лживость. Эти люди, в которых ислам внедрился до такой степени, что стал частью их природы, воспитал их чувства, создал особую мораль, видоизменил целую расу и отделил ее от других, как цвет кожи отличает негра от белого, — все они лживы до мозга костей, настолько лживы, что нельзя верить ни единому их слову. Обязаны ли они этим своей религии? Не знаю. Нужно пожить среди них, чтобы понять, насколько ложь срослась с их существом, сердцем, душой, насколько она стала как бы второй их натурой, жизненной потребностью.
Ги де Мопассан, рассказ "Аллума"
Аспекты Арабской Культуры
· Ложь весьма распространена среди арабов, и правда у них стоит немного… Араб не испытывает угрызений совести, если благодаря лжи достигает своей цели… Он более прислушивается к чувству, чем к фактам, скорее заинтересован произвести впечатление, чем рассказать что-либо правдиво. Более того, арабский язык дает его носителю возможность преувеличения.
Социолог Сании Хамади. "Характер и темперамент арабов"
· Араб вынужден преувеличивать почти во всех видах общения, чтобы быть правильно понятым. Если араб говорит только то, что он думает, без ожидаемого от него преувеличения, слушатели усомнятся в его правоте и даже будут подозревать его в совершенно обратных намерениях.
Египетский ученый Али Шуби
· Арабская культура совершенно иная, чем наша. В нашей культуре произнесенное слово обязывает, а в арабской – украшает. Слово в данном случае предназначается не для коммуникации, а для орнамента. Войдите в мечеть, и вы увидите сплетенные из букв украшения – такова буквенная и словесная функция в мусульманском понимании.
Шимон Перес
· Никакой араб еще не признавался в том, что ошибся, что виноват в провале битвы, не рассчитал свои силы. У арабов, с которыми я общался и воевал в их рядах в течение 7-ми лет, всегда в их бедах виноват кто-то другой.
Лоуренс Аравийский
· Единый арабский народ? Миф. Эта нация существует в теории. На деле есть сотни кланов и хамул, исторические раздоры и вражда, и только одно у арабов общее: необузданные фантазии и неспособность признавать свои ошибки. Им постоянно нужен козел отпущения.
Лоуренс Аравийский. "Семь столпов мудрости"
· Для того, чтобы принять ислам, нужна атрофия психики, готовность жить на правах муравья или пчелы, не имеющих своей воли и своего личного облика.
Лоуренс Аравийский. "Оттиски памяти"
· Я призываю вас следовать примеру аль-Хансы – средневековой мусульманки, пославшей своих четверых сыновей на смерть во славу Аллаха. Сделать своих детей мучениками за веру – величайшая заслуга и величайшее счастье для любой арабской женщины.
Шейх Юсуф Джумаа Салама. Из обращения к арабским женщинам
· Если ты бежишь и сдаёшься – в традициях ислама это всего лишь доказательство, что ты неправ. И напротив, если тебя считали плохим человеком, но сила оказалась на твоей стороне и ты победил, в глазах арабов ты стал и прав, и хорош.
· Израильтяне не понимают, почему арабы всё время требуют тех или иных жестов и уступок в их пользу, и их требования постоянно растут. Потому что в их культурном багаже понятие «я должен тебе» просто не существует. Коль скоро ты что-то мне уступил – это лишь доказательство того, что ты слабак, у тебя нет выбора, что сила, а значит и право, на моей стороне, и потому мне полагается ещё и ещё. Они не станут ненавидеть тебя больше, если ты покажешь им свою силу, – напротив, начнут уважать.
Моше Фейглин. "Там, где нет людей"
· Для психологии арабов отсутствие возмездия – синоним отсутствия мужества и решимости.
Они сами могут отказаться от мести только из-за страха, и никакого другого объяснения не принимают.
Психолог Вадим Ротенберг. "Всего один вопрос"
· В чем главная разница между Востоком и Западом?
Восток – это культура стыда. А Запад – культура вины.
Стыд и вина – два принципиально разных регулятора поведения. Для японца, араба, китайца главный регулятор – стыд. Для них важно, что о них подумают представители своей группы.
Для маленького японца самое большое наказание, когда его фамилию напишут крупными буквами на доске. А уж если его выгонят из класса, отделят от своей группы… это уж вообще!
А для американца, европейца главный регулятор – внутреннее чувство вины.
Перед Богом, перед собой. Главным образом перед собой. По-другому это называется совестью.
Почему психологи называют разницу между стыдом и виной принципиальной?
Потому что европейцу может быть жалко убитого араба, он может испытывать чувство вины за его смерть.
А араб, убив европейца, стыдиться не будет. Стыдно может быть только перед своими.
Стыд работает лишь внутри группы. А люди вне их группы, воспринимаются арабами как нелюди, которых можно уничтожать безжалостно и бесстыдно.
Этнопсихолог, др. психологических наук Татьяна Стефаненко. "Восток – Запад"
· У христианского креста четыре конца: верхний символизирует добро, нижний – зло, правый – силу, левый – слабость.
В мусульманском полумесяце – только два конца: сила и слабость. Добро находится там, где сила, а зло ассоциируется со слабостью.
Из-за того, что в основе ислама лежит материальность, он развил анти-производительную культуру. Зачем сажать дерево, плодами которого я не наслажусь? Когда нет добра и зла, единственный критерий развития – это прямая выгода.
Проклятие: "будешь жить мечом своим" и "рука его на всем, и рука всех – на нем", которое получил Ишмаэль, является основой этой культуры.
Араб – не "сын пустыни", на самом деле он "отец пустыни".
Его черная коза пожирает на корню все зеленые ростки, не оставляя шансов для продолжения развития. Араб не ворует и не грабит – он просто так зарабатывает на жизнь.
В арабских государствах никогда не будет развитой экономики, в любое место, куда бы они не пришли – придет пустыня.
Арабы грабят не только материю, но и духовность. Мечеть на Храмовой горе не имеет для ислама никакой ценности, сама Храмовая гора столетиями была заброшена, что хорошо видно по старым снимкам. Она стала священной для мусульман только тогда, когда они украли ее у евреев. Могила Йосефа интересовала арабов как прошлогодний снег, когда она была под их властью, но как только ее отняли у евреев, там моментально построили мечеть и объявили это место священным. У них нет своей святости, поэтому даже ее им приходится воровать.
Моше Фейглин. "Мировая война"
